Николай Шпыркович - Злачное место

— А что с ним? — тревожно спросил Крысолов, — вроде, нормально все ж было?

— Да нет, операция и послеоперационный период протекают вполне удовлетворительно, тут другое: он сейчас в жесточайшей депресси. Он ведь у вас кем — следопытом был? А сейчас, считай, весь смысл жизни для него ушел — ну, как он сам считает. В такой вот ситуации и до суицида, бывает, доходит. Вам бы сейчас его как то поддержать надо, а главное- не бросать, если оставить его одного, он точно может поплыть.

— Хорошо, — кивнул головой Крысолов, — надо будет подумать.

— Может, вам и Сергей чего присоветует: — все же у него опыт работы с инвалидами есть — до Херни, не одну руку или ногу оттяпал. Я ему, кстати, уже сказал об этом. И еще, ребята: мои хозяева с оплатой — очень жесткие. У нас ведь как — экстренная помощь в течение суток — бесплатно, дальше — гони таблетку. Извините — но хозяин тут не я, так что…

Ладно, поняли, — кивнул еще один раз Крысолов, — можешь подождать нас? Получив согласие Дмитрия, они с Артемом подошли к двери.

— Значит, такой расклад: нам сейчас надо к нашему тайнику наведаться — только скрытно. Сейчас шакалы могут в стаю собраться и на нас напасть. И местные, и "крестовые"…. Меня они, ясное дело, попытаются сразу пристрелить, причем, в голову, чтобы я не зомбанулся и тебя не покусал. А вот тебя… Тебя, Артем, они будут брать живым: ты для них — "слабое звено", и они будут именно тебя пытаться "расколоть". А уж этого умения у бандюков всегда было — хоть отбавляй. А без оплаты, остальные, может, и выберутся, а Банан еще слабый, боюсь, захужеет. Так что, слинять нам надо, по-тихому, ну может, Васильевич, поможет.

— Командир, а что если машину нашу на базаре продать? Ну, или из снаряги чего? Тому же Сикоке — вряд ли, к примеру, автомат сейчас понадобится…

Крысолов озадаченно посмотрел на Артема, а затем просиял, и с размаху хлопнул по плечу — тот аж сморщился — кувалда командира угодила как раз на синяк, образовавшийся за последние дни — в деревне то Артему за полгода столько палить не приходилось, как за прошлую неделю.

— Артем, а ты мозга! Я уже, дурень старый, совсем, наверное, последние извилины прострелял. Точно, так и сделаем, перекусим только — и на базар двинем. В конце концов — может у того же Дмитрия можно будет одолжить немного.

Они вернулись к Дмитрию, терпеливо ожидавшему их в коридоре, и Крысолов попробовал сразу же и осуществить этот план — насчет одолжить, однако Дмитрий только смущенно покачал головой, оправдываясь:

— Не, ребята, извините, с радостью бы, но тут такие дела…, ну…, нет короче у меня… Я особо не коплю, зачем мне…

Было, похоже, что Дмитрий их не обманывает, и с деньгами у него и в самом деле — не густо. А Артему внезапно вспомнился покойный Санек. Тот был, в общем-то, не таким уж плохим парнем при жизни. Вот точно так же, как и Дмитрий, он оправдывался перед батей — когда надо было наскрести на бутылку: "Кондратыч… ну нет сейчас, а надо… ну надо…" — тоже у него вечно свободных денег не было — хоть и зарабатывал в лесхозе что-то, по сравнению с остальными односельчанами — так и неплохо. А шел всегда к ним — как-то получалось так, что у отца вот деньги были…

— Ладно, Дмитрий, нет так нет, — спокойно сказал Крысолов, но желваки на его щеках на какое-то мгновение вздулись буграми. — Раз так — скажи хотя бы, где тут у вас перекусить можно.

— А, это запросто, — обрадованно сказал Дмитрий. — Тут у нас кафешка в подвале, "Погребок" называется. Супа, правда, не готовят, а так — поедите.

Он провел их ко входу в подвал и показал рукой на обитую железом дверь, видневшуюся в его глубине. За последнее время Артем к подвалам приобрел некоторую неприязнь, однако Крысолов спокойно шагнул вниз. Так что ему ничего не оставалось, как спуститься вслед за командиром.

