Руслан Лимаренко - Билет в одну сторону. Том 2. Книга 2

– Посмотрим, – тихо ответил Седой, почесав лоб и сдвинув кепку на затылок.

– Здоров, Седой.

– А, это ты? Ну, здоров, здоров, Тихомиров. По делу или просто так к нам ты зашел? – спросил Седой, поднимаясь вверх по лестнице в свой офис. – Что у тебя там за тема? Пойдем, расскажешь.

– А тема интересная, – начал Тихомиров,

– я вот слышал от своего знакомого мента из Москвы о новой схеме лохотрона. Так вот, я предлагаю вам организовать лохотрон на нашем рынке.

– Так ты что это, Тихомиров, – вмешался в разговор Миша, – нам ОПГ пришить хочешь?

– Что за ОПГ? – удивился Тихомиров.

– Ну не прикидывайся дураком-то, сам, что ли, не знаешь? Ну, напомню тебе, ладно уж, – говорил Миша, хитро посмотрев на Тихомирова, – ОПГ называется организованная преступная группировка.

– Так это я и сам знаю, – сказал Тихомиров,

– только я не это хотел сказать.

– Говори давай дальше, – сказал Седой.

– Так вот, мой знакомый в Москве из…

– …из? – заметил Миша и серьезно посмотрел на Тихомирова.

– Неважно откуда, – продолжил Тихомиров, – так вот, он подсказал мне, чтобы я поговорил с вами… – на этих словах Тихомиров замолчал, так как понял, что сболтнул лишнего. По офису зазвенела тишина. Все молчали, ожидая, что скажет дальше Тихомиров. Придя немного в себя, Тихомиров продолжил:

– Есть такая схема, которая делает легальной игру в лохотрон в документальном плане. Мой знакомый…

– Из??? – сказал Миша, многозначительно посмотрев на Тихомирова.

– …недавно открыл мне один секрет по игорному бизнесу, – не слыша вставки Миши, продолжал Тихомиров, – так вот, в Москве умные люди придумали схему…

– Тихомиров, ты меня выводишь из себя, – сказал Седой, – короче говори.

– Говори быстро, – прошипел Гад, выпучив глаза, замахнувшись кулаком в сторону Тихомирова.

– Есть документы, по которым люди «на станках», то есть те самые кидальщики, могут работать легально. Они становятся сотрудниками фирмы, которая имеет лицензию на игорный бизнес. То есть это позволяет людям легально стоять и проводить игру. Их не вправе забирать сотрудники милиции за административное правонарушение – организацию азартных игр.

– Потому что есть лицензия? – спросил Миша.

– А лицензия на что? – спросил Седой.

– Ну, это всегда законная лицензия, например на букмекерскую деятельность, только именно ее и показывают глупым лохам. Я тут подумал, что надо бы вам тоже что-то такое придумать, вроде такого.

– То есть чтобы наша игра стала законной?

– Да она и будет законной, ибо я тут проконсультировался с одним знающим человеком. Так вот, я объяснил, что суть нашей игры в том, что игроки делают просто ставки в деньгах за халявный приз, и у кого денег больше, тот и выиграл, а следовательно, забирает приз и все деньги. Здесь нет никакого обмана, если человек предупрежден о правилах такой игры.

– И что ты предлагаешь – мы будем предупреждать лохов об этом? – спросил Гад.

– Именно. И кроме того, мы сделаем письменные соглашения на игру, где все это прямо так и распишем, и люди будут писать собственноручно, мол, с правилами согласен, претензий не имею и указывать свои паспортные данные. А тогда – это уже не мошенничество, и когда лох прибежит к нам в ментовку, мы вызовем вас, вы принесете все свои документы, лицензию, правила игры и это соглашение, а мы посмотрим и скажем потерпевшему: «Какой же это обман? Идите в суд и там оспаривайте. Это не уголовное преступление». Вот так примерно мы сможем рамсить. Ну как?

– сказал Тихомиров и победоносно посмотрел вокруг.

– Ну ты крут… – произнес Гад. – Признайся, сам, что ли, придумал?

– Сам, – признался, Тихомиров.

– Ну, тогда это все круто выглядит, и перед законом мы будем чисты, откроем фирму, получим лицензию, налоги будем платить, а когда на фирме много будет таких потерпевших, мы будем старую фирму продавать и открывать новую, – сказал Седой.

– Вот лох и увидит, что есть лицензия, и сделает вывод, что все вроде бы законно, и успокоится. Мы его и разведем тогда? – спросил Миша.

– Да, все так, именно такая схема и делает участие в этой игре по этим правилам законным. Единственное, в чем можно доказать состав мошенничества – это если есть доказательства, подтверждающие порочность игры, – ответил Тихомиров.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что если зафиксирован сам обман, когда деньги лоха ходят по кругу, и это заснято на видеокамеру, то есть имеется санкция на эту съемку и так далее; либо деньги помечены особым составом, и на них имеются отпечатки пальцев всех лохотронщиков и тех, кто просто стоял рядом со станком. Ну, это вряд ли получится, потому что мы всегда вас предупредим об этом заранее.

– И в чем именно твои предложения? – сухо спросил Седой.

– А в том, что вы будете делиться с нашим отделом, то есть с каждым, кто будет курировать эту территорию и рассматривать жалобы лохов; будете платить, возможно, и выше. Я со всеми договорюсь.

– Мы подумаем, – сухо ответил Седой, – а теперь иди.

Тихомиров, недоумевая, послушно пошел к выходу.

– Ну, так вы мне позвоните? – спросил жалобно он.

– Тебе позвонят, – строго сказал Седой.

– Ну, что скажете? – задумчиво спросил Седой, почесывая макушку.

– Я думаю, надо попробовать, – ответил Миша, – взять эту тему себе, пока Жирный ее другим не предложил. Ведь наш лохотрон далеко не имеет под собой даже близко какойнибудь законной основы. Все уговоры происходят устно, а здесь и лицензия, и соглашения об участии в игре. Действительно, пока на камеру не снимешь, как деньги лоха ходят по кругу, никак не доказать мошенничества. А чтоб на камеру снять, санкция нужна, а пока прокурор даст санкцию, нам уже сами менты позвонят и скажут, где и когда будут снимать. Так что можно спокойно рамсить по этой теме. Ведь тема эта – ясно денежная.

– Столько бабла можно иметь.

– Да, денежная, – согласился Седой, – но только надо учесть и продажность ментов. Начнут с маленьких денег, а потом могут и обнаглеть, как бы мы вообще за зарплату потом не работали или в местах не столь отдаленных не находились.

– Да я все это уже проходил, Седой, когда по первому делу срок мотал. В нашем деле каждый принимает условия опасной игры, делая свой выбор. А уж потом, как в песне поется:

– Хорошие слова, ничего не скажешь. В общем, я тебя понял, ты хочешь сам начать эту тему?

– Да, верно, – ответил Миша.

– Ну, тогда кто остается со мной? – спросил Седой, окинув всех присутствующих взглядом.