Николай Шпыркович - Злачное место

Крысолов заказал перловку с говядиной, кавказец сказал, что кукурузу еще варить надо, а перловка — со вчерашнего дня осталась, и Артем последовал его примеру — рыбы он еще в деревне наелся.

— Правильно, — одобрил его выбор Крысолов, — перловка, хоть и не шибко съедобная, а все ж питательнее кукурузы будет.

К удивлению Крысолова и перловка оказалась не просто съедобной, а и достаточно вкусной — крупные жемчужно-серые зерна были нежными и мягкими.

— С армии такой не ел, — промычал Крысолов набитым ртом, уминая кашу. Артем только пожал плечами — каша как каша, в печке готовили, ясное дело. На молоке упрела, и мясо хорошо протушилось, так, а как еще перловку можно приготовить, чтобы она невкусной была?

Потратив на завтрак не больше десяти-пятнадцати минут, они вышли из подвала, и неспешно направились во двор. Крысолов, едва выйдя из дверей, внезапно стал, как вкопанный.

— Та-а-к, — процедил он, — я точно прострелял все мозги. Жрать, значит, мне захотелось…

Резко повернувшись, он снова вошел в больницу, Артем, ничего не понимая, глянул во двор — сердце у него екнуло. Их красной "Нивы" во дворе больше не было.

Неслышно шепча что-то себе одними губами, Крысолов быстрым шагом направился к охраннику, сидящему в холле. Поговорив с ним минуту, он вернулся назад, понуро опустив плечи, так, что Артем сразу понял — надеяться на то, что их машину просто перегнали в другое место — не надо. Тяжело опустившись на деревянную скамейку, стоящую возле входа, он уставился в пол, время от времени сжимая кулаки.

— Хреново, Артем, — наконец заговорил он тусклым голосом. — Мы тут вчера со Старым говорили, что мол, пора на покой — так это не то слово. Мне не то, что на покой — на упокоение пора. Так лажануться — это еще постараться надо! — он низко промычал, по-прежнему не поднимая взгляда от пола. — Расслабился — в больницу попал, значит, все под контролем, машина под охраной…

— Командир, ты же сам говорил, что везде — по двое ходить надо.

— Надо… — с тоской проговорил Крысолов. — Надо было быстрее рвать отсюда, пока возможность была.

— Ну, ладно, пешком до общаги дойдем… — бодро начал Артем и — осекся. Крысолов невесело усмехнулся:

— То-то и оно — там теперь хрен ночевал, да рано встал. И соваться бесполезняк — нас там только и ждут. Правда, есть вариант — может, удастся уговорить начальство здешнее с оплатой повременить. Он внезапно замолчал и посмотрел Артему через плечо:

— Если я не ошибаюсь — вот оно как раз и идет.

Артем тоже обернулся — к ним неспешно подходил невысокий человек в строгом темно-синем костюме с галстуком. Как-то непривычно было видеть такой наряд, непригодный ни для работы, ни для охоты, ни для войны, а только подчеркивающую статус владельца — вот, ему все это — делать не надо.

Человека сопровождали два плечистых мужика в хорошем камуфляже. Лапы — на открытых кобурах, демонстративно этак. В паре шагов от них человек остановился и, заложив руки за спину, с холодным любопытством посмотрел на них блеклыми невыразительными глазами.

— Это ваши люди в м о е й больнице лечатся? — голос его был таким же невыразительным, как и взгляд, разве что, ощутимо выделил слово "моей".

— Я так думаю, вы и сами знаете, раз прямиком к нам направились — Артем порадовался, что голос Крысолова вновь обрел спокойствие и уверенность — в нем не осталось и следа той растерянности, с которой он говорил буквально минуту назад. Бесцветные глазки человека в синем костюме уставились Крысолову куда-то в грудь.

— Я не люблю, когда мне не отвечают прямо на поставленный вопрос — в голосе мелькнуло легкое…раздражение? — однако Крысолов молчал, и человек оказался вынужден продолжить:

— "Лечиться даром — даром лечиться" — слышали такое?

