Сергей Морозов - Серебряный узор на черном бархате

– Прости, Матиэль. Я не хотел тебя обидеть. Просто они и вправду ужасны. Но, насчёт мочи могла бы и промолчать, – и он продолжил прочищать горло.

– Ты славный малый, мой миленький Айвен, – смягчилась Матиэль. Она придвинула ногой кособокий стул и присела на него. – Позволь мне рассказать тебе еще кое-что, пока ты не ушёл.

Айвен взгромоздился на стол. Его движения с каждой минутой становились все легче, а боль, причиняемая его ранами, постепенно улетучивалась.

– Конечно, – произнёс он. – Сколько угодно, Матиэль.

– Мне понятна твоя реакция на происходящее. Для тебя многое еще не открылось, но судя по тому, какой путь ты избрал, тебе предстоит немало пережить. Я очень сильно рискую, говоря об этом, дружочек, но, сдаётся мне, тебе понадобится помощь. Когда ты выйдешь за эту дверь, тебе повстречаются создания, намного ужаснее и омерзительнее, чем мои детки. Эти чудища – воплощения людских страхов, словно монстры, прячущиеся в шкафах и пугающие маленьких детей по ночам. В древние времена их нарекли парруками. Они практически неуязвимы и лишены чувств, они безжалостны, миленький мой. Их задача – уничтожать жизнь, а в иных случаях, они превращают живых в себе подобных. Тот, кто призвал их, могущественный колдун, ненавидящий людей.

– Значит ли это, что их можно и отозвать? – оживился Айвен. – Если я вежливо попрошу?

Матиэль вздохнула.

– Мне отрадно видеть, что ты приходишь в себя, дружочек. Но с ними нельзя договориться. Пойми, это не какие-то там вымышленные страшилки. Они настоящие, сотканные из страха и ненависти и изрыгнутые самой тьмой. Они ждут своего часа, затаившись в тенях, глубокой ночью отброшенных на стену лунным светом. Может ты и великий воин, но в одиночку тебе с ними не справиться. Ты упомянул Андруса. Какое он к тебе имеет отношение?

Айвен помрачнел. Матиэль помогла ему подняться из мёртвых. Но как он мог рассказать ей о том, что ждало его в замке на горе. Конечно же, он мог. Но не всё.

– Мне нужно встретиться с ним, – ответил он. – Передать ему кое-что от старого друга. Эту шкатулку.

Матиэль недоверчиво посмотрела на ларец, засиявший россыпью камней.

– Ой, дружочек, – покачала она головой. – Как ты проберёшься в замок? Лес кишмя кишит парруками, выползающими из-под земли с заходом солнца. У тебя будет всего пара часов с рассвета.

Айвен задумался.

– Далеко отсюда до замка? – спросил он, затем его осенила вспыхнувшая, словно искорка, мысль. – Постой, Матиэль, – Айвен внимательно посмотрел на нее. – Ты сказала мы в лесу. А лес битком набит чудовищами. Объясни-ка мне, как тебе удалось схорониться от них? – он медленно спустился со стола.

– Айвен, миленький, – улыбнулась она. – Что ты нахмурился, словно старый дед? Неужто в чем-то заподозрил старую Матиэль, что окрылила тебя, поставив на ноги твоё изуродованное тело?

Он молчал, недоверчиво глядя на нее. Матиэль поднялась со стула и снова наполнила чашечку. На этот раз себе.

– Хорошо, – сказала, морщась от собственной настойки, что выглядело больше как вынужденная пауза. – Ты прав, дружочек. Как я уже говорила, мне не велено говорить с тобой об этом, но мы уже начали. Я-то, грешным делом, подумала, что ты, увидев моих деток, сам смекнёшь, что да как. Но ты, похоже, совсем запутался, миленький. Ну да ладно. – Она налила себе еще одну чашечку и, взглянув на него предложила.

– Не желаешь еще?

