Лариса Капицына - Дело №346

А хотела ли она, чтобы они были вместе?

Так ли уж важно для нее было присутсвие в ее жизни этого мужчины?

Разве отсутупила тоска и одиночество с тех пор, как они стали встречаться?

Пожалуй, нет. Он не стал ей близким человеком, и она подумала, что если бы однажды он не пришел совсем, она бы, наверное, не сильно расстроилась. Если бы Савва не сказал тогда этих слов, про то, что она ничего не знает о человеке, с которым живет, она бы и не стала его узнавать.

Теперь она думала, думала… Думала обо все этом даже на работе, отвечая на звонки, общаясь с коллегами. Ей было о чем подумать. Поэтому она почти пропустила мимо ушей ту фразу, что сказала добродушная, впечатлительная толстушка, любительница «ужасов».

– Ходишь в кино, ходишь. А тут под носом, в родном городе творятся такие ужасы, почище любого фильма.

– А что случилось? – спросила девушка с синими глазами, заранее улыбаясь.

Был обеденный перерыв, они мирно пили чай и болтали о всякой ерунде, перебрасывались ничего не значащими фразами.

– Женщину задушили. Нашли на пустыре. Сорок лет. Совсем молодая. – толстушка вздохнула и отложила местную газету в сторонку.

– Ну-ка, дай! – протянула руку пожилая сотрудница, сидевшая за соседним столом. Взяв в руки газету, стала читать вслух:

– Задушена женщина. Личность установлена. Семидесятого года рождения. Черных Нина Владимировна.

Ведется следствие. Кошмар. – она вернула газету толстушке.

У девушки с синими глазами екнуло сердце, но она еще ничего не поняла. Она только услышала знакомую фамилию.

– Богатых тоже убивают, – вздохнула пожилая сотрудница, принимаясь за чай.

– С чего вы взяли, что она «богатая»? – насмешливо спросила девушка.

– Да вот же, вот! – сотрудница снова потребовала газету. – Супруга Дмитрия Николаевича Черных, владельца стоматологической клиники «Улыбка на все сто». Уж наверное, не последний кусок доедала. А вот поди ж ты…

Девушка выхватила газету, пробежала заметку глазами.

В сводке происшествий говорилось, что убийство произошло в прошлый четверг. И она стала вспоминать, что было в прошлый четверг. Она его не видела. Он сам предупредил ее, что не придет, потому что у него будет тяжелый день.

Если он и есть Черных Дмитрий Николаевич, как написано на гравировке, значит в прошлый четверг у него убили жену. Но ведь это невозможно, потому что он сказал ей об этом задолго до этого ужасного черверга. Не мог же он знать заранее! Если только…

Девушка с синими глазами отмахнулась от этой мысли. Ей стало страшно.

Она решила, что после работы зайдет на квартиру, соберет свои вещи и поедет домой, чтобы никогда больше не видеть его, этого человека с мягким приятным голосом, не видеть его загадочного, усталого лица.

И чтобы не столкнуться с ним случайно, она сама позвонила ему и сказала, что может быть они увидятся завтра, потому что она соскучилась. Она старалась говорить спокойно, даже весело. И, кажется, он поверил.

Он сказал, что тоже скучает по ней, думает о ней постоянно, что, конечно, было неправдой, потому что, если учесть, что было написано в заметке, у него были проблемы поважнее, чем любовные свидания.

Она пришла на квартиру и стала собирать вещи и достала из сумки ручку, которую теперь носила с собой и иногда рассматривала ее задумчиво, вертела в руках, думая о человеке, с которым связалась так необдуманно. Теперь она смотрела на нее и думала, что с ней делать. Оставить здесь? Взять с собой?

Она положила ее на край стола. На черном глянце тускло отсвечивалы золотистые буквы.

Савва. Уж его-то она знала отлично. Слишком долго они знакомы, чтобы в нем оставались какие-то тайны.

Если бы она не наговорила ему этих ужасных слов, она могла бы рассказать ему о своих сомнениях, о своей тревоге, о своем страхе. Но она была в отчаянии, и сказала все это. И теперь жалела о своих словах, может быть даже больше, чем о том, что связалась с этим человеком, который знал, что его жена умрет, задолго до того, как это произошло.

Она знала Савву, знала, что он любит ее, и знала совершенно точно, что он никогда не рассчитывал на взаимность. Он просто любовался ею украдкой и наверное, даже из-за этого его мучили угрызения совести. И, конечно, ему и в голову не приходило, что он может занять место рядом с ней. Для нее он был чистый, ужасно наивный, как ребенок, который живет в собственном мире и постоянно ведет диалог со своим Даром, очевидно таким образом, спасаясь от одиночества. Сказав ему эти ужасные слова, она поступила самым подлым образом, знала, что он придет домой и будет думать и конечно, накрутит себя и вобьет себе в голову, что она права, что он и в самом деле совершил подлость, и если они больше не увидятся, то он будет жить с этим до конца своих дней.

Она позвонила ему, и слушала, как на том конце трубки раздаются гудки. Он не хотел отвечать. Но она знала его слишком хорошо и знала, что он не выдержит и ответит.

И когда он ответил, она, немного волнуясь, отчасти из-за чувства вины, отчасти из-за того, что тревога возрастала с каждой секундой, она стала говорить с ним. И как раз в ту минуту, когда она хотела попросить прощения за сказанные сгоряча слова, ручка входной двери повернулась.

Она бросила торопливо: «Перезвоню. Прости меня…» и еще до того, как мужчина с приятным голосом, вошел в маленькую прихожую, оглядевшись по сторонам сунула ручку между книгами на полке. Она не знала для чего делает это. Просто сделала и все. И сразу успокоилась.

– Привет. – так он сказал с удивлением оглядывая ее большую сумку.

– Привет. – ответила она и кивнула.

Он прошел в комнату, не раздеваясь сел на диван.

– Что ты делаешь? – спросил он улыбаясь и показал рукой на сумку. – Такое ощущение, что ты от меня сбегаешь.

– Просто ухожу. – она пожала плечами, аккуратно закрыла сумку.

– Что-то случилось?

– Просто мне надоело жить с человеком, о котором я ничего не знаю. Мы напоминаем двух совершенно посторонних людей, которые сходятся несколько раз в неделю, занимаются любовью и потом разбегаются до следующего секса. Мне кажется, это немного неприлично.

– С каких пор тебя стали волновать приличия? – он усмехнулся.

– Дело не в этом. Просто я подумала, что если за все это время ни у тебя, ни у меня не возникло желания узнать друг друга получше, может не стоит продолжать?

Он жалобно улыбнулся. Сказал, что она совершенно права. Абсолютно. Он и сам понимает, что это ненормально. Просто он хотел, чтобы она привыкла к нему, привязалась по-сильнее, чтобы не сбежала от него, когда выснится, что у него целая куча недостатков.

Он засмеялся. Она тоже улыбнулась. Но как-то натянуто. Он почувствовал это, и стал серьезным.

– Я думал, что когда занимаюсь с тобой любовью, тебе это о многом говорит. Мне всегда было хорошо с тобой и тебе, надеюсь тоже. Хочешь, я расскажу тебе о себе?