Виталий Акменс - Царствие бесное

Кажется, даритель говорил что-то еще: извинялся, если что-то отсырело, предупреждал о низком потолке, о пыли и острых углах, но Иоганн не слушал его. Старый осциллограф, громоздкий, почти антикварный, но зато классический, аналоговый (тесластроители не любят цифру), это и другие открытия уже сносили ему башку киловольтами настоящей эйфории. «Отвертка, переходник? – думал он. – Да какой к черту переходник? Да с таким сырьем я тут целый реактор с нуля построю!».

Это утро умудрилось наступить раз, наверное, шесть. Яркое окно сотворялось из пустоты, проглатывало несколько минут, или десятков минут, и вновь опускалось под налет сна цвета молотого кофе. И снова утро. И снова сон. Марина не помнила, во сколько проснулась первый раз и даже сомневалась, что такая грань существовала. Но раз на пятый или шестой, окончательно разочаровавшись в пользе сновидений, она спустила ноги на прохладный дощатый пол и увидела на часах время: без пяти девять. Пыльные занавески пропускали молочную пасмурную реальность. Было более чем прохладно. Тишина и неподвижность рисовали образ нерушимого покоя… или плена… и напоминали бы нечто округлое, кроваво-сырое и сдавливающее сердце из последнего букета снов, если бы не свет окна. Комната была прохладная, но добротно сухая. Соседняя кровать была пуста и небрежно заправлена. Аллилуйя!

Марина вовремя подставила руку под свое тонущее тело. Протерла глаза, потянулась, попыталась возрадоваться новому дню, но тут же снова скукожилась, опершись руками в матрас. Сон уже не домогался, но и повторять задорный прыжок девушки-модели с упаковки утреннего завтрака хотелось меньше всего. Усталость и ломота с концами не ушли, ушибы и растяжения еще давали о себе знать, к тому же проступило несколько синяков, а щиколотки навязчиво чесались (Черт! Вроде не было же комаров?). Конечно, бывали ночки и похуже. А тут как на подносе: свобода, каникулы, свежий воздух, спокойствие, рано легла, не слишком поздно встала… но нет, организм не привык попадать в ДТП… и оставаться живым. Да еще соседка эта… вроде спокойной казалась… ну да, пришибленная немного, но кто же знал, что она еще и во сне пришибленная? Не то, чтобы разговаривала во сне. Больше сопела и дергалась. Но «впечатление» произвела, и проснуться среди ночи позволила. Хотя, наверно, дело не в этом, дело в собственной голове, которая умудрилась отравиться свежим воздухом. А сны все-таки надо забывать. Это нормально. Сны легко забываются, если спишь долго и спокойно, как нормальный человек, с двенадцати до девяти без отдыха и перерыва. Другое дело, когда перекур каждые полчаса.

«Вообще-то я тут как бы в гостях, и как бы на халяву… поэтому хватит разлеживаться! Уже, небось, сопят все за дверью, когда ж она, наконец, вывалится отсюдова?»

И все-таки, прежде чем окончательно вывалиться в жизнь, Марина зажмурила глаза и плеснула на себя, словно лечебный бальзам, кувшин другого, светлого сна. Или не сна? Конечно, ей не снились чистые воспоминания, ей снилась всякая фигня вроде черных водопадов и гвоздик, распускающихся за пару секунд, но как же приятно под утро, на грани, на полпути к дому, такому близкому и такому недостижимому, вообразить себе хороший ностальгический сон! Она не любила жить воспоминаниями. Нет, правда! Год назад так вообще не любила спать. Но сны полезны для здоровья пострадавших в аварии. Особенно сны о доме. Они всегда приятней среднего по больнице. Им невдомек, как может все измениться буквально за год… и новая краска на школьных стенах, и новые голоса, и новые лица, наглые, свежеподросшие хозяева последних лет детства. Школьный двор запорошен золотистым порошком, причудливой попыткой сна обыграть палящее солнце. Мальчишки кричат низкими, уже глубоко мужскими голосами. Правильная девочка сидит под деревом с книжкой в руках. Туго затянутые мышино-русые волосы, серые глаза, тонкие губы, серое платье а-ля ностальгия по школьной форме. Как же ее звали? Лена? Пусть будет Лена; простое, знакомое имя, не положено долго вспоминать. Парни заглядываются на нее, всерьез, но как-то стеснительно, украдкой – Привет, а можно списать? Ну пожалуйста! – чтоб не позориться. Марина хорошо ее помнила. Слишком хорошо, ведь именно с нее началось… все остальное. Они жили в одном подъезде, играли в одном дворе, ходили за ручку в один первый класс… а во второй класс уже не за ручку – несерьезно. Но она все равно была стоящей подругой… отличница, собирательница похвал и обольстительница строгих училок, она была венцом творения все те годы, когда девочки – всегда нарядные, с бантиками, на первых партах – обгоняют мальчиков в развитии по всем предметам.

Господи, как это было давно! И как все успело измениться. Но детская дружба сильнее, чем кажется, и вот, когда пора бы уже определиться с дальнейшей жизнью, эта зануда как нельзя вовремя спутала все карты. Актриса, блин. Ну и что, что на утренниках участвовала, да какая из нее актриса? Манекен и то живей. Никто не спорит, отличница, серьезная, взрослая, но поступать на актерский… нет, не поступит, не поступит, скрестим пальцы… может, тоже попробовать?

Марина вздрогнула и резко встала с кровати. Полдесятого. Все, не видеть больше эту спальню! Надо было кофе из общаги отсыпать. Может, здесь дадут?

Но дом был пуст и бледен, словно уже продали, а новые жильцы не приехали. Интересно, кто здесь жил раньше? Наверно, большая семья. А теперь все, один Николай остался, и эта косулька, Света… интересно, где она сейчас? И откуда ощущение, что дом не только пуст, но еще и ватой забит, или газетами, как зимние сапоги на лето?

Марина вышла на крыльцо, намеренно тепло не одеваясь. Двор посапывал шелестящей травой, было пасмурно и не очень приветливо. В общем, со вчерашнего дня декорации не изменились. Еще несколько часов, и сюда приведут еще одну Марину и еще одного этого… Короче, уезжать надо, пока не поздно, пока гостеприимство не состроило гримасу.

– Ой, Марина доброе утречко, встала уже? – послышался голос тети Нади, особенно звонкий среди утренней тишины. – А Света дома?

– А… нет. Вроде.

– Ай, опять убежала, как всегда, даже не завтракала. Ну а ты как? Ничего не болит?

– Да нет, спасибо, все нормально.

– Ну ладно, давай завтракать, я молочка принесла свежего, и маслице вот, поди проголодалась?

– Ой, ну что вы, я… ну хорошо, спасибо вам еще одно огромное!

Так они оказались снова дома, уже на кухне, Марина за столом, Надежда у столика с хилой электроплиткой, вдвойне убогой на фоне великолепной деревенской печи. Хозяйка больше не охала насчет Светы, не вспоминала страшную аварию, не причитала и не старалась угодить – она была спокойна и деловита, по-своему даже равнодушна. И правильно, довольно прикармливать бездомную кошку. Будь как дома, но не забывай, что в гостях. Скоро все закончится. Пастельный сон даст трещину, выбросит в откровенный мир, укромный, изогнутый холод, кирпичи и топот, сверкание лезвий и квадратные глаза экранов… нет, сон просто закончится дома, к полудню, и мама спросит, что за дури ты наглоталась на этой гулянке, а я отвечу: не поверишь – кислорода!