Елизавета Версан - Арьяны. Книга первая

После учёбы наша шумная группа расположилась в пиццерии, так что последние полчаса я только и делала, что пыталась в нужное время вставить «да», «круто», «и мне тоже» в оживленный разговор одногруппников. Хоть меня и подташнивало от общества, но я знала правила: если хочешь стать в коллективе «своим», не стоит пренебрегать различного рода приглашениями. Поэтому, когда ко мне подошёл Витька и предложили пойти вместе со всеми пообедать пиццей, я согласилась. Кстати, подруга Карины оказалась довольно приятной девушкой. И, на удивление, у нас с Лизой (так её зовут) нашлось немало общих интересов. Но пока она увлечённо рассказывала что-то Свете, ничто не могло отвлечь меня от собственных воспоминаний, уносящих далеко от этого шумного места, где пахло печеным тестом, колбасой и латте.

Обратно на землю грешную я вернулась только, когда веснушчатая официантка принесла наш заказ, и на какое-то время балаган сменился характерным звоном столовых приборов и шуршаниеи салфеток. Но потом разговор вновь принял прежнюю живость, и я тоже вынужденно подключаюсь.

– Анна Есенина, – с наигранной торжественностью произнёс Витька, весело поглядывая на меня. – А у тебя точно нет никакой родни со стороны знаменитого поэта?

– Нет, – ответила я с лёгкой полуулыбкой.

Да, фамилия у меня и правда известная, но никакого отношения к Сергею Александровичу наша семья не имеет. Честно говоря, мне часто задавали этот вопрос, и иногда ради забавы я сочиняла какие-нибудь нелепые истории. Про то, что мой прапрадед был троюродным братом Есенина и всё в этом духе. Самое странное – люди верили. Это не могло не забавлять.

– У меня кошка неделю назад родила троих котят, – неожиданно выдала Лера. – Двоих уже пристроили, а одного никто не берет. Ребят, не знаете, кому-нибудь нужен котенок? Рыженький, пушистый, скорее всего, мальчик.

Не успела она толком договорить, как наш дружный улей уже вновь загудел идеями: Карина посоветовала разместить объявление в Интернете, а Лиза пообещала спросить у своих знакомых. Женя – симпатичный голубоглазый весельчак – предложил в шутку сдать его в приют, за что и получил от Леси (защитницы всего живого на планете Земля) здоровый тумак. Я невольно усмехнулась – пожалуй, с этими ребятами мои последние два года будут интересными.

Однако какой бы приятной ни была компания, мне все ещё неуютно находиться в окружении большого количества людей. Я постоянно ощущала потребность в духовном уединении. Это и заставляло меня периодически отключаться от внешнего шума, погружаясь в себя. Так что вскоре мои мысли вновь пустились подальше оттуда, однако «сеанс» моментально прервался, как только боковым зрением я уловила на себе чей-то пристальный взгляд. Чашка с недопитым кофе чуть было не оказалась на моих джинсах, потому что, обернувшись, я обнаружила напротив нас странного незнакомца. Он сидел в самом отдалённом углу комнаты, и в слабом свете торшера его глаза сияли мистическим зеленоватым блеском. Его спутанные чёрные кудри, спускающиеся почти до плеч, почти полностью закрывали загорелое лицо. Он был одет во всё чёрное, а на шее его висел какой-то странный медальон. Довольно крупные плечи и сильные руки подчёркивались свободной рубашкой с закатанными до локтей рукавами. Весь его вид, в целом, отражал наличие внутренней силы и внушал необъяснимое чувство защищённости.

Я с трудом оторвалась от него и развернулась к своим товарищам. Они, кажется, не обращали ни малейшего внимания на происходящее вне нашей компании.

– Есенина, ты будешь доедать кусок?

Витька с надеждой смотрел то на меня, то на пиццу.

– Нет, забирай, – отстранённо пробормотала я и бросила беглый взгляд в сторону незнакомца.

Внутри что-то с грохотом обвалилось вниз, потому что его столик уже пустовал. Это было странно. Всего лишь несколько секунд назад он был там и спокойно потягивал свой кофе и вдруг исчез. Мой внутренний параноик забеспокоился. Но, будучи ярым фанатом рациональности, я всегда отвергала всё, что не поддавалось логическому анализу, так что очень скоро ему пришлось заткнуться. Правда, лишь на время.

***

Моя дорога до дома полна музыки и весёлых шуток. А всё потому, что Женя любезно согласился подвезти меня. Как оказалось, он живёт за чертой города, и его путь как раз лежит через мой микрорайон. Это, пожалуй, лучшая новость за весь день. Потому что у меня появился личный водитель, который берёт плату по очень низкому тарифу – всего лишь небольшая помощь со статьями. Поблагодарив своего «рыцаря дня» за оказанную услугу, я вприпрыжку бросилась к своему подъезду. Никогда ещё мне так не хотелось оказаться дома.

Первым делом я, разумеется, направилась в душ, потому что усталость успела завладеть каждой клеточкой моего тела. К тому же меня ждало недописанное интервью, а на это нужны свежие силы и ясная голова. Тёплая вода подействовала на меня успокаивающе. Вместе с ней ушли и все мрачные мысли. Обмотавшись полотенцем, которое изумительно пахнет лавандой, я бесцеремонно плюхнулась на кровать и пролежала так минут двадцать, давая своему телу возможность прийти в норму.

Ливень, начавшийся час назад, сменился унылой изморосью. Самое лучшее время, чтобы поспать, но, увы, меня ждала работа и презентация по теории коммуникации. Я нехотя поднялась с кровати и, переодевшись в огромную черную футболку с Хаусом, поплелась опустошать кухню. К счастью, после выходных мой холодильник почти всегда забит различной едой: суши, рис с овощами, курица, лазанья и любимый апельсиновый сок.

Пока курица с рисом разогревались, я загрузила первую попавшуюся комедию. Не люблю тишину, особенно поздним вечером. Телевизора у меня нет, потому что времени на него почти никогда не бывает, а покупать только ради того, чтобы он звучал фоном утром и вечером по полчаса, смысла нет. Так что за ужином я частенько включала какой-нибудь фильм на ноутбуке, а потом шла работать и, закончив с делами, ложилась спать. Да, всё очень скучно и прозаично.

Лиза сказала, что моя жизнь стала бы чуточку веселее, если бы в ней появился «сказошный принц». Хотя сама она призналась, что вряд ли променяет драгоценную свободу «на какого-нибудь проходимца». Вот и верь после этого советам людей.

В Москве у меня был человек, которого, как мне казалась, я любила. Но наши отношения оказались очередной фальшивкой. Мы расстались через две недели после похорон, потому что я поняла: он оставался со мной лишь из жалости. Не знаю, можно ли обвинять его в лицемерии. Наверное, да, поскольку ему, очевидно, нравился только мой образ. Я ведь действительно не шутила, когда сказала, что у меня была идеальная жизнь. Мне было позволено делать то, о чём многие другие могли только мечтать: устраивать шумные вечеринки, дарить дорогие подарки друзьям, ходить на шопинг каждую неделю, ездить отдыхать на море со своим парнем.