Ли Майерс - BRONZA

Здесь, всего в сорока минутах езды от Берлина, в каком-то странном безлюдье и запустении располагалась небольшая усадьба. В глубине давно заброшенного парка стоял двухэтажный старинный особняк, мрачностью архитектуры наводивший на мысль о неудачной попытке архитектора построить средневековый замок, но бросившего свою затею на полпути.

Основанием зданию служил бельэтаж в форме пентакля, на каждом из пяти углов по одной псевдо-башне, украшенной мерзкими горгульями. Острую крышу дома венчал длинный шпиль с флюгером на конце. Медная жестянка, изображавшая смерть с косой, вызывая зубную боль и действуя на нервы своим скрипом, вертелась от порывов ветра.

Объехав мраморного Посейдона, борющегося с морским змеем в замерзшем фонтане, автомобиль остановился у подъезда. На первом этаже и в некоторых окнах второго горел свет. Наверное, в летнюю пору, в зелени плюща и хмеля, особняк смотрелся не так мрачно, но сейчас – в переплетении голых ветвей, свисающих со стен облезлыми лохмотьями, он производил особенно гнетущее впечатление.

Барон фон Эгерн нервно передернул плечами. За все годы его ни разу не приглашали сюда, и вот теперь ему представилась возможность удовлетворить свое любопытство. «Боже, какое уродство! Не свалились бы…» – посмотрел он на каменных чудовищ, рассевшихся на карнизе.

Дубовую дверь, обитую медными гвоздями, им открыл дворецкий, отодвинув изнутри тяжелый засов. «Английский мерин… мог бы и удивиться неожиданному возвращению своего господина, да еще с “ребенком” на руках…» – злорадно глянул на слугу Герхард. Но лицо дворецкого осталось невозмутимым, словно для его хозяина было делом обычным – являться внезапно и заносить в дом спящих мальчиков.

Оуэн пристроил Марка на диване в своем кабинете. Попросил слугу принести подушку и плед.

– Надо же вернуть плащ его владельцу! – заметил он весело.

Получив назад свой плащ, Герхард, с трудом скрывая брезгливость, оделся.

– Ваш гость останется к обеду? – спросил дворецкий.

– Нет, Оли… мой гость сейчас уедет! – ответил Оуэн, отдавая слуге перчатки и фуражку. – Но, может, барон что-нибудь выпьет? – повернулся он к Герхарду.

Тот согласно кивнул.

Перебросив через руку плащ господина, с фуражкой и перчатками в руках дворецкий покинул кабинет с видом лорд-канцлера, готового объявить о коронации. Вернулся с серебряным подносом, уставленным выпивкой. Сначала наполнил хрустальную пузатую рюмку коньяком для хозяина, после протянул гостю бокал белого вина.

Открыв бюро, Оуэн быстро набросал небольшую записку, вложил в конверт, запечатал сургучом. Немного подумал, взял лист бумаги и составил длинный список.

– Письмо завезешь Людвигу, в клуб. А по списку я хочу получить все завтра, к обеду! – приказал он своему адъютанту.

Герхард обиженно надул губы. «Отсылает, будто прислугу…» – подумал он, поставив на стол недопитый бокал. Может, у вина был отличный вкус и насыщенный букет, но сейчас оно показалось ему таким же кислым, как и ревнивый осадок в его душе.

Оуэн усмехнулся, заметив выражение его лица. Обиженным, любовник еще больше походил на женщину. Он обнял его за плечи.

– Ну же, Герхард… не люблю, когда ты так куксишься… – сказал он довольно мягко, потрепав молодого барона по щеке. Но за вкрадчивой ласковостью его тона слышалось: «Не серди меня!»

Как только за бароном Эгерном закрылась входная дверь, Оуэн сразу же забыл о его существовании. Подхватив на руки легкое, для него почти невесомое тело, перенес Марка на кровать в спальню. Улыбаясь каким-то своим мыслям, расстегнул портупею, снял китель. На ходу закатывая рукава рубашки, прошел в ванную, открыл кран. Зашумела вода, наполняя ванну. Проверив рукой, не горячо ли, добавил в воду ароматических масел. Вернулся обратно, брезгливо поморщившись, стащил с брата больничную одежду, освободил от бинтов.

– Сожги! – приказал слуге.

– Вам не понадобится моя помощь, чтобы искупать его? – спросил дворецкий. На голого мальчика он не смотрел.

– Спасибо, Оли, – тепло улыбнулся ему Оуэн, – но с мальчишкой я уж как-нибудь и один справлюсь! – заверил он слугу.

На лице дворецкого не отразилось, как именно он понял слова хозяина. Поклонившись, слуга вышел. И бросая в огонь вонючее тряпье, задумываться, для каких целей понадобился здесь этот худенький, болезненного вида, такой некрасивый мальчик, тоже не стал.

Тем временем, с заботливостью любящей матери, Оуэн отмыл брата от больничного запаха и грязи, после, закутанного в большое полотенце, уложил в постель. Переодел в одну из своих шелковых пижам, выбрав голубую. Впрочем, и любая другая была бы Марку так же велика. Накрыв одеялом, присел на кровать и несколько минут с интересом разглядывал спящего.

Внешность брата ему не понравилась. «Какая-то деревенщина, плебей…» – скривил он губы и уже призадумался, а не убить ли своего любовника и не отдать ли его породистое тело Марку. Но представив себе, как сильно баронесса фон Эгерн удивится неожиданным переменам в характере своего единственного, горячо любимого сына, тихо рассмеялся.

Герхард был избалованным, капризным маменькиным сынком, нытиком и эгоистом. К тому же, вряд ли удастся надолго удерживать его в обители. Помешанная на любви к своему ангелочку баронесса поставит на уши всю берлинскую полицию, разыскивая сына.

Поэтому он решил, что переселением душ займется как-нибудь на досуге. Сейчас было не до этого. Приближалось время Поворота Ключа. А пока он был готов потерпеть брата и в этом нескладном теле. Самое главное – Марк был с ним: слабый, беззащитный, такой уязвимый без своей Силы и целиком в его власти. «Сэйрю, чешуйчатая ты гадина… если рассчитывал, что надежно спрятал его от меня… то ты просчитался…» – подумал он, мысленно заглянув в желтые, по-змеиному неподвижные глаза. Убрал с бледного лба спящего смоляной завиток, который тут же упрямо лег обратно. Это было так знакомо, что вызвало у него невольную улыбку.

В дверь постучали, Оуэн позволил войти. Помня, что господин мерзнет, а дом большой и холодный, дворецкий принес ему теплый свитер из ангоры.

– Прикажете подавать к обеду? – спросил он.

– Не сейчас. Я буду обедать вместе с ним. Когда он проснется, – отказался Оуэн, надевая свитер.

Дворецкий с сомнением посмотрел на кровать. А если мальчик проспит до вечера? Хозяину прикажете оставаться голодным?! И предложил:

– Не приготовить ли, в таком случае, немного холодных закусок?

– Хорошо. Принеси в кабинет. Я буду там, – Оуэн отпустил слугу взмахом руки.