Жанна Ди - Рыжая Не Ведьма

– Что вы всё время здесь ищете? – поёживаясь от страха, спросила идущая рядом служанка.

Её пугали злые тени на стенах, насмешливый треск факела, могильный холод коридоров, скрытых даже от тоненьких лучиков солнца… Но разве можно отказать ведьме и найти повод остаться хотя бы на развилке, до входа в заброшенную часть замка? Недавно на рынке неуклюжая товарка облила молоком туфли Элизы. Случайно. Споткнулась и из кувшина выпорхнули брызги, как мошки и попали аккурат на бархатные носки обуви. Один взгляд. Мимолётный. Обдал огнём не только товарку, но и тех, кто был рядом. Спустя час бедняга слегла с неизвестной болезнью. С трудом спасли. Поэтому Кейлин безропотно выполняла все приказы юной госпожи. Даже спускалась в этот страшный подвал. «И почему я не служу какой-нибудь доброй госпоже, как Марта – той и подарки приносят, и…»

Тихий шорох справа заставил вернуться из размышлений в реальность. Служанка взвизгнула, подпрыгнула, и приготовилась бежать, но рука госпожи Элизы на плече остановила её.

– Тссс, не бойся.

– Зачем вы спускаетесь сюда? – выдохнула вопрос Кейлин, с трудом сдерживая нарастающую истерику.

– Я?

Как ей объяснить? Здесь она видит. Слышит. Многое. Элиза сама не понимала, что именно её манило сюда постоянно. Может быть тени, что пугали глупышку прислугу до дрожи, ведь они привечали каждый раз рыжую гостью, как приветливые хозяева. Раскланивались, танцевали, запуская калейдоскоп мелькающих картин. Таких живых. Казалось, персонажей воспроизводимых историй даже можно потрогать, обнять. Или тихий, настойчивый шёпот, что ласкал уши, наговаривал что-то. Слов не разобрать, но тембр вызывал ощущение заботы любящего человека. А ещё тени подсказывали, предупреждали. Только не всегда очевидно. Иногда Элизе приходилось изрядно поломать голову, чтобы понять, о чём хотели сказать бесплотные друзья. Так получилось и в этот раз.

Она видела коня. На нём, прижавшись к крупу, мужчина. От кого-то убегал? Или к кому-то спешил?.. Цокот копыт проникал в самую душу и заставлял в унисон с этим ритмом биться девичье сердце.

– Кто же ты? – едва слышно задала Элиза вопрос в пустоту.

Потрескивающий шёпот теней спугнул видение. Рыжая постояла немного в надежде, что образ вернётся. Или появится другая подсказка. Но тени ушли… Значит, сегодня не получится разгадать секрет всадника.

– Пойдём, трусиха! – Элиза приобняла сжавшуюся в комочек служанку.

Кейлин точно только этого и ждала, мигом поспешила к выходу из подвала.

– А-ха-ха-ха! – рыжеволосая не смогла сдержать смех.

– Ведьма, – эхом отразился тихий выдох служанки.

Эмоции Элизы клокотали, реагируя на происходящее. Видение неразгаданное, обвинение, преследующее постоянно… Треск факела и вопрос, пульсирующий в голове «Что происходит? Почему меня сжигает огонь изнутри, когда я теряю всадника из виду?". Она закрыла глаза, дыханием медленным попыталась утихомирить бурю невидимую. Тени вернулись, заставляя воздух слегка колыхаться.

– Кто он? Зачем вы показываете его образ? – прокричала губами рыжая, протягивая руки к бесплотным друзьям.

Хлопнула входная дверь, от сквозняка затанцевал огонь факела. По коже Элизы пробежал холодок, от мысли, вспыхнувшей словно искра:

«А что если это предупрежденье? О том, что грядёт что-то плохое? И вскоре предстоит бежать, спасаться… Но от кого? И почему?»

