Анна Клименко - Морф

— Становись рядом. Проход откроется, как только я обращусь к силе Великого леса, и тогда будь готова.

Ирбис молча кивнула и извлекла из ножен меч, но Хаэлли это молчание вдруг показалось невыносимым. Ему вдруг отчаянно захотелось услышать звук обычного человеческого голоса, пусть этот человек и ходил благодаря зашитой в груди орочьей магии смерти.

— Хорошо, что мы оставили мальчишку в лесу, — неуверенно сказал он.

— Да, так будет лучше для всех, — согласилась леди Валле.

…Великий лес ответил мгновенно, как будто Хаэлли стоял среди его величественных деревьев, а не за много дней пути. Руны замерцали золотой пылью, набираясь сиянием, заставляя невольно жмуриться. В теле приграничья появилось маленькое пятнышко света; оно стремительно росло и росло, до тех пор, пока его нижний край не уперся в землю. В самый последний миг Хаэлли сжал руку Ирбис — и уже вместе с ней быстро шагнул в золотое сияние. Это было ошибкой, хватать кого-то за руку. У охотника обе руки должны быть свободны, это знает любой новобранец…

Погружение в слепящий свет — и через удар сердца тяжелый, багровый свет заходящего солнца. Хаэлли отпустил пальчики Ирбис, выхватил оружие, осматриваясь. Мир, откуда пришли морфы, тонул в зловещем, кровавом закате. Хаэлли обнаружил и себя, и леди Валле стоящими у начала низины, по дну которой вилась речушка. Долина упиралась в базальтовый утес, из которого вырастал черный замок, чьи башни-иглы так и норовили проткнуть напившееся крови небо.

— Н-да, — подала голос Ирбис.

— Ты в самом деле хочешь найти человека, который сделал тебя чудовищем? — уточнил Хаэлли, — мы можем уничтожить все это место прямо здесь и сейчас, без особых хлопот.

Он сказал это — и тут же пожалел, что не промолчал. Ирбис начал колотить озноб. Она судорожно вцепилась руками себе в плечи, уставилась на Хаэлли совершенно несчастным взглядом.

— Я же просила…

— Я не уверен в том, что этот человек еще жив, — пробормотал Хаэлли, — ну что ж, тогда нам скорее всего в тот замок. Морфы чудненько здесь устроились, не находишь?

— Не знаю, — Ирбис нервно передернула плечами, — мне здесь не очень-то нравится.

— Но мир-то похож на наш…

— А мы здесь — морфы? — неожиданно спросила она.

— Не уверен, — Хаэлли порылся в воспоминаниях. Наставники дома никогда не говорили о том, что, попав в приграничье, эльф становится таким же морфом, как и существо, попавшее в нашу сферу извне.

— Ну и ладно, — буркнула Ирбис, — но мне было бы любопытно превратиться в эльфа…

— Ты думаешь, что при этом узнала бы что-то новое? — Хаэлли усмехнулся.

И они двинулись к замку, стараясь одновременно не удаляться от русла речушки, но вместе с тем и держаться в тени пышных акаций, которыми заросла долина. Под ногами похрустывал песок и мелкая галька, кое-где среди жестких пучков поблекшей травы попадались метелочки «пастушьей сумки». Солнце садилось, пряча свой кровавый глаз за остроугольным силуэтом замка, длинные, уродливые тени ложились на дно низины, окрашивая воду в речке черным. Пахло недавним пожаром.

— То еще местечко, — буркнул Хаэлли.

— Ага, — согласилась Ирбис.

И вдруг у эльфа появилось странное чувство, что место это ему знакомо. Есть у каждого свое, особенное чувство «дома», места, которое принадлежит именно ему — внутри Хаэлли что-то щелкнуло, перевернулось.

«Дом».

