Антон Пайкес - Дожди над рекой. В тумане / Кансер / Танцующие на крышах

– Нужен? Мне? Да я тебя еле вспомнила!

– Откровенность за откровенность. У тебя вот появилось какое-то необычное ощущение? И у меня тоже появилось. И его я тоже объяснить не могу.

– Ты что-то недоговариваешь.

– Нет, просто есть что-то, чего я не могу объяснить словами.

– Ты меня совсем запутал. Ладно, давай попробуем сначала. Представим, что той встречи в кафе не было. Я рада тебя снова видеть. Я не слишком довольна тем, что ты так настойчиво добивался встречи, но мне нравится, что после работы есть куда пойти. А ты? О чём ты думаешь? Вот мы встретились через столько лет.

– Ты сильно изменилась.

– Это понятно, мы все взрослеем.

– Нет, тут немного другое. Ты не повзрослела, ты словно стала другим человеком. Ты не та, какой я тебя знал.

– Интересно. И что же изменилось?

– Да всё. Скажи, ты помнишь нашу последнюю встречу?

– Смутно. Помню, ты что-то играл. Я во всякой рок-музыке ничего не смыслю, так что даже не помню, что это было.

– А туман? Ты помнишь туман?

– Туман… – Она задумалась. – Туман не помню. Нет, что-то смутно припоминаю такое. Белое облако. Но вот пытаюсь вспомнить больше, и почему-то ничего не выходит.

– Занятно. – Я разочарованно покачал головой. – Я-то помню его очень хорошо.

– Это важно для тебя? – спросила она.

– Да. И мне казалось, для тебя тоже.

– Видимо, нет. Или меня совсем подводит память. Так что не так с этим туманом?

– Как тебе сказать. Мне всегда казалось, что в тумане мы с тобой ближе, чем обычно.

– Это что-то, связанное с сексом?

– Вовсе нет. Как раз секс тут совершенно не причём.

– Занятно. – Она неосознанно копировала мой стиль общения.

Я ещё раз поставил чайник и нажал на кнопочку. А потом я почувствовал её руки на своих плечах.

– Не знаю, зачем я это делаю, но, надеюсь, ты не против?

– Пожалуй, нет, – ответил я.

Это было странно и необычно. Кажется, она впервые дотронулась до меня. По крайней мере, так, что я это сразу же и на всю жизнь запомнил. У неё были холодные руки. От неё сильно пахло какими-то сладкими духами. У неё был низкий голос. У неё…

Она прижалась лицом к моей спине и на секунду словно застыла. Я тоже не двигался, боялся её спугнуть или как-то помешать этим маленьким ритуалам. Но ритуалов, по сути, не было. Она просто стояла, и лишь её лёгкие продолжали тяжело вбирать в себя воздух.

– Ты знаешь, что ты странный?

– Да, пожалуй, немного.

– Даже не потому, что живёшь как сыч, читаешь всё это старьё и работаешь на ненужной тебе работе, а потому, что только ты мог принять туман за другой мир.

– Откуда ты знаешь?

– Да у тебя всё на лице написано. То, что ты не мог объяснить, это нечто, неподдающееся объяснению вообще, я права? Что-то вроде встреч, которых не было, предсказаний, которые сбываются, видений, которые иногда кажутся слишком реальными? Я права, да?

– Ну, в общем, да.

– Тогда я тебе кое-что расскажу. – Она отодвинулась от меня, мне показалось, что с некоторым трудом, и села на стул.

Я налил по второй чашке чая и уселся рядом.

– Это началось лет десять назад. Я вдруг заметила, что часто забываю какие-то события. То есть, не просто долго не могу вспомнить, а забываю навсегда. Поначалу я очень переживала. Потом как-то успокоилась. Писала сама себе записки и подкладывала в карман. Ты бы знал, сколько раз я просыпалась, и не понимала, где я! Причём, я почти не пью, наркотики никогда не употребляла. Врачи удивлялись и не верили. Советовали каких-то специалистов, я поначалу ходила, но потом и им доверять перестала. Просто мне ничего не помогало, и я смирилась. Такое у меня отклонение, думала я, ну и ладно, вон люди без ног живут.

– Пока история довольно печальная, – прокомментировал я.

– Ой, слушай, лучше не перебивай. Может, я тебе первому рассказываю!

– А врачам?

– Подловил. Ладно, в общем дальше. Дальше стало хуже. Я начала находить у себя письма. Дома – в ящиках стола, в платяном шкафу, даже в полках на кухне. Почерк мой. Но я этого НЕ ПИСАЛА. Понимаешь, я совершенно не помню такого. И не знаю адресата.

– У тебя есть эти письма с собой?

– Да, есть одно.

– Можно?

– Пожалуйста. Но пообещай мне одну вещь.

Я вопросительно посмотрел на неё.

– Пообещай, что оставишь его себе. Так, как будто его адресат – ты. Хорошо?

– Ладно.

И она дала мне письмо. Я быстро пробежался по нему глазами и, честно говоря, немного удивился.

Её первое письмо

А знаешь, вчера выпал первый снег. Он был таким белым, что я ненадолго ослепла. Но это ничего. Понимаешь, он – белый, как ТУМАН, но не такой тёплый. Когда-нибудь я стану снегом и выбелю твои следы. За поворотом было страшновато, но первый снег – он делает людей добрее. Я скучаю. Время идёт медленно. Люди умирают, а оно идёт, тяжело и как-то сердито. Жаль, что ты не отвечаешь на мои письма – твои руки, вырисовывающие буквы, кажется, могут совершить чудо, спасти принцессу, победить дракона. Прости, немного путаются мысли. Я так хочу спать. Для меня расстелили постель в самой высокой комнате. В ней много всего, кроме тебя. Скажи, когда кто-то умирает, ему грустно? Мне вот грустно, когда кто-то умирает. Может, ты поможешь мне?

Я перечитал письмо ещё раз. Каждое предложение по отдельности носило вполне конкретный смысл, но друг с другом они почти не сочетались. Как будто из письма хитроумно вырезали часть слов.

– Интересно.

– Действительно. Кому я это писала? Зачем я это писала? Я ничего не могу поделать с этим, не помню ни черта. Но обрати внимание, там есть слова про туман.

– Да. Но контекст совершенно не тот.

– В смысле?

– Мне кажется, тут туман – просто аллегория. Речь идёт не о каком-то тумане, а просто о разных состояниях воды.

– Может быть. В любом случае, сохрани письмо. Остальные я сожгла в раковине, а это оставила.

– Почему именно его?

– Оно очень характерное. Это такой идеальный вариант всех остальных писем. Начинается ни с чего. Обращение к кому-то. Немного лирики. Немного смерти. И просьба о помощи. Где-то больше, где-то меньше, но, в общем и целом, они все были такими.

Я покачал головой. С каждым следующим событием я всё меньше понимаю, что происходит. Одно я знал точно: так просто это не закончится. Когда ты круг за кругом движешься по кромке водоворота, тебя рано или поздно осеняет. Нет возможности сбежать. Надо набрать в грудь воздуха и прыгать в самое око. Пока тебя не побило о скалы.

Мы лежали в кровати и смотрели в потолок. Не слишком интересное зрелище, но больше делать было нечего. На работу я тотально опаздывал, но начальник почему-то не звонил, и я решил плюнуть на это. Она тоже не испытывала интереса ко времени.

– Пожалуй, я правильно сделала, что приехала.