Анатолий Шинскин - Тихий омуток

Обессиливший Никитенко потихоньку выпускал ртом пузыри воздуха, боком опускаясь на дно:

-- Смеешься, тварь. Ты выиграл…

-- Кто бы сомневался? – хихикнул Мнимозина. – Но и ты не проиграл: мы дружно зашагаем вверх, под мою сладкую музыку. Получая удовольствие от сексуального общения с прекрасным полом, и грубых, но не менее сексуальных игрищ с полом мужским. Слушай старшего, и у тебя будет все.

На грани сознания Никитенко ощутил мощный толчок в зад. Неведомая сила тащила его вверх, мордой по устилающим дно ракушкам-переловицам, и оставила грязного исцарапанного, в обрывках сетей, на истоптанном рыбаками берегу:

-- Как мне нехорошо... -- выблевал Никитенко жалобную фразу.

-- А с какой именно стороны нехорошо? -- куражился Мнимозина. -- С которой блюешь, или, в которую толкали? Ты определись, и начнем, помолясь, лечение.

Из воды на пукающего, рыгающего рыбинспектора насмешливо пялил глаза полутораметровый сом:

-- Иона, мать твою! -- пошлепывая губищами, процедила рыба. -- Таскай вас блаженных из воды, а я, кто бы посочувствовал, не кит и не дельфин. Живу я тут, а дерьма в воде и без вас хватает. -- Сом шевельнул усами, поправил плавником очки, ахнул хвостом, окатив Никитенко грязной водой, и исчез в глубине.

С трудом передвигая плохо гнущиеся ноги, хватаясь не чувствующими пальцами за кустики тальника, втащил Никитенко по крутому откосу свое обезвоженное, уставшее, обескровленное тело и бессильно уронил на полусгнивший ствол поваленной ивы.

-- Тяжело? – посочувствовал Мнимозина, оглянулся на заблеванный рыбинспектором берег и прокомментировал. -- Как из тебя злобное нутро перло! Прямо, изо всех щелей. А природа пустоты не терпит -- это любой практикующий физик скажет. Самое время заполнить освободившееся пространство глотком-другим свеженькой, пенистой, теплой кровушки. Э-эх!

-- Помолчи, а… -- Никитенко потянулся в карман за мобилой и едва не свалился от слабости.

Солнце поднялось уже высоко, но прохладный северный ветерок не давал согреться, и бедолага-рыбинспектор ежился, корчился и крутился в поисках теплой позы.

Достал зажигалку, сигареты – все мокрое. Вытряс пачку на траву и, безнадежно поскуливая, поворошил пальцем:

-- С-суки! -- напитанный водой мобильник не оживал, сколько ни тыкал в кнопки, набирая раз за разом номер другана и подельника Андрюхи.

-- А теперь слушай меня, птенчик, -- строго выговорил Мнимозина. – И не дергайся. Будешь тем, кем назову. Ты парень умный и уже догадываешься, что оказался в воде не случайно. Впрочем, всегда можно повторить, но нет уверенности, что поблизости окажется достаточно большой сом, озабоченный чистотой водоема. Ты, надеюсь, обратил внимание, на этот выдающийся экземпляр. Супер! У нас в речке, что не рыбина, то новое выражение лица, и все красивые. Надеюсь, пока доказательств достаточно?

-- Закурить бы, -- проблеял Никитенко. – И транспорт какой-нить…

-- Другое дело, -- Мнемозина хихикнул, и Никитенко вдруг понял, что хочет подмигнуть и подхихикнуть в ответ. – А сейчас не перебивай, уважая мой не малый возраст, и следи за руками.

Рука Никитенко, нет, теперь уже рука Мнимозины провела в воздухе над сигаретами, и они забелели магазинной новизной. Мнимозина сунул сигарету теперь уже в свои губы, чиркнул зажигалкой, и аромат «Золотого руна» наполнил легкие … Мнимозины.

Вампир легко вскочил, подобрал мобилу, высветил и нажал вызов:

-- Андрюха,… подъезжай. Есть интересное предложение.

-- Двуствольный, -- снова попробовал сопротивляться Никитенко. – А не слишком много на себя берешь.

-- На каковой Ваш запрос, -- Мнимозина с удовольствием затянулся дымом и радостно продолжил треп в уже своей голове. – Отвечаем. Противостояние вампира и человека в твоем теле закончилось успешной победой добра. Расклад ясен? Вот и ладушки. Шанс внепланово оказаться на небесах прошел мимо тебя минут за десять до встречи с рыбаками.

-- Дедок на Москвичонке? Я таких пальцем не трогаю – расшвыриваю ногами.

-- А теперь вспомни рассказ Петровича о шестерых отправленных в никуда вампирах. Если бы он почуял в твоей башке, тихо, как мышь сидящего, меня, у нас не было бы никаких шансов.

-- А удар прикладом стерпел?

-- Смеялся над тобой, дураком. Мы вампиры любим покуражиться, но этот удар мне еще отольется. Обломок не прощает. А пока приводи доводы, по которым я пропихну твоего друга-почти брата на высокую должность главы района.

-- Я сам хотел.

-- Во-во, хотел и будешь хотеть, а вот у Андрюхи, когда мы всунем в его тело кровососа Кастрата, уже при всем желании «хотеть» не получится, но ты сможешь Андрюху «иметь». Грубо говоря, получишь все блага главы района, а твой друг-почти брат – все неприятности, связанные с этой должностью. Потому кратко, самую суть, быстро.

-- Андрюха… он, -- Никитенко помолчал, вспоминая. – В девяностых большинство бандитов от денег ошалели и загуляли, задурили, пустились во все тяжкие – их и нет теперь: кто в тюрьме, кто на кладбище. Другие учились бизнесом управлять, догадываясь, что беспредел рано или поздно кончится. И вот они уже депутаты в Думе, председатели в банках, управляющие на предприятиях. Детей за границу обучать отправили. Феню забыли, но бандитами остались. Не имея бандитских навыков, Россией не урулишь – через одного анархисты, а вместо законов понятия.

-- Продолжай, продолжай, -- Мнимозина закурил. – Оказывается от тебя мне достаются хорошие аналитические мозги, а я то совсем приуныл вначале, считая тебя дремучим лесовиком. Андрюха, стало быть, мозг.

-- И мозг, и руки. Умеет думать, и умеет делать. В начале века помахал перед носом тогдашнего главы района корочкой диплома и пачкой баксов, и получил в управление государственное предприятие -- совхоз. Акционировал, раздал селянам акции, ту же за бесценок скупил и стал единоличным владельцем совхоза-миллионера. Объявил все жилье в деревне совхозной собственностью, и предложил жителям выкупить или выметаться на все четыре стороны. Деревня как населенный пункт перестала существовать. Кто смог разъехались, разбежались, как от чумы. Не пожелавшие покинуть "родные могилы" уже десять лет отрабатывают долги, попутно спиваясь и вымирая, и на руки не получают ни копейки.

-- А как живут?

-- Они и не живут -- жизнью это назвать нельзя. Нормальное явление для глубинки.

-- Хорошая характеристика. Как говорится: "Есть и такие уроды, а, может быть, люди будущего". У парня работающая, апробированная, как говорят современные воры-управленцы, они же менеджеры, схема. Уверен, он давно мысленно прикидывает ее к масштабам района и ухватится за возможность реализации. А вот и Андрюха.

Бордовый полноприводный Хондай мягко затормозил, и на поляну выбрался холенный крепкий мужчина лет сорока с небольшим, коротко стриженный, в полузатененных очках. Мнимозина устремился навстречу: