Алла Демченко - Вопреки всему [litres]

– У Юрия Николаевича прием окончен. Если вам нужна срочная консультация, я вам могу предложить… – девушка приятно улыбнулась и назвала фамилию дежурного психолога.

– Скажите Юрию Николаевичу, что к нему Андреева, – попросила Саша.

Секретарь, услышав просьбу посетительницы, не закатила глаза и не сложила недовольно губы трубочкой, как делали все предыдущие помощницы Степанкова. Без бурных эмоций она тихонько постучала в дверь и, не дожидаясь разрешения, зашла в кабинет.

– Саша! – Из кабинета Степанков появился мгновенно и, не обращая внимания на секретаря, направился к ней с распростертыми объятиями. – Что случилось?

– Юра, у меня что, на лбу написано, что что-то случилось?

– Нет. Но ты забыла, с кем имеешь дело. Я читаю между строк, притом делаю это профессионально, – засмеялся Степанков, не разделяя ее мрачного настроения.

Она и приехала, собственно говоря, от нечего делать, и даже не помышляла рассказывать Степанкову о своих проблемах, а получилось как всегда…

– …Саша, ты можешь отдыхать, сколько тебе хочется, сдавать анализы и продолжать обследоваться, даже можешь просветить каждый сперматозоид Стрельникова, только причина ведь не в этом. И приехала ты ко мне не затем, чтобы пить вино.

– А зачем тогда я приехала?

Алкоголь ударил в голову, и ей стало интересно, что может сказать Степанков такого, чего она и Лена Цыплакова в том числе не знают.

– А затем, чтобы спросить у меня, в чем причина твоего бесплодия? И я тебе говорю – причина в тебе самой.

– Я полностью здорова. Или ты думаешь, что Цыплакова ошибается? – пришла спасительная мысль.

– Я вообще о твоей Цыплаковой не думаю. Я говорю конкретно о тебе.

– А что обо мне говорить? – сконфузилась Саша и, чтобы скрыть секундную неловкость, попросила сварить ей кофе.

Степанков вышел в приемную, и было слышно, как он дает распоряжение секретарше.

– Юра, почему так, что одни только постоят возле мужчин и уже беременны, а у других с этим серьезные проблемы?

– Еще раз тебе говорю – потому что ты сама не хочешь ребенка.

– Я не хочу? – Она задала вопрос и прислушалась, как он глупо прозвучит.

Она готова была услышать от Степанкова все что угодно. Он мог бы повторить прописные истины об отдыхе, витаминах и прогулках перед сном, но он сказал вслух то, что молча жило в тайниках ее души. И ей стало сразу не по себе.

– Ты боишься, что твой ребенок унаследует твои способности?

Саша молча кивнула головой.

– Когда ты так думаешь, то начинаешь его жалеть, что уготованная ему судьба будет не из легких, что ему будет сложно жить в этом, по сути, жестоком мире, а значит, твоя жизнь усложнится. Ты боишься не за него, а за себя, ты себя жалеешь, и твое подсознание тебя бережет от беременности.

Саша заплакала. Сколько раз, проснувшись среди ночи, она именно так и думала о судьбе своего ребенка. А оказывается, она думала только о себе и жалела только себя.

– Прекрати, прекрати немедленно! Я не могу смотреть на женские слезы!

Степанков отвернулся от Саши, достал из недр стола салфетки и протянул ей.

– Я не плачу. – Саша вытерла опять набежавшие слезы. – Мне действительно жаль своего ребенка. Родив, я заведомо обреку его на страдания. Мне еще повезло – я встретила Стрельникова, который меня, может, не всегда понимает, но хотя бы принимает такой, какая я есть. А без него как бы я жила?

– Что значит, как бы ты жила? У тебя мог быть я, – засмеялся Юра Степанков. – И потом, что за настроение? И почему у «твоего», а не у «вашего» ребенка? Или ты собралась забеременеть без участия Стрельникова? – лукаво улыбнулся Степанков.

– Юра, у меня был мудрый дед. А если я не смогу ребенку объяснить правила жизни, или он меня не послушает, или пойдет не тем путем? Тогда как? Кто будет виноват?

– Саша, почему ты пошла «той» дорогой, а твои дети пойдут другой? Чтобы учить чему-то, надо, прежде всего, любить того, кого учишь, а если есть любовь, то дети учатся всему правильно.

– Я не знаю. Я запуталась.

– Нет, ты не запуталась, ты себя перестала слышать, потому что стала подстраивать себя под всех. Ты решила, что женщина, если она женщина, да еще в браке, то обязательно должна иметь хотя бы одного ребенка. Иначе, по твоим понятиям, она становится ущербной. Ты не ребенка хочешь, ты хочешь быть как все. Ты все время думаешь только о себе.

– Я эгоистка?

– Да. Вот скажи, где рождаются дети?

– Юра, я давно знаю твою теорию. На небесах.

– Но ты же не воспринимаешь ее всерьез?

Степанков сделал глоток вина и вопросительно посмотрел на Сашу.

– Теория должна объяснять общие процессы, а не один частный случай, взятый из твоей личной жизни.

Все теории Степанкова она знала наизусть. Их было немного. Первая теория гласила, что женщине, чтобы покорить мужчину, надо быть или красивой, или умной. Третьего – не дано. С этой теорией Саша никогда не спорила. Хотя считала, что из любого правила есть исключения. И пока Степанков с этим «исключением» не столкнулся, теория имеет право существовать.

В соответствии со второй теорией судьба человека в рамках «родиться – умереть» находится в руках Творца. Даже высота вершины, на которую может взобраться человек, и та предопределена. Но вот кем ты придешь к вершине – подлецом или героем – зависит от тебя самого. Эта теория ей нравилась.

Последняя теория гласила, что дети, вернее, их души, взирая с небес на землю, сами выбирают себе родителей. И не надо их торопить, надо просто ждать, пока ты кому-то станешь нужным.

– Я тебе говорил, что себе родителей я выбрал сам. Мать с отцом шли через мост, накрапывал дождь, отец обнял мать, и я понял, что вот они и будут моими родителями. Я до сих пор помню, в чем они были тогда одеты, а потом увидел их фотографию. Они шли тогда на свадьбу к своим друзьям. Вот так. Можешь мне, конечно, не верить. Только ты знаешь, что я прав.

– Значит, меня никто не выбрал, – грустно сказала Саша.

– Скажи, ты сейчас была бы со Стрельниковым, если бы он предпочел другую женщину? С детьми то же самое происходит. Ты пока предпочитаешь ни за кого не нести ответственность. И душа ребенка об этом знает и не спешит к тебе. Так что анализы здесь ни при чем.

Степанков замолчал.

– Юра, а мне что делать? – Саша допила вино и поставила фужер на стол.

– Займись делом, радуйся жизни и жди. Кстати, я этот тайный рецепт прописываю всем своим пациенткам с бесплодием, – признался Степанков.

– И помогает?

– Если бы мои советы не помогали, то и за помощью никто не обращался. Соответственно, мне нечем было бы платить за аренду этого помещения, и центр пришлось бы закрыть. Но, как сама видишь, центр работает…

«Волшебный рецепт помогает всем. Без исключения», – обрадовалась в душе Саша.