Артур Конан Дойль - Затеряный Мир. Перевод Алексея Козлова

Не глядя мне в лицо, как я полагаю, чтобы не наткнуться на моё недоверчивое выражение, профессор быстро вытащил из ящика стола нечто похожее на кусок крыла огромной летучей мыши. Изогнутая кость с останками эластичной перепончатой кожи была не менее двух с половиной футов длиной.

– Чудовищная летучая мышь? – предположил я.

– Если бы! Но нет и ещё раз нет! – профессор был явно раздражён моей абсолютной научной безграмотностью, – Придётся всё же вас осадить! Давно оторвавшись от земли, обретаясь в горних сферах высокой науки и потеряв связь со всякими недоучками и недорослями на земле, я долго не подозревал, сколь мало известны публики азы биологии! Неужто вам не известен элементарный постулат сравнительной анатомии, согласно с которым крыло птицы, попросту говоря, представляет собой не что иное, как предплечье, в то время как крыло летучей мыши – это три удлинённых пальца, связаных перепоками? Эта кость явно не является предплечьем, в чём вы можете убедиться своими глазами, видя только одну перепонку. Так что забудьте свои домыслы о летучих мышах. Однако, коль это не птица и нелетучая мышь, то что же это? С чем мы тогда имеем здесь дело? Что это было?

Заглянув в пустоту моих глаз, Профессор понял, что мои познания в заданной теме были исчерпаны ещё задолго до начала диспута.

– Тогда я затруднясь вам что -либо ответить! Не знаю!

Челленджер уже открывал знакомую мне монографию.

– Вот, смотрите! – он показал мне на какое-то грозное крылатое чудовище и важно добавил: – Это весьма неплохое изображение диморфодона, он же птеродактиль – это один из крылатых ящеров юрского периода, рядом – схематическое изображение механики его крыла! А теперь сравните это изображение с тем, что у вас в руках!

Первый же взгляд на рисунок заставил меня вздрогнуть от удивления. Этот довод прихлопнул все мои сомнения. Спорить тут было не о чем! Вещественные доказательства были красноречивее слов. Рисунок художника, фотографии, рассказ свидетеля, и наконец, как вишенка на торте – вещдок – ошмётки крыла. Сомнений больше не могло быть! Я поднял руки и сказал профессору, что больше мне нечего требовать – всё и так ясно.

С горячностью, какой он не мог от меня ожидать, я выссказал профессору всё своё восхищение, добавив, что теперь я понимаю лютую несправедливость всех гонений на него.

Челленджер молча выслушал мой панегирик, откинулся на спинку кресла и смерил меня довольно снисходительной улыбкой. Но мне было видно, сколь в глубине души ему приятно моё восхищение и запоздалое признание. Я бы даже сказал, что в душе он просто искупался в лучах своей несуществующей пока славы.

– Сейчас в мире не существует болеевеликого открытия! – почти кричал я, сменив на время несвойственный мне темперамент естесствоиспытателя на животный напор профессионального папарацци, – Белиссимо! Грандиозо! Мне посчастливилось находиться вядом с колумбом науки! Вы – первооткрыватель затерянного мира! Если б вы знали, как я стыжусь того, что ещё десять минут назад сомневался в вас! Увы, я не вери в истинность того, что дважды два – четыре! Хотя это можно понять – трудно сразу поверит ьв невероятную правду, которая лежит на поверхности! Но то, что было невероятным и стало аксиомой для одного, должно стать непререкаемой истиной и для всех!

Профессор напоминал мне кота, впервые в жизни наевшегося мышей. Он просто мурлыкал от наслаждения!

– И что же случилось с вами в дальнейшем?

Как снег на голову, на нас свалился сезон дождей, а вместе с ним у меня истощились все запасы продовольствия. Я успел обследовать края этого горного кряжа, но так и не сумел взобраться на него. Отдельно стоявший утёс, на котором мне удалось сфотографировать птеродактиля, оказался более лёгкой добычей, и я, подключив свои студенческие альпинистские навыки, сумел вскарабкаться на него примерно до половины высоты. С утёса мне уже было хорошо видна часть плато. Оно было верхней частью горного кряжа, и простиралось столь далеко, что показалось мне просто безбрежным, теряясь вдали. Куда я ни устремлял свой взор, на запад, на восток, из конца в конец, всюду были скалы, покрытые густой, поистине буйной растительностью. У подножия кряжа расстилалось целое царство злачных болот, перемежающихся с непроходимыми зарослями, и если они не кишат змеями, питонами или ещё какими-нибудь гадами, сорвите с меня погоны профессора! Просто рай для лихорадки и бактерий. Труднодоступность этих скал – надёжная защита от прздношатающихся туристов. Я уверен, что никому не удавалось попасть в эту удивительную страну!

– И вы хотите сказать, что видели хоть какие-то признаки жизни?

– Нет! Но, сэр, пока мы лазили по скалам, нам много раз приходилось слышать оттуда странные шумы и даже какие-то громкие крики!

– Тогда скажите, кого нарисовал наш американец? Где он мог с ним столкнуться?

– Можно только фантазировать, как он смог проникнуть на вершину плато и при каких обстоятельствах встретился с этой тварью! Но это как раз и вселяет в меня оптимизм! Это значит всего лишь то, что туда есть доступный проход. Без всякого сомнения, путь этот не простой, тяжёлый путь, иначе эти твари научились бы пользоваться им и давно спутились бы в долину. Не знаю, как вы, а у меня в этом нет никаких сомнений!

– А эти твари как туда попали?

– Я долго размышлял об этом и пришёл к заключению, что ничего загадочного в этом нет! – почти пропел профессор, по которому было видно, что он вырулил на стезю, в коротой плавает, как рыба в воде. Всё это очень просто! Посмотрите на Южную Америку с высоты птичьего полёта! Это огромная гранитная плита. В незапамятные времена в результате вулканической деятельности произошло крупное землетрясение и последовавшее за ним смещение платов. Даже по фотографиям видно, что всё это – базальтовые породы. Базальтовые породы – это породы вулканического происхождения! Вы не представляете себе мощь сил Природы! В одно мгновение территория размером с графство Сассекс, взлетела над окружающей долиной, как пробка от шампанского, взлетела вместе со всей своей разнообразной древнейшей живностью. Выросшие из земли отвесные скалы отделили эту землю от материка. Что произошло. Здесь Законы Природы на время прекратили своё неукоснительное действие. Жёсткая борьба за существование, конкуренция видов либо исчезла здесь вовсе, либо её условия измнились кардинально. Животные, которых на материке ждала печальная участь медленного вымирания, в новых условиях продолжали существовать и размножаться. На их счастье рядом сними не оказалось не только нижнего мира, но и человека – основного фактора воздействия на природу последних веков. Вы прекрасно знаете, и наверняка не только из моих слов, что Стегозавр и птеродактиль – дети Юрского периода, это древнейшие представители животного мира Земли, и если они уцелели в одном месте планеты, то это произошло только ввиду создавшихся там совершенно уникальных, удивительных условий существования!