Ли Льеж - Марионетки на ладони

Страх подгоняет лучше прицельного пинка. Я сам не заметил, как пролетел четыре квартала, потом свернул и помчался между домами, сам не зная куда. Одна мысль в голове вертелась: здесь карета не проедет. А раз не проедет, то меня и не заберут, не заберут, не заберут…

Утешение было так себе, это я понимаю. Но тогда я ни о чём не думал, просто старался убежать как можно дальше. И бежал до тех пор, пока ноги держали. С перепугу влетел в какой-то сквер, расшугал стайку голубей, которую кормила крошками девочка с няней. Голуби разлетелись, девочка заплакала, её няня начала что-то мне выговаривать. А у меня в ушах так кровь стучала, что я ничего не услышал и не понял.

Потом я отдышался немного. Рухнул на скамейку, чувствуя, как ноги дрожат. Сердце так ухало, что я испугался: ну как помру от сердечного приступа прямо сейчас? То-то дядюшке радости будет! Нет уж, обойдётся, упырь.

Сидел я так, сидел, дыхание восстанавливал, ногами переставал дрожать, учился размышлять заново. Сбежать я сбежал, кажется. А дальше что делать?

Вариант первый. Он же последний. Надо обратиться к отцу и рассказать ему про все подлости дяди Генри. Пусть отец этого паука прогонит, а меня, наоборот, поблагодарит за бдительность и приобщит к работе.

Ну хорошо, а что если отец меня слушать не станет, а дяде Генри поверит? Тем более если и врач сказал, что у меня скизофрения. Запрут ведь меня в то заведение, которое раньше мне и в страшных снах не могло присниться! Навещать будут раз в год, под Рождество. И никогда, никогда больше не выпустят.

Нет, домой возвращаться нельзя. Нельзя до тех пор, пока я не найду веские доказательства того, что два года назад со мной приключился не приступ бреда, а самая настоящая фантасмагория. Отец умный человек: если его убедить, он поверит. А на дядю Генри плевать: пусть сам запутается в своей паутине.

Значит, решено: нахожу доказательства, потом возвращаюсь! Ага… Вот только где же я найду те доказательства? Дом разрушен, люди разбрелись, кто куда. Ничьих адресов у меня не осталось.

Бен! Бен где-то в Злондоне. Я сам его до города довёз, а потом он поблагодарил и вышел на окраине, весь какой-то пришибленный. Ну мне тогда совсем не до него было, я домой торопился. Даже не спросил, куда он пойдёт. Сейчас бы найти Бена да расспросить его хорошенько…

А кто ещё мне может помочь? Куница, Козетта и эта… забыл… вторая девчонка, короче, – исчезли в неизвестном направлении. Может, уехали из города, может, из страны. Ищи-свищи. Нет, это безнадёжно.

Остаётся один Бен. Как же его звали полностью? Какая-то польская фамилия. Чёрт, никак не вспомнить. Ну что за память у меня, всё забыл!

А потому и забыл, что надеялся никогда больше ни с чем подобным не столкнуться. И на тебе! В родном доме опаснее оказалось, чем где-то посреди леса и с Бодлером-убийцей под боком.

Так, что же всё-таки делать? Есть мне пока не хотелось, пить тоже. Но я знал, что скоро время обеда, а значит, я захочу подкрепиться. Сколько денег у меня с собой? Кое-что имеется, но это же кот наплакал. На что я буду жить, интересно, если домой мне возвращаться пока нельзя?

Положение выглядело отчаянным. Я встал со скамейки и побрёл, не разбирая дороги. Снова едва не наступил на голубя, получил порцию ругани от няньки и с завистью подумал, что вот голубя-то кормят, а меня нет. Что за несправедливость!

Улицы вокруг были какие-то мрачные. Я по таким никогда не ходил и даже не ездил. Фонари побиты, под ногами каша из грязи. И прохожих мало. Такое чувство, что все по домам заперлись и сидят. Хорошо, что светло было, а то бы вообще кошмар.

Ну вот ходил я так, ходил и ничего не выходил. Думал, вдруг удастся кошелёк чей-нибудь найти. Это бы все проблемы решило! Ведь находят же люди чужие кошельки? Находят. А я чем хуже?

Но потом я увидел, как две дикие собаки грызутся даже не за кость, а за хлебную корку, и совсем приуныл. Нет, в этих местах кошельки на улице просто так не валяются.

Иду так, иду, думаю грустные мысли, ни к кому не пристаю. И тут на меня как напрыгнет какой-то шкет! Будто из-под земли выскочил. И давай тыкать мне в грудь чем-то тупым и хрустящим. Как оказалось – пачкой газет.

Я от такого натиска даже оторопел. Знал я, конечно, что уличная шпана бесцеремонная, но чтоб до такой степени!

– Сэр, купите газету! – заголосил парнишка, напирая на меня, как войско на крепость. – Только самые важные новости! Очевидцы утверждают, что видели возле Тауэра предполагаемую похитительницу детей, известную как Чёрная Долли. Злоумышленница вела за руку очередную жертву, причём вид у ребёнка был одурманенный. Бдительные граждане попытались остановить злодейку и вызвать полицию, однако Чёрной Долли удалось скрыться с непостижимой – так и написано, «с непостижимой» – быстротой…

– Отстань от меня! – опомнившись, с попытался его оттолкнуть. Да не тут-то было!

– На второй странице сообщается, что Его Величество король собирает экстренный совет по положению в Европе… Ну, это вы сами прочитаете, сэр. Вам интересны новости политики? Или лучше наука, культура?

– Лучше отвали! – проорал я. Бесполезно.

– Вы зря так беспечны, сэр! – не унимался мальчишка. – Когда беда коснётся вашего родственника, вы пожалеете, что не приняли меры безопасности. Вчера похитили ещё одного ребёнка…

Он продолжал напирать на меня и толкать пачкой газет, так что я уже едва держался на ногах. Самое странное то, что мне казалось, будто меня теснят не с одной, а с двух сторон. Но как я ни вертел головой, мне в глаза всё время лез этот наглый шпанёнок.

– Мне не нужны газеты! – с повысил голос, надеясь, что он отстанет. – У меня нет денег! Да, даже на газету! Оставь меня в покое!

– Всего десять центов, сэр! Во второй половине дня газеты продаются со скидкой! Не упустите свой шанс узнать самые свежие…

Он точно собирался меня измучить. Я уворачивался от его приставаний, как только мог, но невидимое кольцо вокруг меня продолжало сжиматься. Вдруг мне наступили на ногу. И ещё раз, и ещё.

Я машинально опустил глаза и увидел… такое множество ног, что мне показалось, будто у меня двоится… или, скорее, даже троится в глазах. Я увидел шесть топчущихся на месте ботинок и одну ногу в девчоночьей туфельке с пряжкой.

– А-а-а-а! – заорал я и начал махать руками. Нет, ну а вы бы что сделали на моём месте?

Кольцо разомкнулось. Я ошалело заколыхался из стороны в сторону, чувствуя, как расплывается в глазах изображение реальности. Я разглядел двух совершенно одинаковых мальчишек, которые с одинаковой злобой уставились на меня, и одну голую ногу – отдельно от какого бы то ни было туловища. Именно эта нога и оттопталась сначала на моих ботинках, а потом воинственно запрыгала вокруг.