Николай Колесников - Не сущие стены

Рывок и я спрыгиваю на землю. Ноги подкашиваются и я чуть не разбиваю челюсть об асфальт. Воздух, пахнет улицей, здесь ходит много людей, ездит много машин, откуда-то издалека тянет выпечкой и едой. Но нужно не туда. Огибаю фургон. Снаружи фургон пахнет ещё хуже чем внутри. Тот человек, который лежит в фургоне – я!

Это я лежу там на спине и смотрю перед собой невидящим взглядом. Тело по привычке дышит, а я здесь.

Я в этом псе.

Если я здесь значит все не просто так.

Быстрее, быстрее! Нужно собраться и бежать. Мимо фургона, за угол направо. Знакомый запах, свои. Ждут. Лаю дважды, как и было условлено. Но тут, несмотря даже, на пересохшее горло лай выходит звонким. Трое из арки между домами выныривают за мной. Два длинноногих поджарых кобеля и одна маленькая шавка впереди.

Гоним! Гоним! Свои в опасности. Лай огненных псов всё ближе. Лапы упруго подкидывают меня и несут легко и быстро. Через дорогу, пока нет машин, сворачиваем во двор. Тут сильно пахнет палёной тканью и опять каким-то топливом. Навстречу нам быстро идут разрозненные и взволнованные люди. Они опасны, они дёргаются, они пугаются, они непредсказуемы. Нужно держаться от них подальше. Делаем крюк, огибая их, но люди так взбудоражены, что не обращают на стайку бродячих собак никакого внимания. Посреди двора на детской площадке столб. Пока я был голубем – всегда сидел тут, ждал пока мама разрешит маленькой девочке насыпать крошек на кухонный подоконник. И всегда смотрел как гуляющий породистый и лощеный кобель больше похожий на шар задирает перед этим столбом заднюю ногу.

Огненные псы гавкают всё реже, злее и громче.

Уже, мы уже тут! Стаей вырываемся на площадь, взволнованных людей здесь почти уже не осталось. Сильнее пахнет жареным и горелым. Ускоряемся и быстро проскочив пустую площадь заворачиваем во двор. Можно уже не бояться привлечь чьё-то излишнее внимание. Мы совсем близко к цели, так что можно действовать совершенно открыто.

Времени на маскировку нет совершенно, пригибаясь к земле прячась за пылающими трупами пробираются во двор охотники.

Свои.

Судя по нескольким догорающим трупам, от которых тянет жареным и горелой синтетикой, наш клиент всё-таки разобрался как работает шарф. А значит будут жертвы.

Плохо.

Мы как мохнатая змея скользим мимо пригибающихся к земле фигур с оружием. Огненные псы. Люди любят их. Те хранят их покой. Но люди боятся других людей, и когда от страха невозможно уже никуда спрятаться – огненные псы начинают лаять. Псы лают, люди падают, люди умирают, люди боятся ещё сильнее. Люди прижимают огненных псов ещё ближе к себе. Но бесконечно бояться нельзя. Мы выходим мимо припаркованных во дворе машин на детскую площадку, где так же пригибаясь к земле, прячась за детскими тренажерами бежит в сторону от песочницы человек с прожжённой на спине дырой в плаще.

Чужой! Ату его!

Чужак успевает добежать до арки, ведущей в соседний двор, и нырнуть в неё. Когда туда врываемся мы он уже ждёт нас. Охотников. Обратная сторона арки закрыта решёткой.

Был хищник, стал чужак, а теперь дичь. Но это совсем непростая дичь. Стоит твёрдо, смотрит спокойно, в вытянутой руке зажата наша смерть. Один из огненных псов смотрит своей черной пастью в нашу сторону. Шарф зажат в другой руке. Или он не надеется на него, или там кончился магический заряд. Кто его знает, как все эти колдунские штуки устроены?

Сейчас главное не останавливаться и не сбавлять темп, тогда есть возможность успеть. Дотянуться до него прежде чем…

Лает огненный пёс. Дважды. Я успеваю проскочить, а самый большой из кобелей падает. Хорошо, что они оба глухие. Не боятся выстрелов. Без отрыва следуют за выкормившей их шавкой. Время привычно останавливается и всё, как обычно, происходит очень медленно. Длинный тонкий ствол медленно поднимается от отдачи, дымящаяся гильза медленно падает по красивой траектории.

Но торопиться нельзя, а то можно всё испортить.

Осталось немного. Кровь гремит в ушах. Сердце вот-вот взорвётся от перенапряжения. Все силы в лапах, в быстроте в координации. Сейчас главное успеть.

Над головой грохочет ещё один выстрел. Лапы путаются и я кубарем пролетаю мимо чужака.

Когда подселяешься в животное вот так вот, без должной подготовки, такие досадные накладки происходят постоянно. Не стоило так сосредотачиваться на лапах, как обычно, это кончается тем, что я спотыкаюсь и валюсь кубарем. Что-то железное звякает совсем рядом со мной. Чужак теряет ко мне интерес. Скорее всего он решил, что я мертв. Похоже это один из тех немногих случаев, когда неуклюжесть спасла мне жизнь. Не мне. Псу. Отсрочило его смерть ненадолго.

Чужак палит по рычащей шавке, мечущейся из стороны в сторону. Второй кобель подбит, и скуля уползает назад в сторону детской площадки, волоча задние ноги. Не время рассматривать и медлить. Времени нет. Ползком. Не привлекая внимания.

Не дергаться! Не рычать! Не спускать глаз! Не скулить!

Зайти сбоку справа. Собраться. Прыгнуть. Зубами вцепиться в шею.

Человек вскрикивает и начинает тихо рычать пытаясь одновременно скинуть меня и стараясь не терять из виду других нападающих. На что он надеется?

Тёплая солёная кровь обжигает пасть. Как же хочется пить, но пить нельзя – хват главнее. Хват нельзя ослаблять. Нужно держать! Держать изо всех сил.

Сердце бешено колотится, но в голове всё кристально ясно. Человек слабеющей левой, с зажатой в ней шарфом, пытается стряхнуть меня. На правую я навалился всей тушей и прижал собой пистолет. Сколько там патронов? Он успел вставить новую обойму, когда мы ворвались в арку? Не обратил внимания, хотя надо было.

Человек пытается ухватить меня за глаз. Я инстинктивно сжимаю зубы и начинаю мотать головой, чтобы вырвать кусок шеи. В арку с оружием в вытянутых вперёд руках наконец то входят охотники.

Чего так долго то?

Чего тянули?

Хищник, чужак, человек, поворачивается, закрываясь мной от них.

Стреляйте, родные, долго не удержу! Охотники как на расстреле дают одновременный залп. Хотя погодите, почему как? Это и есть натуральный расстрел

Перед вооруженными людьми в тупике стоит совершенно беззащитный человек, отягощенный вцепившимся в шею псом.

Пули проходят сквозь меня. Интересно серебряные или нет?

Новый залп и за ним сразу же ещё один.

Умирать не больно, пули немного обжигают внутренности. Ломота с челюсти растекается по всему телу. Человек хрипит и заваливается. Вместе с ним заваливаюсь и я. Странно, что в этот момент я чувствую не проделанные дыры в теле, а то, что мне впивается в живот, что-то тупое и твёрдое. Удар о землю гулко отдаётся в голове. Сил подняться на лапы уже нет. Отрываюсь от горла чужака. Кровь хлещет фонтаном. Делаю глоток. Наконец-то перестало першить. Облизываю нос горячим солёным языком, он еле шевелится. Сильно пахнет гарью, потом, страхом и смертью.