Артур Конан Дойль - Затеряный Мир. Перевод Алексея Козлова

– Почему бы и нет? – закричал я, – Такие женщины, как вы, должны поднимать дух мужчин и вдохновлять их на свершения! Дайте мне шанс, и увидите, как я воспользуюсь им! Потом, как вы говорите, что человек сам творец своей судьбы, и не надо ждать подарков от фортуны… Посмотрите на Клайва! Простой клерк, и им покорена Индия! Теперь слово Джорджа! Я ещё переверну земной шар!

– Кверх ногами?

Эмоциональная вспышка буйного ирландского темперамента рассмешила её.

– Почему нет? У вас есть всё, что должно быть у настоящего мужчины! Молодость, здоровье, сила, образование, энергия! Мне было грустно слушать начало ваших речей! И сейчас я очень рада, что пробудила в вас такие мысли!

– А что если я…

Её дражайшая ручка, словно мягкий тёплый вельвет, нежно прикрыла мои губы.

– Ни слова вдогонку, сэр! Вы, как мне кажется, уже опоздали не менее, чем на полчаса в офис своей редакции! Я просто не решалась напомнить вам об этом! Но когда-нибудь, в лучшие времена, когда, без всяких сомнений, вы сможете отвоевать себе место под Солнцем, мы ещё наговоримся вволю о наших дерзаниях и мечтах!

Вот почему я был так счастлив, когда этим холодным ноябрьским вечером, воспаряя в ауре счастливых видений, догонял последний трамвай, идущий в Кембервел и повторял раз за разом, что даже если мне удасться разбить весь лоб в неустанных поисках великих деяний, которые единственно могут быть достойны моей прекрасной дамы, я пойду на всё. Но тогда никто, и в том числе я даже не представлял, к чему приведут мои поиски, и какие невиданные формы примет это божественное деяние и какими непредсказуемыми путями Провидение поведёт меня к нему.

После всего сказанного в этой. по видимости, странной и совершенно излишней для всего повествования главе, мой читатель почти наверняка возмутится, но мне придётся убедить его, что без этой легкомысленной главы не было бы и всего последующего высокоумного повествования, ибо кого, как не человека, способного ради великой любви кардинально порвать со всеми своими социальными связями и привычным окружением, человека, уверившегося в фантом, что он – главный творец своей судьбы, можно послать на любой, пусть даже самый безумный подвиг, заставить, не известив никого в известность, броситься наугад, сломя голову в пучину окутанной туманом неизвестности, бездну невиданных приключений в загадочной стране, и к каким последствиям всё это может привести.

Вы только попытайтесь вообразить, как мне, пятой кошачьей ноге в «Дейли Газетт», дался тот вечер в редакции, где в моей голове зрело и приобретало всё более кристальные очертания титаническое решение наконец определиться с подвигом, которым я попытаюсь завоевать железное сердце Глэдис и попутно сней – весь мир. На второй план отошли размышления, что могло заставить общепризнанно доброе сердце женщины послать здорового, здавомысленного мужчину в неведомые дебри какой-нибудь страны людоедов, рискнуть его бесценной жизнью ради своего возвышения? Что это было: крайний эгоизм, месть, врождённая жестокость? Тогда в моей голове не звучали подобные вопросы, ибо то, чем грешит здравая зрелость, трудно найти в пламенеющей, верящей всему и пылкой двадцатитрёхлетней юности, впервые ощутившей жаркое пламя первой любви.

Как мне всегда нравился наш Мак Айдл, ворчливый, старый, рыжебородый редактор свежих новостей! Я имел все основания полагать, что он с симпатией относится ко мне – хорошему, исполнительному, юному корреспонденту. Конечно, нашим истинным боссом был сам великолепный Бомонт, но он обретался в разреженной до состояния космоса атмосфере Олимпийских отрогов, откуда в бинокль видны только мировые финасовые крахи или низвержения в буздну всяких государств и кабинетов министров. Временами он дефилировал пред нами, следуя в свой огромный кабинет, заваленный всякой рухлядью, с видом человека, навсегда оторвавшегося от грязной, бренной действительности, эдакий тучный ангел, с уставившимся в одну точку стеклянным взором и мыслями, заблудившимися около Персидского залива или Бэб-Эль-Мандеба. Для нас Бомонт оставался незыблемой, недосягаемой скалой, возвышающейся над просторами бурного моря, а все дела нам поневоле приходилось вести с Мак Айдлом, его верной правой рукой.

Как толькоя вошёл в редакцию, старикан кивком приветствовал. Его очки поехали на лысину.

– Хорошо, мистер Мэлоун, что вы заглянули ко мне! Судя по тому, что о вас слышно, вы не торчите на месте и делаете определённые успехи! – приветствовал он меня со своим непередаваемым шотландским акцентом.

Я поблагодарил.

– Очерк о взрыве в шахте, точно так же как и ваша корреспонденция о пожаре в Саундверке – оба великолепны! У вас есть всё для того, чтобы стать просто королём папарацци! По какому поводу вы явились повидать меня?

– Просить об одолжении!

Он стал испуганно озираться, и его крысиные глазки забегали по сторонам, тщательно избегая моей персоны.

– Дру-ду-ду! – наконец прекратил отдуваться он, – И что это такое? В чём дело?

– Как вы полагаете, сэр, не будет ли уместным послать меня с каким-нибудь заданием от нашей газеты куда подальше? Я буду стараться прыгнуть выше головы, чтобы получше выполнить задание, и уверен, что доставляю вам очень интересный материал!

– Какого сорта поручение вы бы хотели, мистер Мэлоун?

– Неплохо было было любое, лишь бы оно было сопряжено с опасностями и приключениями! Я хочу хорошенько себя испытать! Я не подведу реакцию, не бойтесь! Чем больше трудностей окажется на моём пути, тем лучше, мне кажется, испытания очень закаляют человвека!

– Я к сожалению до того не замечал за вами таланта самоубийцы! Но, похоже, момент настал?

– Нет, я люблю жизнь, но ещё меньше хочу провести её впустую! Жизнь надо прожить так, чтобы!

– Дорогой мистер Мэлоун (он стал лучиться каким-то ядовито-сладким свечением) – у вас кажется, смертельныый приступ звёздной болезни? Хорошие времена все канули в лету, не так ли? Все эти экспедиции очень сложны в организации и к тому же стоят кучу денег, в нынешние времена они едва ли способны оправдать себя! И такие задания. как правило, даются звёздам первой величины, человеку известному и даже знаменитому, с которым публика, как говорится, на «ты»! Посмотрите на глобус! Там почти уже совершенно нет белых пятен! Вы удивляете меня, сударь! Я мирно сижу в своём кабинете, а вы врываетесь ко мне с горящими безумием глазами, хватаете меня за грудки и требуете себе в полдник опасных путешествий и романтических приключений, полётов, так сказать, с дикими гусями и крокодилами. А… Нет… Постойте… Послушайте… – прервал он задумчивость и плотоядно улыбнулся, – Кстати… Про белые пятна я сказал весьма кстати… Кажется, я кое-что вспомнил!.. А что, если мы вместе с вами выведем на чистую воду одного наглого шарлатана, эдакого провинциального бонвивана, эдакова английского барона Мюнхаузена и выставим его на посмешище публики? А? Каково? Хотите поучаствовать в разоблачении афериста и его лжи? На вашей карьере это сказалось бы очень неплохо! Как вам моя идея?