Валентина Хайруддинова - Нина. Таинственный Ник

– Да, – не находя других слов, кивнула Нина.

– Так, может, и со мной сговоришься? – вновь вступила в беседу баба Дуся, забыв о подозрительности, – у меня и самогон отменный, а?

– Ох, бабка, – колеблясь, проговорил Михаил Владиславович, – я б за милую душу! Но дела у меня…

– Да я заплачу, милок! Только ты уж недорого проси: я старуха, денег-то у меня – кот наплакал.

Соколовский крякнул и махнул рукой – «что тут делать»:

– Ладно, согласен. Потому как – все ж заработок, да и отменный самогон… Завтра приду.

Обрадованная тетя Дуся еще продолжала сулить рубщику золотые горы, как Соколовский, насвистывая, решительно направился к дому.

Нина пригласила коллегу к столу, тот охотно согласился и принялся за скромный ужин.

– Вы просто актер! – восхитилась Нина талантом гостя, – я не знала, что сказать: чуть не принялась хозяйке исповедоваться. Да и вообще я притворяться не умею.

– Я это заметил за три года.

Соколовский не выглядел усталым, наоборот, излучал бодрость и оставался элегантным, несмотря на перепачканную рубашку. Рубашка эта не давала Нине покоя: она с сожалением рассматривала грязные полосы, украсившие белый нейлон.

– Я служил в разведке, приходилось иногда и роли играть, – неожиданно проговорил историк.

Девушку удивила эта фраза: она знала, как не любит коллега вспоминать военное прошлое.

– Ой, а расскажите! – искренне попросила она.

Нине очень хотелось узнать о фронтовой юности Михаила Владиславовича, но ее ждало разочарование: Соколовский покачал головой:

– Простите. В другой раз.

Нина помнила майский скандал – настаивать не стала, поинтересовалась другим:

– Может, вы зря бабе Дусе пообещали помочь? Она потом меня замучит расспросами. Моя хозяйка – особа крайне любознательная, мягко говоря.

– Почему – зря? Вы не беспокойтесь: если обещал, то, конечно, приеду, нарублю дров вашей бабе Дусе.

– Что? – изумилась Нина, – вы серьезно?

– Обманывать нехорошо, и я предпочитаю этого не делать. Хотя вы меня считаете лгуном.

Нина даже чаем поперхнулась.

Но Соколовский не обратил на это внимания, спросил:

– А ваш супруг человек искренний?

Простой вопрос неожиданно поставил девушку в тупик. «Разумеется!» – хотелось воскликнуть Нине, но события последних дней и особенно случай с кисетом сделали ее несколько сдержаннее.

– Да, наверное, искренний, – ответила девушка с запинкой, – во всяком случае, я так всегда считала, но сейчас ничего не понимаю, не могу осмыслить: то ли Саша, как думает Маня, бросил меня, то ли с ним что-то стряслось. Я не знаю, что произошло, как ко всей этой истории относиться.

– Вы ничего странного в поведении супруга не замечали в последнее время? – поинтересовался Михаил Владиславович.

Нина пожала плечами:

– Да все шло, как обычно.

– А что он любил? Чем увлекался? Ну, охота там, рыбалка, футбол? Шахматы? Алкоголь?

– Нет, ничего такого. И спиртное Саша совсем не любит.

– Я посетил завод, где работает ваш супруг, – объявил Соколовский, – на заводе охарактеризовали товарища Миронова положительно, ничего плохого на его, так сказать, счету, нет, но заметили, что он не активист. Никого не предупредил на работе о своем отсутствии, потому зачли ему прогулы. Друзей у вашего супруга, как вы и говорили, нет. Во всяком случае, на заводе. Вот и все. Совсем не густо. И это немного странно.

– Что именно?

– Он работает на заводе три года. Но информации о нем – ноль.

– Он не слишком общительный по характеру, – возразила Нина, – я сама такая.

– Да, вы такая. Но если бы вы пропали, в школе человек сто этого просто не пережили бы, – улыбнулся Соколовский.

– Сто человек? Вы имеете в виду моих пятиклашек? Ведь с коллегами я не особо дружу.

Соколовский как-то уж очень внимательно посмотрел на Нину – она, как это бывало раньше, потерялась под этим взглядом. Девушке казалось: темно-серые прищуренные глаза просвечивают ее, словно рентген, и историк видит самые потаенные уголки ее сознания.

– Это я к чему говорю? – наконец прервал гость неловкую паузу, – человек может не откровенничать с коллегами, но все равно, встречаясь с ним почти каждый день в течение трех лет, коллеги эти составляют о нем какое-то мнение. Вот если я пропаду, вы скажете: «Да-да, тот самый злой, противный пожилой товарищ, которого боятся не только дети, но и некоторые молодые учительницы предпочитают держаться от него подальше. Пьяница и враль». Все про меня сразу понятно.

«Долго он еще мне это станет припоминать?» – сердито подумала Нина, а вслух сказала негромко, но твердо, словно на уроке:

– Я так вовсе не считаю.

– Ладно, не гневайтесь, да и речь не обо мне, – отмахнулся Соколовский, – покажите-ка фотокарточку Юзова.

– Знаете, как-то с карточками у нас беда: свадебных нет, хоть я очень портрет хотела, как у мамы с папой. Но пленки засветились. А больше мы и не фотографировались.

– Так карточек нет?

– Ой! Есть! – вспомнила Нина, – у Нади, в деревне. Ивану в качестве премии колхоз подарил ФЭД – так Иван несколько раз нас снимал.

– Хорошо. Когда, кстати, вас отвезти к сестре? Мы ведь сегодня собирались, но мне вдруг Мария позвонила.

«Как интересно! Все-таки Маруська времени даром не теряет: уже и номер узнала! И зачем звонила?» – возмутилась про себя девушка.

– Предлагаю поехать в субботу. Во-первых, впереди выходной – вы можете остаться в деревне на ночь, во-вторых, завтра я пообещал хозяйке вашей помочь. Согласны на субботу?

– Конечно. Мне так неловко перед вами: то я уснула, а вы, наверное, ждали меня, то Маня планы нарушила.

Нина ждала, что собеседник расскажет, зачем Маруся ему звонила.

– Ничего страшного. Знаете, я вчера заглянул: вы отдыхаете. Ну, записку написал…

– Так вы заходили?

Соколовский неожиданно как будто замялся, принялся шарить по карманам в поисках портсигара, поинтересовался некстати:

– А как в деревне с грибами?

– С грибами – хорошо: рядом роща, их там полным-полно. А вы любите грибы собирать?

– Нет, – покачал головой Соколовский, – тогда решено – я за вами заеду в субботу.

– Спасибо вам, Михаил Владиславович.

– О! Даже «Михаил Владиславович», не «Товарищ Соколовский». Прогресс.

– Нет, серьезно, вы мне очень помогаете. Таких хороших, неравнодушных к чужой беде, коллег мало. Тем более, мы почти не общались с вами до этого.

– Так приятно слышать в дополнение к имени-отчеству еще «хороший коллега». Да у меня прямо праздник сегодня.

«Приятно слышать» прозвучало в его устах как «иди к черту». Вот всегда этот человек поставит в тупик! Сейчас-то что ему не понравилось?

– Теперь вы мне столько времени уделяете, деньги тратите, – не совсем уверенно пробормотала Нина.