"Погребок" оказался довольно таки уютным помещением с крепкими столами, сколоченными из толстых плах, и такими же матерыми стульями — ножки вон — в руку человека. Если что — такими и забаррикадироваться можно. Он высказал эту мысль Крысолову, и тот согласно кивнул:

— У людей после Херни теперь надолго, если не навсегда, такое останется — особенно, кто магазины держал, да такие вот кафешки: вот в л о м я т с я. Все равно, как у блокадников бывших — держать запас пищи и экономить ее, хоть и голода нет — а: надо! Вдруг! Я такое много где уже видел. Видать, здешний хозяин тоже вдоволь насмотрелся, как зомбаки по витринам да дверям лапами стучат, а, может, и сам за такой витриной посидел. Дверь тоже — видал? Даже морфу не прогрызть. Ну, и при заварушке, какой — а такие теперь куда как чаще стали происходить — такую мебель не сильно то покурочишь. Да даже и перевернешь.

В кафе завтракало несколько медсестер, видать, с ночной смены, в углу мрачно пил что то из кружки охранник — вроде бы тот самый, что их принимал, когда они Старого привезли. Подойдя к стойке, за которой стоял усатый пожилой кавказец, они с Крысоловом почитали меню, напечатанное на тетрадном листе. Печать была какая-то интересная — не на принтере. Артем вспомнил, где такую видел — в старых документах, у бати, вот даже к примеру. "На машинке" — так батя это называл. Ага, точно.

— Перловка… кукурузная… Риса нет? — с ноткой надежды в голосе спросил Крысолов кавказца.

— Откуда рис, дорогой, — вздохнул тот с непритворной грустью, — принеси мне рис — я тебе лично такой плов сделаю, такой плов… — он закатил глаза. — Сам готовить буду, тебе подавать, даже есть просить не буду — приготовить хочу.

Нет риса. С юга нет. С востока нет. С Кавказа нет. А здесь не растет…Кукурузу бери, перловку — картошки тоже нет еще.

— Ладно, давай перловку. С чем хоть? Тушенка, небось?

— Есть тушенка, только зачем тебе тушенка? Она в солидоле три года только после Херни стоит. — Он для выразительности показал три пальца. А еще сколько до нее стояла? — А ты — человек уважаемый, солидный, по оружию вижу. Сын твой — тоже — зачем такому молодому-сильному консервы есть? Вот — гуляш бери, поджарку бери — хорошая говядина, сам на рынке покупал.

— А свинины нет?

— Ай, зачем свинина, дорогой, — поморщился кавказец. — Наши старики ее не ели — правильно делали. Что это за мясо, которое, если его правильно не убьешь — само тебя съест? Не хочешь говядину — рыбу бери. Рыба свежая совсем, хочешь — карась, хочешь — щука, хочешь — сом.

Рыбы, действительно, после Херни стало куда как больше, даже у них на Симонихе. И даже стала появляться какая-то неизвестная, раньше Артем такой никогда не видел — бескостная. Вернее, с хрящевым скелетом — но вкусная! Батя сказал — стерлядь. И грибов с ягодами — их и раньше то было полно, а сейчас — вообще, хоть косой коси. А насчет свинины кавказец все-таки неправ. — понятное дело, свинью сейчас убивать — дело хлопотное, с коровой возни куда как меньше. А со свиньей — да, надо либо сразу в башку стрелять, либо потом, когда горло ей перережешь, ну, или в сердце ножик засадишь — быстренько в ту же голову чем нибудь тяжелым засадить. Ну, так на то и инструмент должен быть — это раньше только с ножиком ходили кабана бить, сейчас надо и молоток с долбилом — толстым, остро отточенным штырем — иметь. Как кабан ногами засучил, приставил над ухом — хлоп — и готово. Ну, а те, кто уж совсем боятся — те еще и позвоночник топором перерубают — чтобы время выиграть. Артем с батей, правда, так никогда не делали — а то будто не кабана бить идешь, а на стройку какую-то. А свинина — куда как говядины все же лучше, даром, что старики кавказца этого ее есть не хотели. Ну и что? Французы, вон, говорят, лягушек ели и улиток, а, может и сейчас едят…