Елизавета Версан - Арьяны. Книга первая

Пахло спелыми яблоками, сваленными ровной разноцветной кучкой на старой клеёнке в углу возле пузатого комода, и цветущими под окном гладиолусами. Крохотная бледно-розовая занавеска беспокойно колыхалась на ветру, позволяя проказливым лучам августовского солнца проскальзывать на веранду. Из открытого окна доносилась целая симфония звуков: низкое гудение шмеля, напоминающее игру на контрабасе, заливистый лай соседского Бима и надрывное соло петуха под хоровое сопровождение кузнечиков. В этой обстановке было трудно поверить, что всего в тридцати километрах отсюда меня ждал кипящий жизнью хмурый город.

Стряхнув с себя остатки привычного кошмара, я спустила ноги на холодный пол и сладко потянулась. Кровать отозвалась характерным скрипом. Если верить бабушке, её купил ещё мой прадед, когда перебрался сюда с женой. Стоит признать, что для столь древнего экспоната она вела себя вполне прилично, хоть и посередине сетка заметно просела, образовав небольшую ямку. Но её прекрасно компенсировал новый матрац, приобретённый бабулей специально к моему приезду – она помнила, что в детстве я любила спать летом именно на веранде среди разных антикварных вещиц. Самой главной роскошью для меня был натянутый над кроватью огромный тёмно-синий полог. Засыпая в нём, я чувствовала себя настоящей принцессой. Жаль, что после смерти дедушки это чудо пришлось убрать – старый каркас обвалился, а с новым уже никто возиться не захотел.

Собрав влажные от испарины волосы в небрежный пучок, я накинула на сорочку худи и вышла из веранды в сад. Яркий свет, бьющий прямо в глаза, заставил меня на мгновение зажмуриться. Но когда я распахнула их вновь, меня встретило море зелени. Ужасно грустно снова менять её на бетонные стены, плавящийся под шинами асфальт и круглосуточный гул. Я оттягивала момент переезда до последнего, хотя ремонт в моей новой квартире был завершён ещё две недели назад. Но мне не хотелось спешить в эту новую жизнь. Жизнь без них. Я знала, что справлюсь. Но в этом городе всё было для меня чужим. Даже бабушка, с которой мы так редко общались прежде. Нам практически пришлось узнавать друг друга заново, и не сказать, что мы обе в этом занятии здорово преуспели. Конечно, она заботилась обо мне, баловала кулинарными изысками и почти не привлекала к работе в своём благоухающем саду – она быстро поняла, что я далека от всей этой садово-огородной истории. Но бабушка слишком долго жила одна после смерти дедушки и прониклась этой приятной свободой. Я же до сих пор пребывала где-то между сном и реальностью, пытаясь выстроить из разлетевшихся по разным углам кубиков обратно свой раскуроченный зыбкий мир. Поэтому большую часть времени мы проводили раздельно. Бабуля копошилась в саду, ходила с соседками на прогулки, делала заготовки, с увлечением мастерила что-то руками, а я перечитывала всю её библиотеку или просто часами лежала в наушниках, разглядывая потолок на старой веранде. Раз в неделю мы выбирались в город за продуктами и в обязательном порядке посещали какой-нибудь театр или музей. А один раз бабушка утянула меня на карусели. Я была в лёгком шоке от этой сумасбродной женщины, которая даже в своём преклонном возрасте умудрялась сохранять ребяческое озорство, но всё равно поддавалась её природному очарованию и соглашалась на все авантюры.

