Роман Арефкин - В лесной чаще

«– Но не станет же Баллард вести с собой лошадей, чтобы пить их кровь время от времени?» – подумал Пьер, предпочитая отогнать эту мысль, поскольку она казалась ему наименее вероятным допущением из-за своей экстраординарности и сложности – «Он мог бы просто взять с собой побольше питьевой воды»

Внезапно мужчина заметил, что сам катер вовсе не находился у берега, как это было ночью. Теперь, куда бы не посмотрел Пьер, повсюду до горизонта простиралась голубая гладь океанских вод. Нигде не было ни единого намёка н остров. Вода была спокойной, словно в штиль, и мужчина испытал неподдельный ужас. Он вдруг понял, что оказался один на катере, в открытом океане, без каких либо представлений о навигации. Палящее солнце угрожало убить его не менее эффективно, чем это сделала бы инфекция в трущобах Тутикорина.

Он поспешил к штурвалу, туда, где находилась панель запуска двигателя. В замке зажигания по-прежнему стоял ключ, и Пьер попытался запустить двигатель катера. В ответ на поворот ключа он услышал лишь жалобные стоны двигателя, предпринимавшего попытку запуститься. Это продолжалось ровно столько, сколько сам Пьер пытался заставить двигатель заработать.

Нехитрая приборная панель позволяла судить о солидном количестве топлива, и больше Пьер не смог распознать никаких существенных признаков.

Оставив бесплодные попытки запустить двигатель, мужчина вернулся к борту, у которого провёл ночь.

«– Куда мог деться Баллард и что случилось ночью?» – таким вопросом теперь задавался Пьер, пока не услышал характерный всплеск воды, где-то рядом с бортом, на противоположной стороне от того места, где он стоял. Он уже хотел подойти к тому борту и посмотреть, что стало источником этого звука, но в этом отпала всякая необходимость, когда он обернулся и увидел, как на противоположной стороне палубы, прямо напротив него стоял Арнав.

С индуса стекала вода, образуя под ним небольшую лужу. Его одежды были вымокшими насквозь и плотно прилегали к худощавому телу. Намокшие волосы налипали локонами на лоб, и Арнав был вынужден рукой отбрасывать их в стороны. Разумеется, более всего остального в облике индуса выделялась рана в груди. Её края приобрели тускло-розовый оттенок, и льняная рубаха частично западала внутрь.

Пьер не решался заговорить первым, молча глядя на Арнава, который, наконец, приведя себя в порядок и закончив бороться с непослушными волосами, улыбнулся ему.

– Что-то ты не далеко продвинулся в своих поисках. – заметил Арнав, направившись в сторону штурвала, туда, где ещё совсем недавно стоял Пьер, пытаясь завести двигатель катера.

Подойдя к приборной панели, индус со знанием дела осмотрел различные индикаторы, принимая во внимание показания приборов.

– Неудивительно, – комментировал свои наблюдения Арнав – аккумулятор посажен, теперь так просто не запустить.

Затем он посмотрел на Пьера, который стоял в нескольких метрах от него.

– У меня нет вёсельного отдела, чтобы грести, понимаешь? – индус сопровождал свои слова жестами, делая это специально медленно, как если бы Пьер не понимал его.

Пьер понимал Арнава, тот говорил на хорошем английском, однако само обстоятельство появление убитого в мире живых лишило Пьера дара речи. Всё, о чём он теперь мог думать, было простым подбором наиболее логичных допущений, которые могли бы хоть как-то объяснить происходящее и тем самым нивелировать травмирующий эффект непостижимой абсурдности.

– Он ведь убил тебя. – проговорил Пьер – Убил и выкинул в воду!

Арнав по-прежнему улыбался.

– Ты не понимаешь, верно? Ты знаешь, что означает слово «арнав» на хинди?

Пьер только покачал головой, он не имел ни малейшего представления.

– На хинди это означает «морской, рождённый волнами» Понимаешь? – спросил индус, но видя, что его собеседник по прежнему не мог отделаться от произведённого на него впечатления, решил пояснить – Когда вы вышвырнули мой труп в воду, я вновь ожил, соприкоснувшись с эссенцией, меня породившей.

В воздухе повисло непродолжительное молчание, прежде чем Арнав зашёлся закатистым смехом, заставляя Пьера тоже улыбнуться нелепости сказанной фразы.

– Разумеется он меня убил, мне следовало этого ожидать, в конце концов. – сказал индус, когда прекратил смеяться – Мы подошли к весьма деликатным материям, не так ли. Назовись!

– Что прости? – переспросил Пьер, не поняв с первого раза, что имел в виду Арнав.

– Как тебя зовут? Назови своё имя.

– Я Пьер. – ответил мужчина, немного растерянно, сам не понимая причины своего внезапного смущения.

– Пьер. Ты издалека, так ведь.

Пьер кивнул в ответ.

– Ты не должен сходить на берег Пьер. Запомни это. – проговорив эту фразу, прозвучавшую как нечто среднее между инструкцией и советом, Арнав несколько отстранился от приборной панели – У меня в трюме есть запасная аккумуляторная батарея. Она устанавливается в двигательный отсек, по тому же принципу, что и с автомобилем, ты знаешь. Замени батарею, заводи двигатель и бери курс на сто семьдесят три градуса от берега проклятого острова. Так ты вернёшься в Тутикорин. Но когда завидишь порт, постарайся просто вырулить на несколько миль восточнее, там будет естественная бухта, примерно в том самом месте, где я вас подобрал минувшей ночью. Там причалишься. Это не сложно, просто выставь ступень передачи в нейтральное положение примерно за четверть мили до берега и приблизишься накатом.

– Что это значит? – спросил Пьер – Почему я должен уходить?

– Потому что на этот остров прибывали люди, чтобы умирать. Я отнёсся к этому обстоятельству с излишней небрежностью и вот видишь, что вышло. Твой друг Баллард тоже на полпути к тому, чтобы оказаться рядом со мной. Но ты, похоже, у тебя ещё есть шанс.

– Что это за остров? Почему ты считаешь, что он опасен? – не отступал Пьер.

– На то много причин, Пьер. Этот остров совсем не то, чем кажется.

Арнав словно утрачивал желание вести дальнейший диалог с Пьером, с каждой сказанной фразой он медленно, не отворачиваясь от собеседника, приближался к борту, из-за чего Пьер сам последовал за ним, он считал, что должен был получить от неизвестно как вернувшегося к жизни мужчины объяснение.

– Но как всё это понимать? Куда делся Баллард и почему мы здесь?

– Ты счастливчик, Пьер. – ответил Арнав, когда он наконец приблизился вплотную к борту катера – О тебе есть, кому позаботиться, но ты должен быть внимательней. Ты как никогда близок к тому, чтобы ошибиться.

Сказав это, Арнав развёл руки в стороны и поднял лицо к палящему солнцу. На его лице всё ещё играла его улыбка, когда он отклонился назад, перекидывая торс через борт катера и в одно мгновение упал вниз, в воду, вызвав при этом бурный всплеск воды. Пьер не успел ничего сказать, он помчался к краю палубы, к борту и наклонившись над ним, всмотрелся в воду, мерно бьющуюся о борт судна. Не осталось ни единого следа, ни единого всплеска от фигуры, поглощённой пучиной.