Стивен Кинг - Игра Джеральда

Джесси бросила на него взгляд, потом быстренько отвернулась к стакану. Казалось, что Джеральд свирепо ухмылялся той частью лица, которую собака оставила нетронутой. Джесси снова попыталась заставить работать свой разум, и после некоторого усилия, казалось, шарики в ее голове, как в каком-то механизме, опять закрутились.

Она потратила еще минут десять, обдумывая свои предстоящие действия. По правде говоря, дела-то было всего ничего — задача, конечно, на грани смертельного риска, но вовсе не сложная. Джесси несколько раз прокрутила в голове каждый свой шаг, выискивая хоть малейшую ошибку, которая могла бы стоить ей жизни, но не находила ни одной. Главный недостаток таился в самом конце — все должно быть сделано очень быстро, до того, как кровь начнет свертываться, — было всего два возможных выхода: либо быстрое освобождение, либо потеря сознания и смерть.

Джесси еще раз мысленно прокрутила каждый шаг, пока солнце продолжало свое путешествие на запад. На заднем крыльце собака встала и направилась в лес, уловив дуновение прежнего черного запаха, а с полным желудком даже такого дуновения было достаточно.

«Двенадцать, двенадцать, двенадцать», — вспыхивал циферблат часов, но какое бы время ни было на самом деле, все же это было время.

«Еще один момент, прежде чем ты начнешь. Твои нервы напряжены до предела, и это хорошо, но держи себя в руках. Если ты начнешь с того, что уронишь этот проклятый стакан на пол, вот тогда тебя действительно трахнут».

— Оставайся там, собака! — нервно выкрикнула Джесси, не зная, что собака убралась в лес несколько минут тому назад. Она немного поколебалась, раздумывая, может, ей стоит еще помолиться, но потом решила, что она помолилась обо всем, о чем только могла. Теперь единственная надежда была только на голоса… и на себя саму.

Правой рукой Джесси потянулась к стакану, двигаясь уже без прежней осторожности. Одна ее часть — возможно, та, которая так любила и восхищалась Руфью Ниери, — понимала, что дело было не в осторожности, а в том, чтобы посильнее опустить молоток.

«Теперь мне нужно стать Леди Самурай», — подумала Джесси и улыбнулась.

Джесси сжала пальцами стакан, захват которого она столь тщательно продумывала, и с удивлением рассматривала его несколько мгновений — она разглядывала его так, как разглядывает садовник экзотический экземпляр, выросший между бобов и груш, — затем схватила его. Она почти полностью закрыла глаза, когда со всей силой ударила стакан о полку, как человек, разбивающий скорлупу яйца, сваренного вкрутую.

Последовавший за этим звук был до абсурдности знакомым, до абсурдности нормальным, этот звук ничем не отличался от тех, производимых сотнями других стаканов, или выскользнувших из рук во время мойки, или опрокинутых Джесси со стола после того как она в возрасте пяти лет перестала пользоваться пластмассовой чашечкой с красочным утенком на боку. Тот же самый звук бьющегося стекла; не было ни единого намека на то, что она только что начала уникальную операцию, рискованную для жизни, чтобы спасти эту же жизнь.

Джесси почувствовала, как осколок стекла ударился об ее лоб, как раз над бровью, но это был единственный осколок, задевший лицо. Второй осколок — довольно-таки большой, судя по звуку, — отскочив от полки, упал на пол. Губы Джесси сжались в плотную тонкую линию, она замерла в ожидании того, что главным источником боли станут ее пальцы, ведь именно ими она плотно сжимала стакан перед тем, как тот разбился. Но боли не было, только ощущение слабого давления и еще более слабого тепла. По сравнению с судорогами, сводившими ее тело в последние несколько часов, это был просто пустяк.

«Наверное, стакан разбился очень удачно, а почему бы и нет! Неужели не настало время, чтобы и мне хоть немного повезло?»

Затем Джесси подняла руку и увидела, что все не так уж и хорошо. Темно-красные капельки крови сочились из четырех пальцев, только мизинец остался невредимым. Тончайшие осколки торчали из большого, указательного и среднего пальцев, как таинственные иглы дикобраза. Онемение в пальцах — и, возможно, острота осколков, поранивших ее, — избавили Джесси от ощущения боли, но все же осколки вонзились в ее плоть.

Пока она смотрела, густые капли крови падали на розовую поверхность стеганого матраса, окрашивая его в более темный цвет.

Эти стеклянные копья, торчащие из пальцев, как иголки из игольницы, вызвали в ней тошноту и желание опорожнить желудок, хотя он был совершенно пуст.

«Ты ведь приготовилась стать Леди Самурай», — с насмешкой произнес один из НЛО-голосов.

— Но это мои пальцы! — выкрикнула Джесси. — Разве ты не видишь? Это мои пальцы!

Она почувствовала, что начинает впадать в панику; с усилием подавив ее, она устремила взгляд на остатки стакана, которые все еще держала в руке. Это была изогнутая верхняя часть, четвертушка от целого стакана — он разбился с одной стороны в форме двух полукружий, сходившихся в одной точке, зловеще сверкающей в лучах солнца. Наверное, стакан все-таки разбился удачно. Только бы мужество не оставило ее. Джесси этот изогнутый стеклянный зубец напоминал какое-то фантастическое, сказочное орудие — маленькую изогнутую сабельку, прихваченную воинственной феей на случай поединка под мухомором или поганкой.

«Твой разум уклоняется от темы, дорогая, — произнесла Сорванец. — Разве ты можешь позволить себе подобное?»

Ответ был: «Конечно, нет».

Джесси осторожно положила осколок на полку, стараясь поместить его так, чтобы потом легко и без всяких осложнений достать. Осколок лежал на гладком изогнутом брюхе, выставив саблеобразный зубец. Маленькая искорка отраженного солнца сверкала на острие зубца. Джесси подумала, что этот осколок отлично сделает свое дело, если она будет очень осторожной и не толкнет его слишком сильно. Иначе же стакан просто слетит с полки.

— Просто будь осторожной, — произнесла Джесси. — Этого не случится, если ты будешь осторожной. Просто представь…

Но вторая половина фразы

(что ты разрезаешь ростбиф)

показалась ей не очень-то эффективной, поэтому Джесси оборвала ее прежде, чем та вырвалась наружу. Джесси подняла правую руку, пока цепочка наручника не натянулась до предела, а запястье не нависло над сверкающим острием стекла. Она страстно желала смахнуть остальные осколки с полки, но не посмела. Именно теперь, после эксперимента с банкой из-под крема «Нивея». Если она случайно столкнет этот осколок с полки или разобьет его, то ей потребуется другой более или менее подходящий. Такая предосторожность казалась ей почти нереальной, но даже на мгновение Джесси не позволила себе сказать, что она была излишней. Если она собирается как-то выкрутиться, то ей придется потерять несколько больше крови, чем сейчас.