Питер Страуб - История с привидениями [litres]

– Я что-то об этом слышал, – сказал Льюис, и Фредди по его интонации понял, что ему следовало сказать Готорн и Джеймс вместо Рики и Сирс.

– А вы ее хорошо знаете?

– Совсем не знаю.

– Видите ли, я думаю, во всем происходящем есть кое-что, чего не знает шериф Хардести.

– Нельзя ли поподробней, Фредди?

– Не по телефону. Не могли бы мы с вами встретиться и поговорить об этом? Знаете, я кое-что нашел на ферме Дэдам и не хочу это показывать Хардести, пока не переговорю с вами или с э-э… мистером Готорном и мистером Джеймсом.

– Фредди, я никак не возьму в толк, о чем вы.

– Ну, по правде говоря, я и сам не очень уверен, но мне хотелось бы встретиться с вами, выпить пару кружек пива и потолковать кое о чем. Может, придумаем, что со всем этим делать…

– Да с чем с этим, господи?

– Есть у меня кое-какие соображения. Вы, по-моему, мировые парни, вы очень нравитесь мне, и… и мне хотелось бы вас предостеречь…

– Фредди, у меня уже есть все необходимые страховки, – сказал устало Льюис. – Я не в настроении идти куда-то. Извините.

– Тогда, может, как-нибудь при встрече в «Хемфрис Плэйс»? Поговорить можно и там.

– Возможно, – сказал Льюис и дал отбой.

Фредди положил трубку, удовлетворенный: на этот раз, кажется, ему удалось заинтересовать Льюиса. Льюис обязательно перезвонит ему, когда хорошенько обдумает все, что он ему сказал. Вообще-то если то, что он думал, правда, то его долгом было бы отправиться к шерифу; однако это успеется – сначала надо хорошенько все додумать до конца, а потом уже говорить с шерифом. Он хотел убедиться в том, что Клубу Фантазеров ничто не угрожает. Его мысли текли примерно в такой последовательности: он видел шарф, клочок которого остался на проволоке, на шее девушки, которую Хардести называет «новая женщина». Шарф был на ней в тот день, когда она встречалась с Джимом Харди в «Хемфрис Плэйс». Ри Дэдам подозревала Джима Харди в убийстве лошади; Хардести что-то упомянул о «вражде» между Харди и сестрами Дэдам. Клочок шелка доказывает, что девушка побывала на ферме, тогда почему бы не вместе с Харди? И если эти двое по какой-то причине убивают лошадей, то почему бы и не другую скотину? Норберт Клайд видел что-то большое, с какими-то там необычными глазами: это вполне мог быть Харди, освещенный лунным светом. Фредди читал о современных ведьмах, сумасшедших женщинах, управлявших мужчинами на своих шабашах. Может, эта девушка из их числа? Джим Харди был бы находкой для любого лунатика, спустившегося с неба, чтоб пошуровать тут. Однако если все это так и если все выйдет наружу, то репутация Клуба Фантазеров серьезно пострадает. Харди можно заткнуть рот, но девушку придется рассчитать и заставить уехать из города.

Два дня он ждал ответного звонка Льюиса.

Не дождавшись, он решил, что пора перейти в наступление, и набрал его номер.

– Это опять я, Фредди Робинсон.

– Я узнал, – сухо отозвался Льюис.

– Нам необходимо встретиться. Честно, Льюис. У меня кое-что важное для вас. – Он не дождался ответа на свой призыв. – Что, если следующим найдут труп человека, Льюис? Прошу вас, подумайте об этом.

– Вы угрожаете мне? О чем вы, черт побери?

– Вовсе нет! – Он выдохся. Льюис не так его понял. – Послушайте, давайте завтра в это же время?

– Я еду на енотовую охоту, – быстро проговорил Льюис.

– О черт. – Фредди поразился еще одной грани личности своего кумира. – Я не знал, что вы увлекаетесь этим. Охота на енота? Здорово как!

– Это расслабляет. Мы пойдем вместе с одним моим пожилым приятелем, у него есть несколько собак. Мы просто выезжаем в лес и бродим, дышим воздухом. Приятно, что вы восторгаетесь этим. – Фредди услышал грустные нотки в голосе Льюиса, тоже расстроился и не смог вовремя ответить. – Что ж, до свидания, – попрощался Льюис и повесил трубку.

Фредди посмотрел на телефон, выдвинул ящик стола, в котором лежал клочок шарфа, и взглянул на него. Если Льюис едет на охоту – он тоже пойдет поохотится. Не сознавая, отчего ему казалось, что это необходимо, он подошел к двери своего кабинета и запер ее. Он попытался вспомнить имя пожилой консьержки адвокатов: точно, Флоренс Куаст. Потом он отыскал в справочнике ее номер и заинтриговал ее пространной историей о несуществующей страховке. Когда она предложила ему перезвонить мистеру Джеймсу или мистеру Готорну, он сказал:

– Пожалуй, нет, я думаю, не стоит их беспокоить. Может, их новенькая секретарша может ответить на мои вопросы. Не будете ли вы так любезны сообщить мне ее имя? И где она остановилась?

(А тебе, Фредди, не пришло в голову, что очень скоро она поселится в твоем доме? Поэтому ты запер кабинет на ключ? Ты не хотел впускать ее?)

Несколько часов спустя он потер в задумчивости лоб, застегнул пиджак, вытер ладони о брюки и позвонил в отель «Арчер».

– Да, конечно, я буду рада видеть вас, мистер Робинсон, – безмятежно сказала девушка.

(Фредди, ты же не боишься встречаться с очаровательной девушкой так поздно, чтобы мило побеседовать? Что с тобой, Фредди? И откуда тебе известно, что она точно знает, о чем ты собираешься говорить с ней?)

– Понимаешь? – спросил Гарольд Симс Стеллу Готорн, рассеянно лаская ее правую грудь. – Это же просто сказочка. И ее исследованием вплотную занялись мои коллеги. Сказки!.. Весь смысл ее в том, что то, что преследовал индеец, не могло не показать свое лицо – не потому, что было злом, но потому, что было тщеславно. И я обязан рассказывать эти тупые страшилки, эти дурацкие нелепицы…

– Ну ладно, Джим, что за идея? – спросил Питер Барнс. – Что ты там надумал?

Морозный воздух, врывавшийся в машину Джима Харди, заметно отрезвил Питера: теперь, когда он наконец смог сконцентрироваться, он видел уже не четыре луча фары, а два. А Джим Харди все посмеивался – противно и злорадно, словно решившись на что-то, и Питер понял, что Джим твердо задумал что-то с кем-то сотворить, независимо, заодно с ним Питер или нет.

– О, это будет классно! – сказал Харди и погудел клаксоном. Даже в темноте было видно, какое красное у него сейчас лицо и как сузились глаза: так Харди выглядел в те моменты, когда решался на свои самые отчаянные выходки. Питер Барнс иногда с радостью думал о том, что уже через год уедет поступать в колледж и расстанется с другом, казавшимся в подобные моменты безумцем. Джим Харди, пьяный или нет, порой просто пугал своим неистовством. Еще более ужасало – или восхищало то, что, независимо, насколько он был пьян, он никогда не терял своей деловитости – ни на словах, ни на деле. Полупьяный, как сейчас, он никогда не шатался, и язык его никогда не заплетался; пьяный в стельку, он становился просто неуправляем. – Попробуем подорвать основы!