«Что за чушь», — возразил он себе, но ощущение того, что именно теперь он наконец очутился в правильном месте, гораздо более правильном, чем все вместе взятые замки эльфийских семей, и не думало уходить. Наоборот, крепло с каждой минутой. Хаэлли выругался и остановился.

«Я дома».

Это настолько отчетливо прозвучало в сознании, что Хаэлли едва не усомнился в здравости собственного рассудка.

«Я дома», — повторил он мысленно, смакуя это непривычное для охотника слово.

«Нет, это я дома, брат мой», — возразил Фиальван, — «оставь эту девушку, так и не нашедшую свою смерть, я хочу, чтобы ты кое-что увидел».

«Фиальван?!!»

«Пожалуйста, сделай то, о чем я прошу», — голос союзника окреп, — «я так мало просил тебя, когда был жив. Выполни хотя бы одну мою просьбу, когда меня больше нет».

«Но это будет неправильно», — Хаэлли мотнул головой, — «я не должен ее бросать. Я должен ей помочь».

«Ты вернешься к ней», — пообещал Фиальван, — «но я должен тебе сказать нечто очень важное».

— Хорошо, — произнес Хаэлли вслух. И добавил, оборачиваясь к Ирбис, — жди меня здесь.

— Что еще такое?.. — возмутилась было девушка, но, глянув Хаэлли в лицо, поспешно прикусила язык, оборвав себя на полуслове. Помолчав немного, крикнула вдогонку:

— Но мы же… вместе идем, а?

— Разумеется, — Хаэлли уже взбирался по откосу, из-под сапог с тихим шуршанием сыпались камешки. Ему не хотелось оборачиваться, потому что тогда Ирбис смогла бы прочесть сомнение в его взгляде.

Эльф нырнул под сень акаций и огляделся. Позвал тихо:

— Фиальван? Куда мне идти дальше?

— Можешь никуда больше не торопиться, — в бестелесном голосе союзника послышалась горькая усмешка, — здесь мы поговорим… Я все-таки должен тебе кое-что объяснить, пока ты не наломал дров.

Хаэлли, все еще озираясь и не видя вокруг ничего, кроме густых сумерек, пожал плечами:

— Ты мой союзник. Ты больше, чем мой брат, и ты должен знать, зачем я здесь.

— Тебе не следует убивать их, — прошелестел Фиальван.

— Морфы будут убиты, и твой дух упокоится под сводами Крипты, — упрямо сказал Хаэлли.

— Ты не должен это делать, — сказал союзник и вздохнул, — смотри внимательно.

Казалось, ничего не произошло, ничего не изменилось. Все те же кривые стволы акаций плавали в потемневшем, налившемся ночью воздухом. Хаэлли моргнул — но в то мгновение, когда поднимал веки, уже знал, что рядом стоит он .

— Это я, — коротко выдохнул Фиальван и протянул руку.

Хаэлли молча пожал ее — совершенно живую, теплую, крепкую. На удивление уже не осталось сил.

— Я полагал, что твой дух все еще во мне, — буркнул он, разглядывая союзника, — может, объяснишь, что происходит?

Фиальван несмело улыбнулся, прошептал:

— Как ты думаешь, для чего я здесь, да еще в своем прежнем облике?

Хаэлли неспешно обошел его вокруг, разглядывая. Все же что-то было не так в Фиальване, но что?

«А-а, да ведь он выглядит так, как в день заключения нашего союза», — подумал эльф, — «одежда, ритуальные косы… Совсем не так, как выглядел перед нашим последним походом».

— И ты совершенно прав, я создал свой облик именно таким, каким мне хочется его помнить, — Фиальван привычным жестом сложил на груди руки, — дело в том, Хаэлли, что мы с тобой попали как раз туда, куда уходят наши соплеменники после смерти. Смешно, да? Игра Случая, иначе не назовешь. Мир, продавивший оболочку нашего прежнего мира, есть новая жизнь умерших эльфов, а те, кого мы называли морфами, есть никто иной, как…