Николай Шпыркович - Злачное место

— И так везде, — задумчиво произнес Старый. — Чем крупнее город — тем хреновее там оказалось с сельским хозяйством. То же "Пламя" — на Москву ориентировалось только в первый год Херни — пока не подгребли там необходимые для развития запасы и специалистов, — а дальше они на всякие там городские поселки завязались. Так это повезло, что образовался такой центр, а там, где просто "офисный планктон" в одну кучу сгребся — только ведь еще зомбей наплодили.

— Северу тяжело пришлось — Крысолов присел на стул возле окна, не забывая наблюдать за происходящим снаружи, — у них там, хоть и климат благоприятствует — а со жратвой туго пришлось — вот и стоят теперь суперкомбинаты пустые: — хоть и зомбей нет — а и людей тоже.

— Ты про Голодную волну?

— Угу… Крысолов замолчал — а Артем вспомнил, что встретились им как то с батей на первой весенней охоте после Херни два зомбака — медленных и настолько тощих, практически без мышц совсем, что батя их даже в сторожевики решил не брать — даже не стрелял — топориком в голову оба они тюкнули — и всех делов. И еще с Белореченки, тоже говорили — были такие у них.

— Урбанизация… — продолжал рассуждать Старый. — Что толку, что количество людей уменьшилось в десять раз, если общество осталось прежним? В Бангладеш и так жили только что не на головах друг у дружки — а все равно плодились и размножались. А у нас и территории было — хоть задницей ешь, и не самой, в общем-то плохой территории — уже к началу Херни запустели такие земли, что те же дореволюционные крестьяне за них поубивались бы, деливши, — а только нахрен кому нужны они были, не выплескивалось население из городов туда — проще было в городе заработать, не корячась на полях. И сейчас — под Питером что: много деревень осталось?. Если даже и есть такие — охота тем же учителям-докторам туда ехать? Вот и дичают — он глянул на Артема и крякнул с натугой.

— Так, может- с расстановкой проговорил Крысолов — пора?

— Пора, пора, командир, — Старый заворочался в кровати, — е с л и выгорит у нас — пора оседать. Артемку вон возьмем, батю его, ребята, Бог даст, оклемаются — и пора куда то оседать. Я — тоже уже тебе не помощник, — спокойно проговорил он. — Чего-то, хреново мне… — он снова потер ладонью грудь и потянулся за таблеткой.

— Может, в больницу? — встревожено спросил Крысолов, привставая, но Старый, помотал головой:

— Ничего, ничего. Уже прошло. Я это к тому только, что отбегал свое я по подвалам да заводам. Когда-нибудь — зомбанусь прямо среди вас — вот славную вам операцию устрою. Ладно. Спать давайте…

Дождь пошел уже ближе к утру — когда сон и так самый сладкий и крепкий. А тут еще шорох пошел. Сначала — тихий, потом он усилился, зазвякал было жестяной подоконник, но потом ветер быстро переменился и снова только монотонный звук долбил и долбил по ушам, заставляя плыть в сон глубже… и глубже… и глубже.

— СТАРЫЙ! СТАРЫЙ! СЕРГЕЙ! — крик Крысолова вырвал Артема из омута и заставил ошалело вскочить на кровати, сжимая в руке "укорот".

Крысолов навис над Старым. Почему-то, большей частью тела он лежал на полу, только ноги оставались задранными на панцирную сетку. А Крысолов делал над ним что-то непонятное- вот размахнулся, и со всей силы долбанул своим мосластым кулаком в грудь Старому — тот аж дернулся весь — и сразу открыл глаза. Артем подумал, что если бы ему так в грудак долбанули — тоже бы проснулся. А за что это Крысолов его так? Сонная блажь слетела сАртема, и он сообразил, что со Старым что — то нехорошо — вряд ли Крысолов стал бы лупить его посреди ночи просто так, да даже и не просто — дня, что ли мало?

Старый тем временем застонал, зашевелился, закашлялся.

— Очухался! — радостно сказал Крысолов. — Ну, вы что, блин…. Как сговорились все — два года вместе ходили. А тут — за один раз…

— Да слезь ты с меня, — слабо проговорил Старый, и опять закашлялся. — Блин, чуть грудную клетку не проломил. Вообще-то спасибо.

— Артем — давай, быстро машину подгоняй, к самым дверям. Жди потом там, сюда не ходи — мы сами выйдем! Двери только открой. — Крысолов пошарил в кармане куртки, метнул Артему ключи. Поскольку спали все, не раздеваясь, то он сразу выбежал во двор, на ходу забрасывая автомат за спину. Крысолов, еще, когда они в поселок пришли, сразу выбрал этот дом, бывшую общагу какую-то, что ли — мол, на отшибе, тренироваться легче, от любопытных глаз подальше. А сейчас бы, глядишь и пригодилось бы, будь поближе к больнице. А еще лучше — там же и остаться, как Дмитрий этот предлагал… Автомобиль он научился водить сразу же после Херни, батя тогда как раз такую же "Ниву" откуда то пригнал. И научил Артема ездить — буквально за пару недель. Тем более, права в ГАИ теперь получать было не надо, а сами правила дорожного движения, скажем так, сильно упростились. Правда, ездить все больше приходилось по лесным дорогам: на охоту, да рыбалку.

Машина стояла недалеко от дома — на самом видном месте — чтобы подойти к ней незаметно было нельзя, но Артем прежде чем выбежать из подъезда — все равно внимательно посмотрел по сторонам, а лишь затем метнулся через ночную последождевую свежесть к автомобилю. Не хватало еще ему самому подловиться — чтобы, значит, совсем уж Крысолова одного оставить. А хорошую машинку ребята купили: вот ведь — два дня стояла, а завелась сразу, "с-полдрыка". Задом он сдал к подъезду, правда едва с горячки не впилившись в двери, и, не глуша мотор — выскочил из машины, распахивая обе задние двери — Крысолов специально переплатил, но взял такую вот модель — пятидверную, чтобы грузиться всем по отдельности можно было. Сейчас вон как пригодилось. Потом он бросился опять за руль, следя за окрестностями — и, одновременно, поглядывая в зеркало заднего вида. Хотел, было, посигналить — но тут в дверях появился сам Крысолов, несший на руках Старого. И вот ведь, ну не скажешь, на командира глядя, что он сильный какой — тот же Кусок куда как здоровее выглядит — а вот сейчас Артем только головой крутнул. По своему опыту он знал, что это такое — мясо нести, а командир вон Старого прет — даже спина не сгорбилась, и грузит вон, без одышки совсем. Здоров, однако…

— Блин, теперь мне точно, командир, в больницу нельзя, — слабо проговорил Старый. — Варька меня точно там ухайдакает — если узнает, как ты меня тут на руках носил — точняком, как невесту.

— Ну, раз шутишь — жить будешь, — Крысолов осторожно полуусадил Старого на заднее сиденье, сам примостился рядом. — Давай Артем, только осторожно. Здесь по ночам всякой швали может быть дохрена и даже больше.

Артем, молча, кивнул и осторожно повел машину по уже притихшим, хоть и не до конца, улицам поселка, сосредоточенно объезжая многочисленные ямы. Асфальт в поселке, как помнил Артем, еще и до Херни был плохой, сейчас же стал не то, чтобы плохой, а просто — никакой.