Лариса Капицына - Дело №346

Вдова вернулась, бросила черную спортивную сумку на кровать. Из сумки выпали пачки купюр в банковской упаковке.

Смерть покосилась на деньги. Спросила:

– Не жалко отдавать? Все-таки такая сумма…

И Вдова, которая никогда не видела больше тридцати тысяч рублей, легкомысленно махнула рукой:

– Разве это деньги? – и добавила, презрительно улыбнувшись. – Мелочь…

– Ты права. – снова сказала Смерть. – Похоже, ты всегда права. Все-таки придется тебя поцеловать. – и склонилась на вдовой, которая подумала в этот момент: «Почему бы и нет?» и ответила на поцелуй Смерти.

Это был такой страстный поцелуй, такие крепкие объятья, что вдова задохнулась.

Но сжимавшие шею сильные, ласковые руки мешали сделать вдох, не давали глотнуть воздуха. Лицо у вдовы налилось кровью, глаза выкатились из орбит, она несколько раз судорожно схватила Смерть за руки, а потом повалилась мешком на кровать.

Смерть посмотрела на нее внимательно. Поднялась с кровати. Сделала самую большую громкость на плазме. На большом экране мелькало моложавое лицо с эспаньолкой.

Смерть покачала головой, поправила вдове волосы спадавшие на лоб, вытерла подолом халата дистанционку и сунула в руку вдове. Теперь она была довольна.

– Прощай. – тихо сказала Смерть, глядя на вдову. – Было приятно иметь с тобой дело.

И ушла…

У квартиры Тучковой было небольшое столпотворение.

Мужчина маленького роста, с красным лицом, в разношенных спортивных штанах и огромной не по размеру футболке, с ожесточением бил по двери кулаком. Рядом с ним стояли две женщины с недовольными, хмурыми лицами и изредка бросали друг другу короткие фразы:

– Безобразие!

– Рехнуться можно!

Мешков раздвинул их и подошел к двери.

Дверь подвергалась двойному испытанию. С одной стороны она содрогалась от методичных ударов коротышки, с другой дрожала от оглушающих звуков орущего во всю мощь телевизора. За дверью раздавался пульсирующий ритм какого-то современного танца, так что казалось, что внутри проходит зажигательная, молодежная вечеринка, и это было очень странное ощущение, потому что в квартире жила одинокая, не слишком молодая вдова и шел пятый час вечера.

– Что случилось? – спросил Мешков, и человечек, не прекращая молотить по двери, злобно бросил через плечо.

– А вы кто такие?

– Полиция.

Рука замерла в воздухе. Коротышка повернулся к соседкам и спросил:

– Кто вызвал полицию?

Женщины растерянно переглянулись между собой, пожали плечами.

– Что здесь происходит? – Мешков посмотрел на мужчину.

– Да вот… – человечек отошел от двери, показал на нее рукой. – Слышите как орет?

– Сил нет! – встряла одна из женщин, старушенция деревенского вида, в белом платке и фланелевом халате. За спиной у нее осталась стоять уже знакомая Мешкову Виолетта в своем ярко-розовом спортивном костюме, только сегодня вместо пышной прически на голове у нее были бигуди. – Стены дрожат.

– Давно стучите? – спросил Мешков соседа.

– Да уж минут как десять.

– Молоток есть?

– Хотите взламывать дверь? – сообразил коротышка.

– Так есть или нет?

– Сейчас принесу, – коротышка нырнул в дверь соседней квартиры, послышался грохот перебираемых инструментов.

Когда после непродолжительных манипуляций дверь подалась и открылась, все устремились в квартиру.

Первым зашел Мешков, следом за ним соседи, робко переглядываясь и вытягивая шеи, шествие замыкал Вадик, с насупленными бровями, и еще до того как Мешков крикнул ему, обреченно махнув рукой:

«Вызывай группу.», взялся за сотовый. Соседи не прошли в комнату, а только заглянули в нее, потому что Мешков сторого сказал: «Ничего не трогать!», они послушно замерли. Но им и не нужно было проходить.

Они все увидели из коридора.

Женщины вскрикнули и отшатнулись, а сосед изумленно крякнул и с досадой почесал затылок.

– Долго же нам пришлось бы стучать!

На кровати прямо перед телевизором лежала вдова. Поза у нее была самая свободная. Свободнее не бывает. Ей ничего не мешало, даже оглушающий звук телевизора. Глаза закрыты, в руках – дистанционный пульт. Если бы не синюшный цвет лица и багровые полосы на шее, можно было бы подумать, что она мирно задремала во время просмотра скучной телепередачи.

– Батюшки! Удавилась! – воскликнула старушка и, сокрушенно покачав головой, быстро перекрестилась.

– Не удавилась, а удавили! – насмешливо поправил коротышка. И Виолетта в розовом спортивном костюме посмотрела на него напряженно, обдумывая его слова, и замахала Мешкову рукой.

– Иван Сергеевич! – обратилась она по знакомству. – Можно вас на минуточку?

– Господи, да выключите его кто-нибудь! – это сказал Вадик, заходя в комнату и кивнул Мешкову, давая понять, что группа скоро будет на месте. И сам подошел к плазме, нащупал сбоку маленькую кнопку.

После того как погас экран, и воцарилась тишина, все с облегчением вздохнули.

Мешков подошел к Виолетте. И она, понимая важность каждой минуты, быстро заговорила:

– Она была не одна. У нее был мужчина. Я видела, как он выходил от нее незадолго до вашего приезда.

Правда, я видела его в глазок, но лицо запомнила, да.

Мешков вышел из квартиры, взяв под руку свидетельницу в розовом, а Вадик уселся напротив вдовы, достал из папки чистый лист бумаги, ручку и, взглянув на часы, начал составлять протокол осмотра места происшествия. В этом ему не было равных.

Мешков и Виолетта прошли в уже знакомый коридор. Из комнаты показалась грустная морда Ричарда.

Виолетта погладила рукой валики бигуди, понюхала руки, брезгливо поморщилась и сказала немного волнуясь:

– Понимаете, у нее очень громко работал телевизор. Вообще-то, она всегда была очень шумной. Но сегодня просто невыносимо. У меня даже разболелась голова. Я хотела постучать к ней, но вдруг вижу – из квартиры выходит мужчина.

– Вы видели его раньше?

– Никогда.

– Как он выглядел?

– Не могу точно сказать про его рост, но думаю, что он был не очень высокий. Темные волосы, довольно симпатичный, на мой взгляд. Трикотажная футболка с воротничком и пуговицами, серого цвета. Вообще, мне показалось, что он довольно молодой.

– Двадцать?

– Ну что вы! Лет тридцать пять. Просто я подумала, что Нелли намного старше.

– Дальше!

– Через плечо у него – черная спортивная сумка. Я подумала, что теперь она сделает потише. Но шум продолжался, и я вышла и стала стучать в дверь. Потом вышли другие соседи, тоже стали возмущаться…

Мешков показал ей фото Федотова. Соседка в розовом ахнула и испуганно зажала рот рукой.

Наспех бросая в сумку вещи, девушка с синими глазами ругала себя на чем свет стоит. Она чувствовала себя отвратительно, вспоминая последний разговор с Саввой. «Сволочь! Жестокая, неблагодарная дрянь! Как можно было наговорить человеку такие ужасные слова? И главное, как теперь это исправить?».