Стивен Кинг - ОНО

В руке клоуна была связка разноцветных воздушных шариков, похожая на гроздь спелых фруктов. В другой руке — кораблик Джорджа.

— Хочешь получить его обратно? — улыбнулся мальчику клоун.

— Конечно, — в ответ улыбнулся мальчик.

— «Конечно», — передразнил его клоун. — Хорошо. Очень хорошо. А шарик хочешь?

— Ну… хочу. — Джордж сделал было движение рукой к решетке, но тут же отдернул ее. — Папа запрещает брать у незнакомых людей.

— Разумно, — продолжал улыбаться клоун из водостока. «Как же мне сначала показалось, что у него желтые глаза? — думал Джордж. — У него такие же светло-голубые, как у мамы или Билла».

— Все правильно, — продолжал клоун. — Поэтому нам надо познакомиться. Меня зовут мистер Боб Грей, а знают как Пенниуайз. Пенниуайз, это — Джордж Денборо. Джордж, это — Пенниуайз. Ну вот, теперь мы знакомы. Или нет?

Джордж хихикнул:

— Ну вроде бы. — Он опять сделал осторожное движение рукой к решетке. — А как ты оказался внизу?

— Меня унесла стихия. И весь цирк. Ты видишь его, Джорджи?

Джордж наклонился, и тут же целый букет различных запахов, связанных в его представлении с цирком, ударил ему в нос: жареный арахис, клецки, леденцы, аромат свежих опилок. Сквозь все это едва различался угрожающий запах живого существа. И все же… над всем этим довлел смрад сточной канавы. Прелая листва, гниль, разложение. Подвал…

— Ты хочешь получить обратно свой кораблик, Джорджи. Извини, что я повторяюсь, но ты мне так ничего и не сказал. — Клоун поднял кораблик вверх. Он был одет в мешковатый сюртук с блестками и крупными оранжевыми помпонами-пуговицами. Спереди свешивался большой галстук цвета «электрик», а на руках — белые перчатки как у Микки-Мауса или Дональда Дака.

— Да, конечно. — Джордж пристально всматривался в водосток.

— А шарик? Какой — красный, зеленый, желтый?..

— Они что — плавают?

— Плавают? — Лицо клоуна растянулось в ухмылке. — Ну да, они могут плавать. А вот еще у меня есть леденцы…

Джордж придвинулся, и клоун схватил его за руку. О, какая перемена произошла в его лице!

То, что увидел Джордж, потрясло его больше всех страхов и ночных кошмаров, и даже его недавний страх в погребе был не сравним с этим ужасом. Увиденное совершенно разрушало его детскую психику.

— Они плавают, — закудахтало существо из решетки, заграбастав руку Джорджа своей толстой и теплой лапой, и дернуло его в кошмарный мрак, где ревел, мычал, несся к морю поток. Мальчик попытался увернуться от этой черноты и пронзительно закричал в серое осеннее небо, в пелену дождя. На этот призывный, настойчивый крик по всей Уитчем-стрит открывались окна, люди раскрывали ставни и высовывались наружу.

— Они плавают, — глухо ворчало существо, — они плавают, Джорджи, и ты тоже поплывешь со мной…

Плечо Джорджа ударилось о бордюрный камень, и именно в этот момент его крик услышал Дэйв Гардинер, свободный в этот день от работы на обувной фабрике из-за наводнения. Дэйв увидел малыша в желтом дождевике, кричащего и извивающегося у решетки водостока; грязная вода временами накрывала его с головой, отчего крики становились все менее внятными.

— У нас здесь все плавает, — нашептывал из смрада водостока кудахтающий голос. И вдруг весь мир взорвался и стал ослепительно-белым. Это было последнее, что ощутил Джордж Денборо.

Дэйв Гардинер первым добрался на место происшествия менее чем за минуту с того момента, как услышал первые крики Джорджа. Но мальчик был уже мертв. Гардинер, ухватив его за край дождевика, вытащил на дорогу и вскрикнул от ужаса, когда бездыханное тело Джорджа перевернулось в его руках. Левая сторона дождевика была окрашена алым цветом — цветом крови. Кровь стекала в водосток из рваной раны в том месте, где раньше была левая рука. Неимоверно белый сустав торчал из разорванной одежды. Взгляд мальчика был устремлен в небо и уже начал тускнеть, когда Дэйв обернулся к бегущим по улице людям…

А тем временем в водостоке, работающем на полную мощность, кораблик Джорджа — кусок газеты «Дерри Ньюс» , в интервью которой на следующий день шериф графства признался репортеру, что «такой поток мог бы утопить и Геркулеса», — плыл через темные камеры и длинные бетонные коридоры под неумолчное журчание воды. Рядом с ним плыл дохлый цыпленок с желтоватыми лапками, устремленными к сочащемуся влагой потолку. Цыпленка течение снесло влево, а кораблик плыл прямо, не сворачивая.

Часом позже внешне невозмутимая мать Джорджа сидела в приемном покое городской больницы, а потрясенный Билл-Заика с бледным лицом прислушивался к рыданиям Зака из кабинета, где мать играла «Посвящение Элизе» , когда ушел Джордж.

Кораблик же в это время вылетел из бетонной амбразуры подобно пуле, миновав шлюз, устремился к речке, не имевшей названия. Двадцать минут спустя речка соединилась с мощным кипящим течением Пенобскота [3]; серую пелену неба стали разрывать первые проблески голубизны. Шторм кончался.

Кораблик кренился, раскачивался, задирал нос, но не переворачивался и не тонул: братья придали ему хорошую водостойкость. Неизвестно, где он закончил свой путь и произошло ли это вообще. Возможно, он достиг океана и плавает там до сих пор, этакий кораблик-призрак. Единственное, что о нем известно, что в тот день он проплывал через городские пределы Дерри, Мэн, чтобы навсегда уплыть из этой истории…

— Адриан носил эту шляпу, — объяснял полисменам его всхлипывающий приятель Дон Хагарти, — потому что выиграл ее в лавке Басси-парка буквально за шесть дней до своей смерти. Он гордился этим выигрышем и носил ее потому, что ему нравился этот паршивый городишко, — восклицал он сквозь слезы, обращаясь к копам.

— Речь не об этом, — прервал его один из копов, Гарольд Гардинер. Гарольд был одним из четырех сыновей Дэйва. В тот день, когда Дэйв обнаружил безжизненное однорукое тело Джорджа Денборо, Гарольду исполнилось пять лет. Теперь, в свои тридцать два, он был лыс, как колено. Глядя на Дона Хагарти, он никак не мог поверить, что его скорбь и боль неподдельны — ему хотелось отказать в этих человеческих чувствах существу, пользующемуся губной помадой и надевающему столь узкие панталоны, что можно сосчитать складки на его члене. Весьма подозрительный тип. Как и покойник — Адриан Меллон.

— Давай-ка сначала, — произнес напарник Гарольда, Джеффри Ривз. — Вы вместе вышли из Фалкона и направились к каналу. Дальше что?

— Сколько раз мне еще повторять это тупицам! Они убили его! Они столкнули его вниз! — Дон Хагарти вновь зарыдал.

— Еще раз, — терпеливо повторил Ривз. — Вы вышли из Фалкона. Дальше?..