Полтора месяца назад, после того как меня приняли в штат корреспондентом в местную газету, мы подобрали квартиру в строящемся микрорайоне, расположенном на берегу извилистой речки. Бабуля полностью взяла инициативу в свои руки и в рекордно быстрые сроки уладила всю формальную часть вопроса. Однако ремонт она сгрузила на меня, безапелляционно заявив: «Бабушка у тебя, конечно, хорошим вкусом не обделена, но у вас, молодёжи, своё видение, так что я в это дело соваться не буду». Особым энтузиазмом я не пылала. Мне вроде как было всё равно, где я буду жить, куда больше меня волновало – как . Но, когда дошло до дела, процесс меня по-настоящему захватил: я сама продумывала дизайн, подыскивала подходящую мебель и бытовую технику. Результат меня вполне удовлетворил. Только вот сейчас, когда до приезда грузчиков остались считанные часы, я не испытывала ни грамма вдохновения.

Молодые вишни и сливы, растущие в западной части сада, тихонько трепетали на ветру, млея в лучах утреннего солнца. Я в который раз представила, как красиво бывает здесь поздней весной, когда все деревья в цвету. Никогда не приезжала сюда в мае, а так хотелось! Как говорится, бойся своих желаний. Теперь у меня появился шанс наблюдать этот сад в любое время года. Но я бы без сожаления обменяла его на возможность вернуть всё назад. В те времена, когда я видела эту красоту только на летних каникулах, навещая бабулю с дедулей вместе с родителями.

– Проснулась? – не отрываясь от своего занятия, поприветствовала бабушка, когда я, обогнув дом, нашла её под сенью яблонь.

На ней была яркая жёлтая футболка и льняные белоснежные кюлоты. На ногах – плетёные сандалии на небольшом каблучке. Дополняла образ аккуратная соломенная шляпка и очки с золотистой цепочкой. Я лишь могла позавидовать тому, как ловко и грациозно она собирала с земли разноцветные яблоки, умудряясь сохранить свой наряд без единой пылинки и складочки.

– Это за ночь столько нападало? – удивилась я, заметив позади неё две полные плетёные корзинки и большое эмалированное ведро, забитое уже наполовину.

– Да, нынче хороший год для яблонек выдался. Будет из чего заготовок наделать. У меня, кстати, уже коробка со всеми соленьями для тебя приготовлена. Там такая паста из яблок – покруче ваших «Нутелл» будет.

Я механически рассмеялась, стараясь не выдавать своего тревожного волнения. Почему-то бабушка справлялась с их потерей гораздо лучше меня. То есть, конечно, я слышала, как по ночам, стоя под иконами при слабом свете лампадки, она тихонько всхлипывала, но в том и дело – она смогла пропустить эту потерю через себя и принять её. Во мне же это чувство сидело отчаявшимся бунтарём, прогрызающим медленно острыми зубами грудную клетку. И этот серьёзный шаг в одинокую самостоятельную жизнь… Я просто не знала, где мне взять сил, чтобы смириться с неизбежностью.

***

Спустя шесть с половиной часов я обняла бабушку и с тяжёлым сердцем закрыла за ней дверь. Моё новое жилище, по её словам, напоминает склеп Дракулы. Однако я с ней категорически не согласна. Да, тёплой яркой квартиру вряд ли назовёшь, но творчество любит полумрак и простоту, так что я сделала всё для того, чтобы вдохновение никогда не покидало хозяйку.

Кухня, пожалуй, могла побороться за звание самого светлого помещения, если бы не интерьер: чёрно-красные тона немного заглушали солнце, которое и без того появлялось тут только во второй половине дня. Плиту покупать не стали, потому что готовить я намеревалась максимум по выходным, и для этого вполне хватит мультиварки. Зато я умудрилась вместить сюда небольшой диванчик, обитый красной искусственной кожей, и напольную полку для книг. Дверей у меня, кроме как в ванной, нет. По мне, они просто отбирают и без того маленькое пространство. Прихожая узкая, но довольно уютная. Справа от входа висело большое квадратное зеркало, а под ним располагались подставка для сумок и обуви. Слева – скромная гардеробная. Всё выдержано в кремовых тонах. Единственным контрастом служил светло-серый коврик и точно такой же потолок. А вот зал включал в себя и гостиную, и спальню. Мне не хватило пространства, поэтому я решила разделить их на две разные зоны шторами.

Читать дальше