Яна Демидович - Запах октября. Сборник рассказов к 100-летию Рэя Брэдбери

В тот день, моргая, она глядела на весы добрые десять минут. Затем вплотную подошла к зеркалу. Мнилось, ещё вчера щёки её имели более округлую, приятную глазу форму, а теперь…

Бонни тряхнула головой. Задрала майку и посмотрела на себя. Кажется, или рёбра стали выпирать больше?

«Это всё стресс, – подумала Бонни. – Успокойся. И съешь маффин!»

Ночью перед глазами двигались бесконечные столбики цифр. Бонни лежала на спине, тщетно пытаясь выбросить из головы работу, когда муж, лежащий сбоку, промычал нечто, похожее на: «Изабэль… я так скучаю…»

«Скучает!..»

Бонни, злая и расстроенная, так и провалялась без сна до утра. А утром, зевая, первым делом зашла на кухню и услышала восторженное:

– Куколка, ты села на диету? Ради меня?

Едва не завопив, Бонни кинулась к зеркалу, теряя тапки.

«Что это… Что за?!»

Крис подошёл со спины и, заключив её в объятья, промурлыкал на ухо:

– Ты стала такая красивая… почти как…

Муж осёкся, поняв, что сболтнул лишнего. Но Бонни легко закончила его фразу в уме: «…Почти как Изабэль. Да?»

Свет мигнул, и в её отражении мелькнуло нечто хищное, белёсое. Кости лица вдруг выперли под кожей сильней. Всхлипнув, Бонни вывернулась из рук мужа и понеслась в больницу.

…Анализы были обычные. Ничего особенного, всего лишь возрастные изменения. А что до ваших костей и худобы, милочка, – видали мы и не такое. Пропейте успокоительное, сделайте себе релакс-выходной…

Бонни слушала доктора, напряжённо застыв на стуле. Слова не утешали её, взгляд метался с ощутимо похудевших рук на стол, заваленный списочками лекарств, и обратно. В Бонни, казалось, ныла каждая косточка. Словно кто-то другой паразитом засел внутри.

Спустя две недели ушли ещё пятнадцать фунтов. Бонни ела, как не в себя, давясь и одолевая тошноту, но пышность фигуры стремительно исчезала. Скоро и вовсе помашет ей ручкой…

Но хуже, гораздо хуже, стало то, что теперь в зеркале мерещилась клятая Изабэль. Стоило это понять, как все суставы начинали дрожать, двигаться, будто пытаясь сбросить мясную оболочку.

Таблетки не помогали, а Крис… Поганец Крис уже трижды оговаривался, называя её чужим именем. Домашние скандалы превратились в нечто обыденное, а потом…

– Бонни, тебе нужно отдохнуть, – сказал Крис и добавил: – Нам нужно отдохнуть друг от друга, понимаешь?

Бонни с горечью кивнула. Семья их трещала по швам.

– Возьми отгул, съезди, куда хочешь… Например, в Шотландию. Ты же всегда туда хотела?

Бонни кивнула снова. Что ж. Быть может, это лучший вариант. Отдохнуть. Перестанет мерещиться всякая дичь, а из головы уйдёт безумная мысль о проклятье костяной Изабэль. Исчезнет, сдутая ветрами горной Шотландии. И всё снова станет хо-ро-шо…

Бонни повторяла это, как мантру: «Хорошо, хорошо, хорошо». Морской бриз трепал поредевшие от стресса волосы и дождевик. Пахло солью и водорослями, подступающим октябрём; вдалеке, у горизонта, ползло грозовое облако.

Туристов на ту экскурсию набралось немало. Приплыв на один из скалистых островов, они осмотрели развалины древнего замка и прослушали пару-тройку страшных исторических баек. Гроза близилась. Ломили, точно у старухи, кости: все и сразу.

«Это всё стресс, стресс, стресс… Нет никакого проклятья!»

