Евгений Сазонов - Темная сага

© Евгений Сазонов, 2020

ISBN 978-5-0050-4219-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Три батареи самоходных артиллерийских пушек, по шесть орудий каждая, исполосовали своими гусеницами всю лесистую местность, что окольцовывала бухту Полярную. Это был очередной этап летнего полигона, организованного артиллерийской бригадой. Весь день, пока продолжались стрельбища, на огневых позициях трудились солдаты: подносили снаряды, разгружали ящики, чистили стволы орудий. Некоторым из них достались менее трудоемкие задачи: кто-то состоял в должности командира орудия, а кто-то был старшим наводчиком. У каждой из батарей был свой командир, но в целом все они входили в состав первого дивизиона артиллерийской бригады. Именно этому подразделению выпал жребий проводить летний полигон с выездом своей техники в район бухты. Помимо восемнадцати самоходных пушек в состав дивизиона входили и другие машины: два автомобиля ЗИЛ-131, стоящие на балансе взвода обеспечения; командно-штабные машины, числившиеся за взводом управления; автомобили КамАЗ; тягачи МТЛБв и ГТТ. Вся эта техника принадлежала батареям.

Район расположения орудий – огневые позиции – находился на расстоянии километра от командно-наблюдательного пункта, откуда и производились руководство стрельбой и корректировка в направлении огня. Командир дивизиона подполковник Гильдин находился на КНП вместе с начальником артиллерии бригады и руководителем стрельб. Сам пункт представлял собой длинный окоп, где вдоль стен были выложены толстые березовые ветви, предотвращающие осыпание земли. На деревянные шесты, вбитые вдоль всего окопа, натягивалась маскировочная сеть.

Главная цель учений состояла в проверке знаний правил стрельбы офицерами-артиллеристами, то есть каждому офицеру ставилась огневая задача, например поразить пехоту противника, разумеется вымышленную, расположенную на склоне сопки. Находившийся на КНП артиллерист при помощи бинокля должен был разглядеть на склоне участок, где расположилась пехота, участок указывал руководитель стрельбы, и, произведя необходимые вычисления, установить: дальность до цели, доворот, веер расположения орудий, скачок и расход боеприпасов. Затем правильно подать команду на поражение. Эта команда передавалась радиотелефонистом на огневую, где по полученным данным производилась наводка орудий на цель, после чего по команде «триста тридцать три», на счет «три» пушки производили залп. Во время выстрела у людей, находящихся вблизи орудий, закладывало уши и пропитанный едким запахом пороха воздух с силой ударял в лицо. У многих, кто прибывал на полигон впервые, при каждом выстреле руки невольно прижимались к ушам, тогда как умудренные опытом старые артиллеристы воспринимали дикий грохот так, словно целыми днями просиживают у стреляющих пушек и уже ничего не слышат.

Подполковник Гильдин смотрел на безуспешные попытки своего подчиненного произвести расчеты. За всю свою службу Гильдин не раз наблюдал подобные сцены, как во время учений офицер-артиллерист даже не знает, с какой стороны правильно подойти к ПУО – прибору управления огнем, не говоря уже о том, чтобы сделать на нем какие-либо вычисления. Это было связанно с тем, что на стреляющие должности назначались выпускники училищ, не связанных с артиллерией. Например, лейтенант Батышев после окончания танкового училища был направлен в танковую дивизию, но так как вакантных мест там не оказалось, его перевели в артиллерийскую бригаду на должность командира взвода обеспечения. И если с ремонтом техники он еще хоть как-то справлялся, то наука, связанная со стрельбой из пушек, была для него непроходимыми дебрями. Естественно, вся ответственность за плохую профессиональную подготовку ложилась на плечи непосредственного начальника Батышева – подполковника Гильдина.

– В чем дело, товарищ лейтенант? – командир бригады полковник Смолин сверлил Батышева взглядом. Стоявшие за спиной полковника офицеры знали, что через несколько секунд из командирских уст вырвется отменная ругань. Конечно же, подчиненные Смолина не раз испытывали на себе его гнев. Вот и сейчас, с мрачными лицами и в гробовом молчании, они приготовились к его мудрым словам, чтобы затем разобрать их на цитаты.

– Сейчас…

– Что значит «сейчас», товарищ лейтенант?! – голос Смолина постепенно переходил на крик. – Вы, мать вашу, уже полгода в бригаде и до сих пор не можете оцифровать ПУО! Отойдите от стола и встаньте как подобает, когда к вам обращается старший по званию!

Батышев вытянулся по стойке «смирно».

– Скажите, что это? – Смолин взял со стола книгу и начал ей махать перед носом взводного.

– КПА, – Батышев побледнел.

– Надо же, знает! – вскрикнул полковник. – Правильно, это курс подготовки артиллерии – одна из книг, которую вы должны были прочитать, я уже не говорю про правила стрельбы и управления огнем, к ней, я так полагаю, вы даже не притрагивались. Чем же вы занимались, товарищ лейтенант, все полгода службы?

– Работал в парке, – неуверенно пробормотал Батышев.

Это была правда. В парке боевых машин всегда был колоссальный объем работ, и все время взводный проводил там. Времени на изучение основ артиллерийской стрельбы у него не хватало, но объяснять это комбригу нужды не было, Смолин и так все отлично знал, и такая причина плохой подготовки совершенно не волновала полковника.

– Да мне плевать на это! Вы, товарищ лейтенант, хоть ночью, хоть сидя на унитазе, но в любое свободное время должны были изучать правила стрельбы! – Смолин бросил книгу обратно на стол. – В парке он работал! Вообще уже страх потеряли, дебилы! Я постоянно вижу, как вы стоите в наряде дежурным по части и ничего не делаете, сто раз вам всем говорил: заступили в наряд – читайте ПС и УО, берите с собой ПУО, занимайтесь повышением своей профессиональной подготовки.

Неожиданно полковник смягчил тон:

– Хотя, конечно, вашей вины в этом нет; я считаю, ваши дрянные знания – это упущение вашего начальника. Где Гильдин?

«Черт!» – подумал Гильдин. Ему часто приходилось бывать на ковре из-за проступков своих подчиненных. Еще в начале своей военной карьеры, когда он был лейтенантом, командиром огневого взвода, подчиненный ему личный состав – двадцать семь солдат – всегда преподносил сюрпризы. Например, напивались во время дежурства, дрались в каптерке, отбирали у «молодых» деньги, уходили в самоволку – всех проступков теперь и не упомнить. И всегда был виноват их непосредственный командир – лейтенант Гильдин, виноват за то, что не проводит с личным составом воспитательную работу, хотя, конечно, гнев «отцов-командиров» распространялся и на начальников Гильдина, а также замполитов и еще на кого-нибудь.