Натали Бизанс - Блуждание. Сага «Исповедь». Книга шестая

«Это всё лишь иллюзия! – звучит спасительный голос Эдуарда. – Вспомни, кто ты есть, Жюзьен, как сильно любишь! Ничего не жаль ради любви!»

И «оковы» пали, она вытащила Дариена из круга и начала приводить его в чувство.

– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё!

За окном просияла яркая вспышка и вслед за ней раздался оглушительный гром.

– Да будет воля Твоя, как на небе, так и на земле! – Жюзьен ногой отбросила пылающие свечи, пентаграмма разрушена, но это ещё не конец.

Разряд молнии осветил густой лес, ударив где-то совсем поблизости. Бернард перекрестился, ничего и в голову не пришло, кроме молитвы «Отче наш», с мыслями о Жюзьен он преодолевал вырастающие на пути, как из-под земли, препятствия, почти ничего не видя под ногами.

Второй разряд пришёлся прямо по дому и начался пожар. Острая, как лезвие ножа, мысль пронзила материнское сердце: если не удастся спасти Дариена от темных сил, его нужно убить.

– Хлеб наш насущный дай нам на сей день, и прости нам долги наши…

Жуткий хохот пронёсся над головой, но Жюзьен продолжала вторить отцу Эдуарду:

– Как и мы прощаем должникам нашим…

Ведьмак пролетел над потолком, но Жюзьен не смотрела на него, будто его и нет.

– И не введи нас во искушение, но избави нас от зла! – С трудом поднявшись на ноги, прижав сына к груди, она бросилась вон из проклятых стен.

Ещё издалека Бернард увидел пламя, пробивающееся через окно покосившегося дома, затем как Жюзьен вырвалась из него с ребёнком и как нечто тёмное, похожее на густой чёрный дым, нападает на неё сверху словно ворон огромных размеров, кружит над ней и бьёт клювом. Прикрывая собой Дариена, она упала на колени и закричала.

Бернард ринулся к ней на помощь.

– А вот и князь подоспел! – послышался рёв преисподней.

Бернард почувствовал, как его оторвало от земли и подбросило кверху.

Тут ребёнок открыл глаза (только они не были уже мутными и слепыми, а тёмными и ясными, как небо в августовскую ночь), протянул руку в сторону взлетевшего и произнёс:

– Зло против зла обратится, а Бог возьмёт своё!

Епископ тут же упал на землю, от удара потеряв сознание, но могло быть и хуже.

Земля возле горящего дома расступилась и чёрная тварь полетела в преисподнюю, где ей и было самое место.

Начался сильный ливень. Жюзьен, умываясь дождевыми струями, целовала сына и не могла поверить, что всё уже закончилось.

– Ты меня видишь?! Мальчик мой, ты видишь меня?!

– Вижу мама, тебя и твоего священника.

– Ты говоришь про епископа?

Бернард уже пришёл в себя и, промокший до нитки, пытался подняться на ноги.

– Про того, что рядом с нами стоит.

Жюзьен оглянулась:

– Как жаль, что я его не вижу…

«Счастье, что хотя бы слышишь! – дух отца Эдуарда улыбнулся и подмигнул Дариену. – Ты очень храбрый, малыш! Всё будет хорошо!»

Дариен, застенчиво, прильнул к маме.

– Вы живы, какое счастье! – Дюбуа, наконец-то, добрёл до них. Жюзьен не скрывала слёз радости, под живительным ливнем.

Бернард накинул плащ на мать с ребёнком и привлёк их к себе.

– Обнимите меня, мои дорогие, вместе скорее согреемся!

Рядом с ними догорал, шипя от дождевых струй, старый дом, как последнее напоминание о том, что здесь происходило.

Гроза стихла. Измождённые путники добрались до машины. Бернард долго не мог завести мотор. Жюзьен, пристроившись со своим сыном на задних сиденьях, уже крепко спала, счастливая, обессилевшая и до боли родная. Епископ, пытаясь починить автомобиль, часто останавливал на ней свой пылкий взгляд.