Он отрицательно покачал головой. Матиэль проглотила снадобье и закончила рассказ.

– Парруки ни за что не тронут меня, дружочек, потому как я, одна из них.

Айвен молча поднял доспехи, сложенные на полу. Матиэль наблюдала, как он облачился в чёрную кожу. С её усталого лица не сходила улыбка, до тех пор, пока Айвен не нацепил на себя всё снаряжение. Как только он коснулся рукояти своего меча, к нему вернулись былые чувства, вытянув его из тумана, в котором он находился, вкусив зловонную настойку из паучьей мочи. Он приставил острие к горлу Матиэль. Она все также улыбалась, глядя на него любящими глазами.

– Теперь, дружочек, ты убьёшь меня? – спросила она. – Если решился, не тяни время. Те, что ждут тебя там, за этой дверью, не предложат тебе выпивку.

Сама безмятежность. Айвен опустил клинок и молча направился к выходу. Распахнув дверь, он увидел, как на лес опустилась холодная ночь, стрекоча мелким дождём по траве. Он глубоко вдохнул воздух чужой земли, раскрывшей для него свои черные объятия. День или ночь – не имеет значения. Главное добраться до замка на горе. Айвен проверил карман. Шкатулка на месте. Неведомая шкатулка в неведомом царстве, опутанном неведомыми зверьми. Но он снова жив, а раз так, никакие парруки не остановят его. Накинув на голову чёрный меховой капюшон, он смело шагнул в холодную ночь.

– Айвен, – окликнула его Матиэль. Айвен обернулся. Она сидела, сложив руки на коленях. – Еще два слова.

Он кивнул, что выглядело как великое одолжение.

– Как выйдешь за дверь, ступай прямо. Выйдешь на лесную тропу. Пойдёшь направо – доберёшься до замка на горе. Налево – попадёшь в Каррусту.

Дождь усилился и отчаянно барабанил по крыше хижины. Айвен уже еле слышал Матиэль. Он захлопнул дверь и подошёл к ней.

– Продолжай.

– Ступай в город. Там под землёй живые люди. Они, как и ты, под страхом смерти, рыщут по лесу, разыскивая источник. Может там, ты найдёшь то, что ищешь.

Айвен свысока посмотрел на нее.

– Я не боюсь смерти. Уже нет. И у меня теперь нет времени на людей. Если замок лежит по правую руку, значит мне туда. Прощай, Матиэль.

Он громко хлопнул дверью и Величавый Лес, распахнувший ему объятия, поглотил его.

– Как ты, милая? – спросил её Сиан, прижимая к себе. Эва вернулась в жилище и первым делом бросилась к нему на шею.

– Молчи, – прошептала она. – Пожалуйста. Мне нужно немного времени.

Кербер, поднял голову и, шевеля острыми ушами, понимающе посмотрел на них. Вцепившись в Сиана, Эва через его плечо одарила пса благодарной улыбкой. Сиан же, послушно молчал, вдыхая её запах, а Эва слушала его ровное дыхание.

Их жилище, спрятанное в лабиринте пересекающихся улиц, располагалось намного глубже тех, что заняли другие беженцы. Эва специально выбрала это место, чтобы никто не беспокоил их, и ещё по одной причине. Из нее шёл потайной выход наружу, выходящий за стены города. Никто, кроме нее и Сиана не знал об этом, и именно этим путём она вернулась, сбежав от колесницы. Разумеется, знал и Кербер, но ни за что бы ни признался.

– Теперь лучше, – нарушила тишину Эва. Она игриво оттолкнулась от Сиана и опустилась на шкуры, разбросанные на полу. Раскинув руки, она уставилась в потолок, – Я устала.

– Неудивительно, – ответил Сиан. – Ты сильно рискуешь, Эва. Ты не поверишь, как только вы ушли, меня пробрала дрожь. Это было охренеть, как глупо. Больше не отпущу тебя одну.