— Слышал, — равнодушно ответил Крысолов.

— Тогда, наверное, слышали и про м о и правила, — человек вновь выделил голосом слово "мои" — экстренная помощь — бесплатно. В течение суток. Потом — надо платить.

— А с кем я хоть разговариваю — поинтересовался Крысолов, рассматривая потрескавшиеся псевдо-мраморные панели стоящей рядом колонны.

— Саенко меня зовут, слышали, может? Так что насчет оплаты? Кстати. Поскольку вы — не наши жители, оплату попрошу внести за трое суток вперед.

— Мы заплатим, Саенко — голос Крысолова становился все более равнодушным.

— Однако, я слышал, у вас какие-то…затруднения?

— Это н а ш и затруднения, — Крысолов мастерски скопировал интонацию человека в костюме, хотя общий тон его голоса оставался таким же спокойным.

А вот невысокий слегка, только слегка, но: занервничал.

— Ну, тогда времени у вас до обеда, потом забирайте своих калек куда угодно.

— До четырех часов, — скучно уточнил Крысолов. — До этого времени мы внесем плату. И, кстати — только за троих. Не калек. Пациентов.

— Как угодно, — невысокий взял себя в руки, — потом их выставят за ворота. Даже этого, который с трубой лежит. С аппарата его сняли, дышать сам может — вперед! А, кстати, знаете, сколько стоит сейчас баллон кислорода? А он уже почти сутки на кислороде лежит, так что вы мне в хорошую копейку влетаете. И после четырех я часов я намерен ее с вас взять. Мне без разницы кто вы, и кого там постреляли — мои интересы должны быть соблюдены. Кстати, сейчас внести оплату можете? Ах, нет…. Ну, вы можете… хотя бы заложить свое оружие — ломбард берет. Под невысокий процент…

— Мы соблюдем ваши интересы — Крысолов оставался невозмутимым, — а что до оружия — мы сами решим, как им распорядиться. Может, и по прямому назначению.

— Вы угрожаете мне?! — невысокий повысил голос — так чтобы люди, стоявшие невдалеке, начали озираться на них.

— Ну, что вы — я всего лишь имел в виду — не подстрелить ли нам еще парочку морфов, — чтобы расплатиться с вами. Я смотрю, у вас в поселке их как-то чрезмерно много.

— Шутите… — скривился Саенко. — Ну, шутите, шутите. Если хотите — могу помочь, хотя бы с транспортом…. Ну, или с сопровождением…

— Не, не надо, — Крысолов демонстративно зевнул. — Сами справимся. Но если хотя бы минутой раньше четырех к моим людям кто-нибудь сунется с требованием покинуть больницу — он займет их место.

Человек в синем костюме хмыкнул, и ничего больше не сказав, двинулся прочь, все так же держа руки за спиной. Крысолов проводил его недобрым взглядом.

— Не выдержал, полчаса не выдержал, — процедил он сквозь зубы. — Ах ты ж гаденыш жадный! Машину у нас только угнали — а он уже знает, что у нас "с транспортом" проблемы…. Я так думаю, — посмотрел он на Артема — машинка наша как раз у него, где-то и стоит. Я то на "крестовых" грешил. Только так понимаю, если это и они — то с его одобрения, а может и с помощью. А не один я лопухнулся — с неким мрачным удовлетворением, констатировал он, — подожди он немного — и я точно бы к нему пришел — а там бы он уже мне свои условия диктовал. Ага, "помог" бы — пулей в затылок, только мы бы до захоронки добрались бы. А потом можно даже "гуманизм" проявить- оставить несчастных раненых на излечении в больнице бесплатно — раз их уж собственные друзья так кинули. А во время лечения — мало ли что с человеком случиться может — скажем, сосед по палате перекинулся, да и покусал всех…. Так и другим объяснят, если кто проверить придет. И, между прочим — именно так и будет, если мы с тобой не появимся, живые и с оплатой…, - он глянул на часы, — … через шесть часов сорок две минуты. Мне бы сейчас часы, как у Коммандо — сказал он непонятную фразу.