Закинув в рот таблетку болеутоляющего, Бонни, кряхтя, подошла к обрыву, чтобы посмотреть на море. Небо – фиолетовое, как черничный сок, – было угрожающим и прекрасным. Внизу, среди бурных волн, где-то далеко-далеко, плавали рыбы и рачки, способные очистить скелет утопленника от бренной плоти…

«А ну прекрати! Что за дурацкие мысли?»

Бонни тряхнула головой. В шее тут же хрустнул какой-то позвонок. Издалека донёсся голос гида: «Гроза близко, ускоряемся!»

«Подождут, – подумала Бонни. – Ещё немножко посмот…»

В коленках вдруг что-то хрустнуло, причинив адскую боль, под подошвой ботинка дёрнулся камень. Земля внезапно растеряла твёрдость, и Бонни опасно качнулась к обрыву.

Закричать! Позвать на помощь!

…Но челюсти намертво сжались, не пропуская крик. Группа за деревьями уходила вместе с беспечным гидом. Они не скоро вспомнят о ней в такой толпе.

Челюсти сжались сильнее. И Бонни, мыча, вращая безумными глазами, полетела вниз.

Прямо к рачкам и рыбам.

***

…Крис шёл по пляжу и подбирал ракушки. Белёсые, обкатанные морем, они приятно напоминали кости. Его коллекцию, потерянную Изабэль и, конечно же, Бонни. Тоже потерянную.

Крис посмотрел на море и страдальчески поморщился. Боль от утраты была уже не столь сильной. А ведь он так и не знает, что с ней произошло. Быть может, как думали некоторые, она и правда упала с обрыва, где-нибудь на том острове в Шотландии. Но тела так и не нашли. Скорее всего, его унесло в Атлантический океан.

Крис так и не женился, всецело посвятив себя работе и пополнению коллекции. Иногда он думал, что так лучше всего: никто не зудит над ухом, не ревнует его к экспонатам… Ведь Бонни в конце чуть с ума не сошла. Так что… Как говорят: всё к лучшему. Да?

Мысли прервали крики чаек. Крис остановился, вглядываясь в песок вдалеке. Кажется, там…

«Не может быть!»

Крис замер – и рванул с места, как спринтер. Потому что у воды, укутанный водорослями и песком, лежал чистенький женский скелет.

Добежав, Крис упал рядом с ним на колени.

И радостно заорал:

– Изабэль! Нашлась!..

Лотту разбудило хихиканье. Вздрогнув, она выпрямилась в кресле-качалке, и ребёнок тревожно толкнулся внутри.

«Опять эти мерзавки!»

С трудом поднявшись, Лотта сошла с крыльца. Кажется, или ветер донёс запах пудинга с патокой?

«Не кажется», – поняла Лотта, ощутив приступ тошноты. Дрянные девчонки всегда приносили сладкое: ссыпали у дуба липкие карамельки, подкладывали листья лопуха с каплями мёда, бросали тёмные крошки домашнего брауни… Играли в кормление фей. Фей!

Лотта давно не верила в сказки. И терпеть не могла соседских детей, что порой пробирались в их сад то через живую изгородь, то через невысокий забор и играли возле дуба. Дуб этот был древним, раскидистым, мрачным – именно таким, каким должно быть дерево из сказки. Лотта сто раз просила Рика, чтобы он срубил его. Вызвал бригаду рабочих и привёл сад в порядок. Но муж неизменно отвечал отказом. Как это так: срубить Этот Дуб? Он же помнил три поколения семьи! Да он сам в детстве облазил его сверху донизу, прочитал под ним сотню книжек, качался на качелях, подвешенных к ветвям…

«И Рик-младший полюбит его», – добавлял муж, ласково гладя её живот. Лотта криво улыбалась и чуток остывала. Какое счастье, что она ждёт мальчика! Лотта, выросшая с тремя сёстрами и не имевшая подруг, терпеть не могла девочек.

Особенно этих. Вэнди и Флору.