Хизер Грэм - Смертельная жатва

— Например?

— Джереми, ты знаешь, сколько мужчин выдавали себя за Сенокосца? Десяток, это точно. Начиная с семнадцатого века.

— Я не знаю, кто этот сенокосец, но я знаю, что многих казнили по обвинению в колдовстве, а те ни сном ни духом. При чем тут семнадцатый век, когда у нас современный труп в морге?

— Сенокосец — это местная легенда. Я тебе потом о нем расскажу. По-моему, наш клиент — сумасшедший, который считает себя реинкарнацией Сенокосца.

— Не сомневаюсь, что он псих, судя по тому, что сотворил с трупом. И он из плоти и крови и очень опасен. — Джереми поднялся. — Ты где? Я еду к тебе.

Она назвала ему адрес маленького японского ресторанчика, где они сидели с Дэном. Это было совсем близко, и он решил пройтись пешком. Путь его лежал через торговую галерею. Он шел и пытался представить, где стояла палатка Дэмиена. Как же он успел так быстро смотаться на кладбище? И откуда он узнал, что надо туда идти?

Адам и Ева Ллевеллин меняли оформление в витрине своего магазина и ожесточенно спорили. Наверное, о том, как уложить блестящую алую ткань, на которой они планировали поместить товары, продающиеся у них в магазине. Ева подняла голову и заметила его. Гримаса неудовольствия тут же исчезла с ее лица, и она с широкой улыбкой замахала ему. Адам не сразу заметил Джереми, продолжая выговаривать жене. Но потом, подобно Еве, расплылся в улыбке от уха до уха.

Джереми ничего другого не оставалось, как тоже улыбнуться и помахать рукой. Ева выскочила из витрины и открыла дверь.

— А где Ровенна? — спросила она.

— Обедает в компании Дэна.

— Обедает? Где?

— В каком-то японском ресторане тут неподалеку.

— «Асаки», — со знанием дела кивнула Ева. — Подождете меня? Я только предупрежу Адама.

Прежде чем Джереми успел ответить, она скрылась в магазине. Через стекло витрины он видел, как Адам нахмурился и стал возражать. Ева отмахнулась от него и снова выскочила на улицу. Одетая в черный длинный плащ, она улыбалась как ни в чем не бывало — Джереми даже стало не по себе.

— Ну что, идем? — Она взяла его под руку. — Вы любите суши?

— Конечно. Я вообще люблю поесть. Но главное — забрать Ровенну. Она все утро просидела в музее, читая про какого-то сенокосца.

Ева неестественно громко рассмеялась.

— Она будет рада. Дэн — хороший парень, но скучный. Просидеть с ним нос к носу полдня… Что это, интересно, им даст? А женщину пока не опознали? И что вообще с ней произошло?

— Ее изнасиловали, так что других вариантов нет, — сказал он и задумался. Никто не усомнился, что убийца был мужчиной, хотя сперма в теле жертвы отсутствовала. Наверное, он использовал презерватив. Или насиловал ее какой-нибудь бутылкой. Впрочем, характерных повреждений обнаружено не было. На редкость предусмотрительный и хитрый убийца. Но все убийцы рано или поздно допускают проколы, и этот должен был где-то проколоться. Но где?

— Как ваш друг? Держится?

— Сегодня я его не видел. Но я обязательно зайду к нему.

Минуту спустя они уже входили в ресторан. Ровенна и Дэн сидели в кабинке у дальней стены и увлеченно беседовали. От ее красоты у него захватывало дух. Увидев Джереми, она так искренне улыбнулась, что он не мог не улыбнуться в ответ. Удивительно, как легко она проникла в его жизнь, в его сердце. Споры — это одно, влечение — другое, а секс, и отличный секс — это третье. В ней было все. Может быть, он не случайно так долго держал дистанцию. Наверное, он чувствовал, что стоит ей лишь улыбнуться — и его жизнь полетит кувырком.

Дэн обернулся и жестом пригласил их присоединиться. Вместе они производили странное впечатление. Дэн был типичный профессор — взъерошенный, в больших очках. И даже одет он был в твидовый пиджак с кожаными заплатами.

Ровенна выглядела его полной противоположностью. Она была до того яркой и оживленной, что даже сидя на месте, казалось, излучала энергию и движение. Ну а Ева, первой подскочившая к их столу, в своем разлетающемся плаще и крупных серьгах, на этот раз в форме пентаграммы, с виду была типичной салемской ведьмой. Она вносила в этот ансамбль дополнительное разнообразие.

— Извините, что я вмешиваюсь, — затараторила она. — Я увидела на улице Джереми. А когда узнала, куда он идет, то увязалась с ним. — Ева уселась за стол, прицелилась и выхватила ролл с тарелки Ровенны.

— Я всегда рада тебя видеть.

Дэниел, глядя на Джереми, закатил глаза. Он с трудом выносил Еву, чья раскованность и взбалмошность явно претили его строгому вкусу.

Отчего-то Джереми вдруг встревожился. Он видел, что в компании друзей Ровенне ничего не угрожает, ровно как и всякой другой молодой женщине, разгуливающей днем по улицам Салема, и все-таки ему было не по себе.

Вот на что способна улыбка, думал он. Он уже боится за женщину лишь потому, что она женщина. Нет, если быть до конца честным, то причина была в другом. Она слишком активно вмешивалась в его жизнь, стремясь стать ее частью. Какой же он идиот! Ему ведь удавалось избегать ее влияния в Новом Орлеане, несмотря на то что они виделись каждый день, но теперь…

Дэниел встал и протянул руку, прерывая ход его мыслей.

— Утром мы вычитали кое-что интересное, — заявил он.

— Я так и понял. — Джереми сел рядом с Дэном, поскольку рядом с Ровенной сидела Ева, которая помогала ей доесть суши.

— Напомните мне, что я должна сделать заказ. Я обещала Адаму принести ему чего-нибудь.

— А вы? — вежливо поинтересовался Дэн. — Вы голодны?

— Я вообще-то уже пообедал, но от роллов не отказался бы, — ответил Джереми.

У него было чувство, что, пока они не покончат с роллами, на серьезный разговор можно не рассчитывать.

Подошел официант.

— Мне, пожалуйста, салат с имбирным соусом, драгон-ролл и суп мисо, — выпалила Ева. — Повторите и второй заказ упакуйте с собой, хорошо? Спасибо.

Ева была просто счастлива, заказывая все эти кушанья.

Простые радости жизни, подумал Джереми и заказал себе два ролла — с тунцом и с лососем. Роллы хотя бы выглядели прилично. От них не несло… мертвечиной, как от гамбургера, который он съел раньше.

— Мы украшаем магазин ко Дню благодарения, — рассказывала Ева.

Расторопный официант принес им два бокала воды, чайник и чашки.

— А потом будем украшать к Рождеству.

— К Рождеству? — лукаво переспросил Дэниел. — Вот так виккианцы.

— А мы уважаем все религии, — отвечала Ева. — И кого у нас только не бывает: и виккианцы, и мусульмане, и буддисты. Приходят даже те, кто отмечает весьма экзотические торжества. Кстати, — она показала на Джереми, — у нас и для вудуистов кое-что найдется.

Джереми догадался, что всех жителей Нового Орлеана она держит за вудуистов.

— Да ну? — подал голос Дэниел, иронически кривя губы. — Им, наверное, вы сбываете ваши страшные маски.