Николай Шпыркович - Злачное место

— Открой глаза… открой глаза…открой глаза. — медленно и членораздельно повторил он несколько раз, сжимая руку Банана. Тот перестал дергаться, и видно было, с усилием открыл веки. Не приоткрыл, как днем сегодня, а натурально открыл. И, видно было — посмотрел на доктора в и д я щ и м взглядом.

— Во-о-т, молоде-ец, — удовлетворенно проговорил Дмитрий, растягивая слова. — Хоро-ошо-о-о. Спокойно. Спокойно. Не дергайся, сейчас лучше будет. Попробуй поднять руку.

Видно было, что рука у Банана с опухшей от завязки кистью медленно начала приподниматься, Артем радостно глянул на Крысолова. Тот расплылся в довольной улыбке и, в свою очередь, подмигнул Артему. Кусок тоже ерзал на койке, потрясая своим арбузоподобным кулаком, даже Старый, вроде, совсем забыл про свою болячку.

Бана уже меньше дергался на кровати, пытался, правда, шевелить губами — однако, по внушению Дмитрия отказался от этой затеи. Нет, ну правда — в сознании уже! Глядишь, и вправду, "выскребется", как этот Дмитрий говорил! Крысолов тем временем волголоса объяснил Куску, что со Старым, и богатырь сокрушенно покачал головой.

— Я…уже…нормально… — прошипел он, зажав рукой трахеостому. — Я…с вами…пойду…

— Лежи ты, "нормальный".- махнул рукой Крысолов. — Утром будем думать, оно вечера мудренее.

А утро то уже скоро — подумал Артем. В коридоре, тем временем послышался какой-то шум, началась беготня. В дверь быстро постучали. Медсестра открыла. В дверь просунулась голова какой-то незнакомой женщины в белом халате.

— Дмитрий Васильевич, вас срочно в приемный. Там большая группа пострадавших. Откуда-то с деревни. И там, это — бандюки эти. "Крестовые"…

— Так деревенские или бандиты? — недовольно сказал Дмитрий, подымаясь с места, а у Артема сердце бухнуло, и пошло ускоряться и ускоряться — откуда и с какой деревни пострадавшие поступают — ему сразу понятно стало. Он дернулся, было к двери, но натолкнулся на жесткий взгляд Крысолова, который

негромко сказал:

— Спокойно, Артем, выдохни… и медленно досчитай до десяти. Вот так: и-раз, и два… А бежать никуда не надо. Сейчас все вместе с х о д и м и посмотрим.

Артем кивнул и послушно стал отсчитывать. Когда он досчитал — сердце и впрямь слегка утихомирилось. Он глубоко вздохнул и потряс головой. А и впрямь — куда бы прибежал? Кому судьба — тому уже судьба, кого бы там не привезли, а сдуру рвануться — только напороться. Да и что там сейчас — из "укорота" палить? Наверняка, "крестовые" сюда приехали не воевать. Только что же там случилось, что они, несмотря на ночь, сюда приперлись? Хотя какая там ночь — вон, светло совсем уже…

Дмитрий пошел первым, Артем и Крысолов — чуть немного отстав — за ним. По пути Дмитрий вполголоса сказал:

— Я гляну, что там и как. Если все нормально — позову. Стрелять в больнице они по любому не будут — мы, хоть и не охотники, но тоже кое-чего в этом мире стоим. Так что заступиться есть кому…

Внизу гомонили, кто-то громко стонал, кто — то заковыристо матерился:

— …ая…упа…яйского…плета. дь…уй! Я говорю, доктор, больно очень. Ой…. дь. уй. дь, ядская. да… уй…

Дмитрий сделал им знак, подождать за углом коридора, а сам решительно шагнул в холл.

— Ну и что, кто тут за главного? — донесся его надтреснутый голос. — Что случилось вообще? На морфа напоролись, что ли? Так это не к нам, с такими ранениями они все равно зомбанутся, хоть лечи, хоть не лечи.

Артем, почему-то ожидал, что услышит сейчас мягкий, но со стальной ниткой внутри, голос Хана, но ответил кто-то незнакомый, низким басом

— Да нет, не морф это, доктор. Мы что, первый год при Херне живем, чтобы подранных морфом в больницу везти. Командир наш, нелюдявый, д о ш е л — вот и порвал их… Там это, короче…,мы там на одной деревне завязались. Нам то эта деревня и нахрен не упала — это Хану все дисциплину поднять хотелось, режим устроил — как на зоне раньше. Так мало того, еще и с командой сцепились. Да и не с кем нибудь — с Крысоловом. А я про него слышал, под Архангельском дело было, он там всю верхушку выпилил в одном лагере — после того, как там его человека стрельнули, да и простым людям тогда досталось. К нам пара человек с той бойни затесалось, так они и рассказали. За Крысолова тогда еще несколько бригад вписалось — так что нам резона с ним ссориться никакого. Он у вас, кстати, говорили, где-то в поселке должен быть — с Ханом они на выкуп добазарились. По мне — так и ладно бы. Только Хану все равно ведь крови хотелось. Так ему ж все равно, он зомбануться должен был, такие хуже "отмороженных", а нам тут жить еще. Не, мне с Крысоловом — точно в падлу пересекаться.

Крысолов мягко отодвинул Артема в сторону и шагнул вперед. Артем немного помедлил и двинулся следом, чуть сместившись в сторону, чтобы не держать Крысолова перед собой. В просторном холле прямо на полу, на подстилках, лежало несколько стонущих человек, все в крови и небрежно намотанных бинтах. Еще несколько человек сидело, рядом с подстилками прямо на полу, и только двое стояли, один из стоявших как раз с Дмитрием и говорил. Взгляд Артема сразу остановился на тех, кто лежал. Нечто подобное он видел только один раз — когда на зимней охоте трое белореченских на шатуна напоролись, и одного тогда он крепко помял. Белореченцы тогда его в деревню-то донесли, только все равно он помер, через день, пришлось упокоить бедолагу. Ну, так то ж медведь — и то: одного только он помял, пока не стрельнули его. А тут — вон сколько — три… четыре… пять человек вон лежат, да и у тех, кто сидит — вон тоже — то рука, то голова замотана. Ну этим то ладно, а вон тот, сбоку, на носилках, и не стонет уже, без сознания, видно. Будешь тут без сознания, если у тебя все кишки наружу…, вон петли кое-как примотали, чтобы по земле не волочились. Ему видать, совсем хреново, даром, что ли, его на стволе уже с двух сторон держат — и санитар, и кто-то из своих. А у того, что рядом с ним, с лицом что-то странное, похоже, будто… — ну так и есть, Артем с содроганием понял, что нижней челюсти у человека, на которого он смотрел, нет. Просто нет — будто ему ее кто-то оторвал. В страшной ране время от времени судорожно дергался язык, разорванный точно посередине. Точно, как у ужей на болотах… А это не наш — вон, кресты у него. И у этого, у которого будто полшеи выкушено — тоже. Быстро обежав всех остальных взглядом, он с облегчением увидел, что это все сплошь незнакомые ему люди — сплошняком с крестами на щеках, никого из деревенских он не заметил. Над наиболее тяжело ранеными уже суетились медсестры, и эта, Петровна. Тем временем Крысолов спокойно подошел к стоящим, и остановился в нескольких шагах от них.

— Я — Крысолов. — негромко представился он. — Точно ты уверен, что пересекаться со мной не хочешь?