Элиза посмотрела на стены. Вгляделась в отблески факела. Но те ничего больше не показывали. Видение окончательно растворилось. Она пожала плечами, встряхнула копну рыжих волос, беззаботно улыбнулась сама себе и пританцовывая, отправилась к выходу.

Дверь предательски скрипнула. Шедшая по коридору женщина обернулась и развела руками:

– Милая, ты снова пугаешь прислугу? Кэйлин пробежала мимо меня, чуть с ног не сбила. Проклятия летели будто ядовитые стрелы. В тебя, мою рыжую ведьму, – хозяйка замка качала головой, вглядываясь в глаза дочери. – Что случилось? И зачем ты ходила в этот подвал?

Элиза посмотрела на матушку. Худосочная, с проблесками седины в волосах цвета спелой пшеницы. Обычно она убирала их в пучок под расшитую сеточку, но сегодня заплела косу. Образ такой её молодил. Скрашивал даже морщинки, с каждым днём паутиной окутывающие бледную кожу лица. Всё повзрослевшая дочь и её неподобающее будущей наследнице знатного Дома поведение.

– Мам, прости, не готова я ответить? Нравоучения подают на завтрак. Помнишь наш уговор? А сейчас мне пора! Что-то грядёт, я это чувствую…, – Элиза громко чмокнула озадаченную мать и, всё так же пританцовывая, отправилась во внутренний двор.

Элоя смотрела, как тает на свету тоненький силуэт дочери.

– Как же ты выросла! Кажется, только вчера нашли мы в лесу… Маленький комочек, с солнечными кудрями и цвета голодного пламени глазами. Ты словно волшебный росток принесла в этот дом звенящую радость… – мать тяжело вздохнула. – Вот только по ночам пугали разрывающие мою душу, тихие всхлипы. А слова? Когда научилась ты лепетать – сразу подсветила тайну во снах. Уже не молчаливые всхлипы я слышала, а причитания: «не надо… пожалуйста…» Я так и не узнала, кто обидел тебя кроху, бросил в лесу, одну. Ты ведь могла погибнуть. Моя девочка…

Элоя смахнула слезу и пошла вслед за дочерью, сдерживая желание догнать и прижать эту дикую кошку к сердцу. Не отпускать, баюкать и шептать, как по ночам в детстве: «Всё хорошо, мама рядом, любые невзгоды мы прогоним, а счастье и радость приманим". В те сложные дни она пела колыбельную и плела из слов паутину защитную. Мысленно. Не зря. Это сработало. Когда малышке исполнилось два, по их подсчётам – она успокоилась, кошмары ушли. Жаль, что не навсегда.

***

Элоя окинула взглядом просторный дом небольшого поместья. Её наследство. Это место было и обителью для неё, и наказаньем. Родители воспитывали единственную дочь в строгости. Выдали замуж в шестнадцать, будто хотели избавиться. А как почувствовали приближение смерти призвали кровинушку, чтобы передать в управление Дом. Да именно Дом, с большой буквы. Ведь это, как молодая хозяйка выяснила позже, определённое звание. Для некоторых людей желанное, словно награда. Только не для Элои – ей было всё равно. Она даже приняла дар не сразу, слишком большая была обида. Бабушкин дух уговорил – ради собственной семьи и исправления допущенных родителями ошибок в её воспитании, не дать поместью перейти в чужие руки.

И вот спустя двадцать лет она вернулась туда, где росла. Пыталась прочувствовать атмосферу, вызвать эмоции, но дом будто спал. И разбудить его было нечем. Так думала новоиспечённая хозяйка, будоража пульсирующую душевную травму.

Несмотря на то, что выдали её замуж без любви, как вещицу отправили в замок супруга, ей повезло. Залим искренне уважал девчушку вдвое младше его и любил всем сердцем, что помогло разрушить возведённые испуганной и обиженной Элои заслоны. Вот только детьми судьба не наградила. Первое время она злилась, ревела, ходила к знахаркам. Решила, что проклята и не испытает уже никогда счастье материнства. Муж же успокаивал и шептал, щекоча ухо: