Мария Унт - Дар

Через какое-то время я услышал, что лошадь оседлали и она вот-вот должна выехать из конюшни. Несмотря на мороз, мужчина, судя по всему, не спешил домой. Лошадь медленно вышла из конюшни, неся на себе своего хозяина. Это был действительно красивый жеребец, породистый и очень дорогой. Было жаль причинять ему боль, но другого выхода я не видел. Нацелившись на сухожилие, находящееся под коленом животного, я метнул лезвие, которое угодило точно в цель. Лошадь дернулась от неожиданности и встала на дыбы. Наездник пытался угомонить ее, но я знал, что она успокоится, только когда вытащат лезвие из раны. Лошадь продолжала неистовствовать и уже через секунду скинула наездника на землю. Мужчина упал и, видимо, ударившись головой, потерял сознание. Маленький конюх бегал возле лошади, не зная, что делать. Наконец он сообразил, что надо позвать кого-то на помощь, и убежал. Я быстро спрыгнул с крыши и, подбежав к упавшему, начал искать то, что должно было висеть у него на шее. Вскоре я нащупал веревку и, потянув за нее, снял с шеи мужчины небольшой кожаный мешочек. Уже через секунду я оказался возле лошади и быстро вытащил лезвие у нее из ноги. Животное сразу же успокоилось, а я отскочил в сторону, спасаясь в темноте от людей, которые должны были вот-вот явиться. Обойдя дом с другой стороны, я заметил, что двери борделя открыты и многие посетители стоят на улице, разговаривая о чем-то. Как ни в чем не бывало я подошел к толпе и поинтересовался, что случилось. Молодой мужчина, явно навеселе, сказал, что лошадь сбросила какого-то очень важного господина, и сейчас хозяйка заведения хлопочет над ним. Я не стал задерживаться и, поймав за плечо перепуганного мальчишку, отвечавшего за лошадей, попросил привести моего жеребца.

Я не был единственным гостем, покидавшим бордель: многие посетители после этого несчастного случая решили разъехаться по домам.

Поплотнее закутавшись в куртку, я поскакал прочь из этого городка. На середине пути остановился, чтобы дать лошади передохнуть. Ночное небо было без туч, и ничто не мешало яркому месяцу освещать мне дорогу. Я всегда был любопытен и поэтому решил заглянуть в мешочек, который только что снял с шеи незнакомого мне человека. Я развязал его и засунул туда руку, но тут же отдернул ее. На своей ладони я увидел небольшой порез, из которого сочилась кровь. Решив быть осторожнее, я надел перчатку и повторил попытку. Ухватившись за что-то твердое и гладкое, я вытащил предмет наружу. Вначале я не мог разглядеть, что же я держу перед собой, но вскоре понял, что это было что-то вроде перчатки только без пальцев. Вместо них к коже прикреплялись четыре больших и острых как бритва когтя. Один из них – в моей крови. По моему телу побежали мурашки, и я почувствовал тошноту и омерзение. Поскорее засунув странную перчатку в мешочек, я поскакал дальше. В поместье Шелдона я отвел лошадь в конюшню, снял с нее седло и поставил в стойло. После я отправился в свою комнату, лег на кровать и думал, что усну, но мысли об этой странной вещице, о рассказах пьяницы из паба про убийства и о высоком рыжеволосом человеке гнали сон от меня.

Так и не сомкнув глаз, я пролежал весь остаток ночи, глядя в потолок. Рано утром в комнату постучалась кухарка, которая передала, что хозяин ждет меня в холле. Встав с кровати, я тут же направился к нему, не забыв захватить с собой то, за чем он меня посылал.

– Я слышал, этой ночью в городе было не совсем тихо, – сказал Энтони, как только я вошел в холл. Он смотрел на меня не мигая, как будто хотел загипнотизировать.

– Не думаю, что кто-то догадался о случившемся и о моем причастии к этому делу, – попытался оправдаться я.

– Где она? – спросил Энтони.

Я протянул ему мешочек. Энтони взял его, но не стал заглядывать внутрь. Вместо этого он вплотную подошел ко мне и тихо, мне показалось даже ласково, спросил:

– Ты заглядывал внутрь?

Я посмотрел ему в глаза и честно ответил:

– Да.

– И как ты думаешь, что это?

– Не знаю. Никогда раньше не видел такого.

Лицо Энтони ничего не выражало, но вдруг он резко и сильно ударил меня по лицу. От такой пощечины я отлетел, кажется, на несколько ярдов, настолько силен был его удар.

– Больше не смей так делать! Мои дела – это мои дела. Я приказал тебе привезти вещь, а не разглядывать ее по дороге! Но если тебе так интересно, то я могу приоткрыть завесу тайны, – эти когти, по преданию, принадлежали вервольфу, и их обладатель может потерять рассудок, если не знает, как их использовать. Это и случилось с владельцем когтей. Он убил двух девушек и священника. Если бы он не вел себя столь вызывающе, то я бы даже не стал тратить на него свое время. Мне не нужна эта безделушка, но, возможно, она понадобилась бы кому-то другому, узнай он о ней. Поэтому я решил, что все же хочу заполучить ее. Мне не нужны соперники, – сказал он.

Я поднялся на ноги и с вызовом посмотрел на Энтони. Увидев, что я не собираюсь просить прощения, он продолжил:

– Ты мне нравишься, Измир. Ты талантливый и сильный парень. Работая на меня, ты бы имел хорошие деньги.

Я не скуплюсь. И даже за это задание, которое ты выполнил, скажем, не самым добросовестным образом, я хорошо заплачу.

Он вытащил из кармана конверт и протянул мне:

– Бери.

Я взял конверт, но открывать его не стал.

– Пока что можешь отдыхать. Вечером придет Умберто и скажет тебе, что делать дальше.

Я вернулся в свою комнату и, сев на кровать, решил открыть конверт. Сумма, которую дал мне Энтони, не шла ни в какое сравнение с моими ожиданиями. Она была в несколько раз больше того, о чем я мечтал.

Ближе к ночи пришел Умберто и приказал мне собираться. Мы отправлялись в столицу по еще одному заданию Энтони.

Не знаю, стоит ли тебе рассказывать, что было дальше. Несколько месяцев мы с Умберто выполняли различные поручения Энтони. Иногда их было много, по нескольку в месяц, иногда совсем мало. После той пощечины я перестал интересоваться, ради чего я исполнял то или иное задание. В какой-то момент Умберто покинул нас. Он уехал к себе на родину. По крайней мере, так мне сказал Энтони. И я продолжал работать на Энтони в одиночку. Таких людей, как я, у него было несколько, но мы никогда не пересекались. В свободное время я тренировался в цирке, если, конечно, находился рядом с труппой, и иногда выступал. Задания Энтони становились все сложнее и жестче. Пару раз мне приходилось убивать людей, но тогда меня это мало заботило. Я думал только о деньгах, которые смогу заработать.

Все поменялось, когда я познакомился с моими нынешними друзьями. Я встречал корабль, на котором плыли Гордий и Алессандро, в порту. Гордий, наверное, рассказывал тебе об их приключениях в Индии. Так вот, прибыв в Европу, они повстречали меня. Я привез Джерому деньги, которые к тому времени у него уже закончились, и должен был проследить, чтобы все будущие артисты цирка добрались до Франции, где мы тогда выступали, в целости и сохранности. За время поездки я сблизился с парнями. Как оказалось, все мы – цыгане. Мы много говорили о нашей кочевой жизни, вспоминали каждый свое детство. Я больше не чувствовал себя одиноко и бесконечно радовался встрече с ними. Во Франции я обучил их нескольким зрелищным трюкам, и мы начали выступать втроем. Оттуда и пошло наше прозвище – братья Хименес, которое дал нам Джером. Не думаю, что внешне мы очень похожи, но зрителям все равно. Я не всегда выступал с ними. Иногда я отлучался по поручениям Энтони. Гордий с Алессандро ничего не знали про мою вторую жизнь, но я часто замечал их подозрительные взгляды. Гордий даже спрашивал меня, не к тайной ли возлюбленной я убегаю, но я со смехом отвергал эту версию.