Анатолий Шинскин - Тихий омуток

-- Развылись дуры, -- Джульетта, наклоняясь под балками, прошла к окну, выглянула и позвала. — Иди, на Луну посмотрим.

Колян приобнял, прижался плотно, будто ища защиты. Выдохнул в ухо:

-- Все плохо. Обложили нас.

-- Тогда я знаю, как выпутаться, -- засмеялась, шутливо куснула за плечо и приложила палец к губам. – Нужно уходить огородами.

А Колян уже тащил ее в темноту чердака. Над их головами засвистели, выкалывая щепки из балок и стропил, пули. Закрутилась под ногами и вылетела обратно в слуховое окно перехваченная и выброшенная рукой Коляна осколочная граната. В глубине двора ахнул взрыв.

-- Что это было? – торопливо накидывая на себя одежду, Джульетта высматривала пути к отступлению.

-- Скоро узнаем. Нагни голову. — неслышно ступая, Колян провел ее по чердаку, приподнял незакрепленный лист шифера, выбрался на лестницу и помог выбраться подруге.

Пробежав два десятка метров, свернули в переулок и увидели неприметный серый Запорожец. Сидя на капоте, насмешливо сверкал зубами Гульфик. Во дворе оставленного дома рванул второй взрыв, сухо затрещал автомат.

-- Как ты догадался? – челюсти Джульетты подпрыгивали уже не от страха,а от возбуждения.

Колян хохотнул в ответ и протянул руку Гульфику:

-- Собаки завыли на секунду раньше нас, а, поскольку не залаяли, то и к бабушке не ходи, вампир крадется, -- просто объяснил Колян и обратился к Гульфику. – Ты уже выяснил кто?

-- Мнимозина.

-- То есть ты хочешь сказать, что мой друг, почти брат, Мнимозина, такой дурак, пытается очередью АКМа застрелить вампира, а пехотной гранатой разорвать на куски вампиршу?

-- Из Кедра.

-- Ну?

-- У него автомат Кедр. А мы облажались. Мнимозина в этом тандеме оказался намного слабее Никитенко.

-- И Лесничий уже начал расчищать поляну.

-- Ну, где-то так.

Вампиры погрузились в Запорожец. На заднем стекле играли отблески разгорающегося пламени. Колян тоскливо вздохнул:

-- Первый раз чувствовал себя в надежном убежище на Час Страха.

-- Ладно, излагай свою версию, Колян отвернулся от заднего стекла и вопрошающе посмотрел на Гульфика. – Ты у нас думающая часть команды. Тебе и карты в руки.

-- Лучше крапленые..

-- Ты другими никогда и не играл. Так в чем фишка?

Гульфик не отрываясь смотрел на дорогу, потом протянул руку к бардачку и достал сигареты:

-- Случай, когда человеческое начало превалирует в вампире не редки. Пример, случай с Кастратом. В России явление приобретает обвальный характер: люди стали жестче, упрямее, наглее. Бедолага вампир, которому по сути нужна только кровь для питания да убежище на час страха, получает в нагрузку массу потребностей. Потребности – это обуза. Любого Диогена спроси.

-- Не умничай. Давай к делу.

-- Тело, благодаря бессмертию, думает, что получило массу возможностей для удовлетворения потребностей. Своеобразное раздвоение личности, в котором все чаще выигрывает человек, жадный до ненасытности, злой до самозабвения. И в такие жернова мы своими руками сунули нашего брата Мнемозину, который может противопоставить Лесничему, только свойственную вампирам хитрость да кое-какой жизненный опыт.

-- Четыреста лет…

-- Некоторые и в семьсот остаются влюбленными мальчишками….

-- И девчонками, -- радостно засветилась на заднем сиденье Джульетта. – Коляна ни на кого не променяю.

-- Сейчас зальюсь смехом, заржу до икоты,до судорог. Одна вот также клялась. Я верил, а она зажгла, опалила и прошла мимо и теперь даже не вспоминает. А я добрый, доверчивый и все еще влюбленный, обратился в старого ворчуна и циника, и не верю ни в женщин, ни в счастье.

-- Назови ее имя, -- Джульетта воинственно надула губы и приподнялась на сиденье. -- Я не оставлю в ней крови.

-- В зеркало глянь, хотя... что ты там увидишь? Вот такая пустота и в моей душе.

-- Ты все еще влюблен в меня? -- поразилась Джульетта.

-- Эй, хватит трепаться, -- подал голос Колян. -- Разбудите во мне полузабытую ревность, и тогда всем не поздоровится. Лучше развей мои сомнения, старый ворчун и циник. Краем уха я услышал слова "особая миссия" и пытаюсь разобраться, правдивы ли эти сплетни по отношению к тебе?

-- Правдивы? -- руки Гульфика сжались на руле. Он тянул время, подыскивая ответ. -- Нет, не правдивы. К словам "правда" и "ложь" прикладываются понятия объективность-субъективность, следовательно, то и другое в чистом виде не встречается. Вот "совесть" -- она или есть, или нет. Она и определяет, когда "резать правду матку", а когда обойтись терапией.

-- Брат, -- Колян пощелкал пальцами перед лицом Гульфика, -- ты с кем сейчас разговариваешь?

-- Я виновата, -- рассмеялась Джульетта. -- Не покормила гостя, вот и несет всякую чушь.

-- За нами хвост, -- буднично и без связи ответил Гульфик и резко крутанул баранку, сворачивая в переулок. Преследователь повернул следом. – Есть соображения?

-- Угадай с одного раза…

-- Лесничий?

-- Он. Дай мне руль, покажу ему одно заветное местечко, а потом договорю с тобой о правде, совести и особых полномочиях.

Устроившись за рулем, Колян решительно направил машину к окраине. По крыше сыпануло, будто горохом. Гульфик быстро обернулся, пригнул голову Джульетты к сиденью и нагнулся сам.

-- Колян, уворачивайся, черт!

Колян засмеялся и резко бросил машину к обочине. Мимо кабины простелила трассу реактивная граната

-- Чертова Россия, -- заорал Гульфик. – Откуда столько оружия в невоюющей стране?

-- Россия всегда воюет, -- радостно оскалился в ответ Колян. Чувствовалось, он наслаждается гонкой, перебрасыванием автомобиля от обочины к обочине, с полосы на полосу. – Когда нет внешних врагов, Россия воюет с собственным народом. Просто, чтоб не терять форму.

Колян вывернул руль вправо, перекинул влево и утопил педаль газа в пол. Мотор взревел, и, вытащив автомобиль из заноса, помчал его полевой дорогой, перпендикулярно прежнему направлению. Широкий шлейф пыли взметнулся в неподвижном воздухе и скрыл на некоторое время беглецов. Преследователь сбросил скорость, а Колян мчался, петляя вместе с краем обрыва, под которым извивалась речка Вонючка, единственная достопримечательность Непряхинска.

За очередным изгибом Колян погасил фары и, развернувшись навстречу преследователю, остановил машину. Погоня стремительно приближалась, опытный водитель не снижал скорость. Приблизился к изгибу. Колян щелкнул тумблером. Два снопа яркого голубоватого света от галогеновых фар, ударили в глаза, ослепили преследователя. Он еще пытался сопротивляться, рассмотреть дорогу и вырулить, но правые колеса уже провалились в обрыв. Автомобиль докувыркался почти до середины речушки и медленно погрузился крышей вниз. Погас свет под водой.