Александр Берник - Степь 2. Расцвет. Часть вторая

– Не знаю, – ответил неуверенно Кулик.

– А я знаю, что нет, – убеждённо припечатал Кайсай, поворачиваясь к собеседнику и пристраиваясь на боку, – дед сказывал, что все эти орды лишь ратное «мясо». Нет. Воины там толковые встречаются, но все-как-все. Скакать могут, рубить, колоть, с лука стрелять, ножики швырять. Это же обычное дело. Но мы-то с тобой не такие. Мы особые.

Кулик тоже перевернулся на бок, заинтересованно уставившись на искусителя.

– И что ты предлагаешь?

– Мы с тобой особые воины. Такие как мы на дороге не валяются, а служат при верховном атамане в ближниках. У таких как мы и доля при разделе другая и слава не по колено как в обычной орде.

– Так ты идёшь к верховному атаману?

– Конечно, а куда ещё?

– Да кто тебя к нему пустит-то? К нему наверняка просто так не подступиться.

– Ну, во-первых, у меня имеется пояс в виде пропуска, а во-вторых, особый знак есть от деда, который я должен лично передать Агару Непобедимому из рук в руки.

– А меня кто пустит? У меня ничего нет окромя топора.

– Для начала ты со мной пойдёшь, а там потребуешь испытание, ну, а дальше уж сам как-нибудь.

Кулик задумался. Кайсай же продолжил наступление.

– Я не думаю, что твой отец обидится, коль узнает там на заоблачных небесах, что его сын стал уважаемым всеми берсерком, особенным воином и попал в личную орду самого верховного.

– Думаю, что нет, – ответил Кулик, неожиданно осознав свою значимость и показывая тем самым рыжему хитрюге, что его план удался в полной мере.

– Ну и что мы тогда голову ломаем и лбом в дерево стучим?

– А коли не получится?

– А коли не получиться, ты вернёшься к своему неизвестному атаману, которого даже в глаза не видел. Он-то никуда не денется.

Кулик опять задумался, но на этот раз Кайсай не стал торопить.

– По рукам, – тихо, но уверенно произнёс молодой берсерк, – давай попробуем.

На этом и сговорились. С тем и спать легли.

Утром, лишь встало солнце и разогнало дымку, стелящуюся по земле, молодцы встали и погнали своих коней к реке, где их привели в должный вид и сами прихорошились как надо. Кайсай поскрёб жидкие волосики на лице, Кулик умылся и оправился. Вот и все их приготовления.

После чего оседлав коней пустились в поиски вокруг людского муравейника, выискивая самый большой и роскошный шатёр. Ну, или что-то типа того. К полудню Кайсай наконец решил бросить это неблагодарное занятие и предположил, что верховный сидит где-то на самой горе, вокруг коей они уже полдня наворачивают круги, поэтому недолго думая пошли напрямую через давно проснувшийся кавардак, занятый непонятно чем.

Странно, но никто их ни останавливал и ничего не спрашивал. Идут себе и идут. Ну и пусть идут. Значит им так надо. Поднявшись на холм, новобранцы уткнулись в войлочные кибитки, выставленные по кругу плотно друг к дружке, огораживая собой большую территорию. Пошли вдоль кибиток искать проход, поняв, что там внутри и есть как раз то, что они ищут. Нашли, но войти не смогли, так как тут их остановили воины-стражники.

– Куда? – рявкнул один из них, преграждая дорогу к узкому проходу.

– К Агару Непобедимому, – ответил Кайсай ни капли не стушевавшись.

– Кто такой будешь, откуда и по какому делу? – продолжил допрос нахмуренный страж, и тут к нему подтянулись ещё двое, положив руки на рукояти мечей для пущего вида.

– Бердник Кайсай по золотому ярлыку, а со мной берсерк, кличут Куликом.

Страж отклонился в сторону чтобы рассмотреть объявленного берсерка, и не удержавшись расхохотался на всю округу, держась за живот:

– Это берсерк? Мама родная!

Подошедшие стражники дружно загоготали, поддерживая товарища, да так громко, что со всех сторон к проходу потянулся разномастный и любопытствующий народ, кому со скуки уже совсем заняться было нечем.

– Хочешь испытать? – спросил Кайсай выдержав паузу, – давай, валяй. Только, чур, я в сторонку отъеду. Поберегу себя любимого.

Но тут откуда-то снизу послышался нарастающий гул и сквозь него отчётливый топот копыт конного отряда. Кто-то скакал прямо к ним галопом среди человеческого моря! Страж резко стал серьёзным и скомандовал:

– Ну-ка, примите в сторонку, пацаны. Кто-то видимо серьёзный скачет. Не до вас пока, – и не успели молодцы отойти в сторону как он, разглядев что-то в глубине муравейника, обернулся и звучно выкрикнул в проход, – подъём! Матерь со своими людоедками скачет!

Кайсай ещё круче взял в сторону, освобождая место и прижимая коня боком к войлочной кибитке.

На небольшое пустое пространство между строем кибиток и остальным лагерем, по дороге, что Кайсай только что заметил, оттого что её в раз очистили, нёсся отряд с десяток поляниц в полном боевом обвесе при оружии, во главе с золотой бабой в самом прямом смысле этого слова.

Она предстала вся из золота, начиная с сапог и кончая шапкой шатром, острый конец которой не свисал, а стоял дыбом словно заточенный кол. Даже лошадь под ней сверкала золотом, насколько Кайсай успел издали разглядеть. Подъехав к выбежавшим к ней стражам, она резко осадила свою красавицу и лихо спрыгнула. Воин, что допрашивал Кайсая, шустро метнулся на встречу и кивнув, представился. Остальные стражи, высыпавшие из прохода, выстроились в два ряда, гордо выпятив грудь, изображая что-то вроде почётного караула.

Матерь, как назвал её стражник, быстро прошла в проход. Ни бегом, но видно торопилась. Остальные «людоедки», высыпавшие на свободное пространство, так же остановились, разбрелись, но с коней не слазили. Они злобно зыркали по сторонам, нагоняя жуть на окружающих мужиков. Даже стражники прижались ближе к выходу, но, тем не менее, прятаться внутрь никто не стал. Все как один, с опаской, замешанной на жутком любопытстве, разглядывали обворожительных, но вместе с тем смертельно опасных гостей.

Кайсай не смог как следует рассмотреть Матерь, потому что его в большей степени заинтересовало её сопровождение, в коем он сразу узнал Золотые Груди – Матёрую боевого сестричества. Она резко выделялась из всех в первую очередь тем, что оказалась единственной молодой из всех «мужерезок». Остальные представляли собой скорее баб по возрасту, чем дев, как их все по привычке называли.

Та тоже увидела рыжего, но как только их глаза встретились, то тут же отвернулась и сделала вид, что впервые видит. И этот молодец ей не интересен ни капельки, притом настолько, что и своё бесценное внимание не стоит на него обращать. Она вертелась смотря куда угодно, только не в его сторону. Остальных знакомых ему по совместному переходу спутниц, в числе эскорта он не заметил, из чего сделал естественный вывод, что это элита сестёр «мужерезного» выводка без прислуги.

Когда Матерь скрылась за войлочными кибитками, Золотце резко поменяла своё поведение, а за одно и отношение к молодому берднику. Она тут же его заприметила, сделав вид, что только что обратила внимание на двух молодцев ими же прижатых к стенкам войлочных кибиток.