«Неужели мне придётся отвезти их назад в убогую лачугу к пьянице, который не достоин быть ей даже слугой?! Но что я могу предложить Жюзьен взамен, стать содержанкой и жить со мной греховной жизнью?! О Боже, если она будет рядом, я стану счастливейшим из смертных, но погублю нас обоих…» – тяжёлые мысли навалились на него вместе с убийственной усталостью, ему бы тоже хоть часик поспать, но Бернард не хотел тратить такие драгоценные минуты на сон. Разве простит он себе потом, что не налюбовался ею на всю оставшуюся жизнь?! Сердце болело, и несчастный не находил спасения из сладостного плена любви и желаний. Колдун побеждён, но чувства стали только сильнее, словно за эти несколько дней Бернард пережил целую жизнь. Он даже забыл о голоде. Алый цветок, сиявший в его душе, питал волшебным светом, и казалось, что всё теперь ему по плечу!

«Нет, не смогу отпустить их сейчас, от одной мысли об этом, хочется умереть. Всё, что угодно, любой ценой, только бы удержать её ещё хотя бы на день, а там хоть в адское пекло!»

Машина завелась после очередной манипуляции с зажиганием. Бернард облегчённо вздохнул, в этой дыре ему никто не помог бы с такой техникой, тут её и видели-то, наверное, впервые.

«Сейчас нужно добраться до города, – мелькнуло у него в голове. – Заправиться и отдохнуть, поесть в конце-то концов. Вряд ли Жюзьен торопится домой, где совсем недавно застала мужа с другой женщиной…» И он был прав. Меньше всего на свете Жюзьен хотелось в этот момент разбираться с мужем и тратить последние силы на объяснения. Она сладко спала, прижимая к сердцу самое дорогое, что есть у неё на земле – своё дитя.

Бернард остановил машину возле лучшего отеля в Морле. Снял для них самый дорогой номер под чужим именем. Конечно, столь заметную персону всё равно могли узнать, он не раз бывал уже в этом городе, и фотографии епископа часто появлялись в газетах, но надежда умирает последней.

Всё здесь навевало ему воспоминания об Эдуарде, о времени их пути от противостояния до полного взаимопонимания друг с другом. «Ты тоже любил и понял бы меня…» – епископ вздохнул, открыв дверцу автомобиля, разбудил Жюзьен; мальчик уже не спал, удивлённо рассматривая незнакомое место.

– Я снял номер в отеле, нам всем нужно отдохнуть, придти в себя, помыться и поесть…

Жюзьен растерянно провела по растрёпанным волосам рукой, на ней было грязное, порванное платье, Бернард выглядел не многим лучше после падения.

– Ну и вид у нас!..

– Я объяснил им, что мы попали в руки бандитов по дороге, мадам Бюсси, к счастью портмоне Вашего мужа было хорошо упрятано.

– Как Вы меня назвали?

– Прости, первое, что пришло в голову. Начитался Дюма…

– Номер один на всех?

– Жюзьен, он единственный был свободен, – Бернард не умел лгать.

Она это сразу поняла. Не может он с ней расстаться, и не понимает, что, чем дольше они будут вместе, тем болезненнее будет прощание.

– Ты не доверяешь мне даже после всего, что мы пережили?

– Я доверяю Вам полностью.

– Вот, и хорошо, – он взял на руки Дариена, заглянул в его зрячие глаза и молча их поцеловал. Чудо произошедшее с мальчиком, он никак не мог объяснить, разве что силой любви его матери и Божьей волей, благословившей их на победу над злом. – Пойдёмте, я закажу горячую еду, а ещё лучшую в этом городе портниху, горничную, и всё, что захотите! – он по-отцовски прижал мальчика к сердцу.