Лариса Капицына - Дело №346

– А это что за звонок?

– Который?

– Ну, вот же, смотри, утром и не задолго до смерти? – Мешков ткнул ручкой в короткий телефонный номер.

– А! Это «Артемида» – институт красоты. Я уже узнавал.

– Какого черта им понадобилось от Тучковой?

– Понятия не имею. Наверно, хотели снять ее в передаче «ДО и ПОСЛЕ», в рекламных целях. Там было над чем поработать.

– А это?

– Есть еще звонки в различные турагентства.

– Понятно. Нашла деньги и решила кутнуть.

Вадик налил в чашку кипяток. Вернулся с чашкой к столу.

– Зачем же она позвонила Федотову? – Вадик сделал глоток и поморщился. – Господи, и это называется кофе! Просто ужас! Что ты говорил?

– Я говорил, что нужно позвонить в этот институт.

Вадик отставил чашку, набрал номер, прислушался к гудкам.

Приятный женский голос ответил сразу.

– Интитут красоты «Атремида» приветствует вас.

– Здравствуйте! Мне нужна ваша помощь.

– Консультант Юлия, слушаю вас. Чем я могу вам помочь? – голос был очень нежный, с мягкими, вкрадчивыми интонациями.

– Меня интересует в какой связи вы звонили вчера одной даме.

– Вчера мы звонили многим дамам. Какая интересует вас? – голос мгновенно утратил свою переливчатость, нежность и стал совершенно обычным, даже немного раздраженным.

– Тучкова Нелли Владимировна.

– А вы кто? Ее муж?

– Боже упаси! – Вадик наспех перекрестился.

– В таком случае, я не могу вам сказать. Это конфиденциальная информация.

– Но мне-то вы можете сказать. Даже обязаны. – Вадик представился и коротко объяснил, что ведется следствие по уголовному делу и она просто обязана предоставить ему любую информацию, даже конфидециальную.

– Минутку, сейчас посмотрю. – теперь голос и вовсе стал недружелюбным. – Да, действительно. Мы звонили ей позавчера. У нее была назначена повторная консультация. И я сама звонила, чтобы напомнить ей.

– И что? Консультация не состоялась?

– Нет. Она сказала, что в этот день ей неудобно и сказала, что сама позвонит нам, когда определится.

«Конечно, ей было в этот день неудобно, – хмыкнул про себя Вадик. – У нее было дело поважнее —

умереть.»

– Вы сказали «повторная»?

– Да. Она была у нас две недели назад. Вас интересует что-то еще?

Мешков посмотрел на Вадика.

– Послушай-ка! Две недели назад Тучков был еще жив. Она поперлась в этот институт, только если уже

знала о деньгах. Что-то тут не вяжется. Съезжу-ка я в эту «Артемиду». А ты поезжай к Квасковой.

– Зачем?

– Покажи ей фото Федотова. Может, она вспомнит его. Чем черт не шутит!

По сравнению с институтом красоты, «Улыбка-Голливуд» была просто сельским клубом.

Мешков припарковался неподалеку, вышел из машины и стал удивленно разглядывать мраморные колонны и выбитую в камне надпись в греческом стиле «Артемида». Конечно, в таком помещении, клиент не должен напрягаться ни одной секунды, двери разъехались сами, впуская его в мир будущего.

Мешков допускал вмешательство пластических хирургов в дела природы только в двух случаях. Во первых, когда человек, мужчина или женщина, не важно, становились жертвами несчастного случая. Тогда работа врачей считалась желательной и даже необходимой. Во втором случае, более пикантном, Мешков считал вмешательство не необходимым, но желательном. Если женщине не повезло с носом. Неприятно видеть как на миленьком личике возвышается массивное сооружение, которое делает женщину непривлекательной и даже отталкивающей. Почему бы не исправить такой явный промах, природы или высших сил, это уж как кому будет угодно?

Вся остальная канитель вокруг своей внешности вызывала у него стойкую неприязнь. Какой-то самообман.

Симпатичная медсестра в коротком халатике, предупредила Мешкова:

– К сожалению, сейчас у доктора консультация. Но через десять минут Лев Николаевич освободится и примет вас. – и она указала рукой на мягкое кресло.

«Вот так. Лев Николаевич! Будьте любезны.» И Мешков сразу представил себе длинную седую бороду, крупный нос, белую холщевую рубаху и лапти. «Ну что вы, матушка! С такой маленькой грудью век в девках просидите. А вот я вам закачаю такие шары, что у соседских помещиков глаза на лоб полезут.

Отбою от женихов не будет!». Усаживаясь в мягкое кресло, Мешков усмехнулся.

Напротив сидела дама неопределенного возраста, с белыми волосами, на которую Мешков поглядывал с некоторым испугом. Если это современные эталоны женской красоты – то он предпочитает быть одиноким. Неужели этот кошмар своими руками сотворил тезка великого писателя? Дама листала журнал, бросала на него быстрые взгляды, выпятив пухлые, раздутые губы, и у него мелькнула мысль, что кто-то хорошенько приложился к этим губам, прежде чем она явилась сюда. Он не мог сказать сколько ей лет, но она показалась ему ужасно старой, хотя на ее лице не было ни одной морщинки и кожа, без единого изъяна была натянута на костяк лица как на барабан. Он даже сомневался женщина ли она. Впрочем за этот факт говорило то, что из ее кофточки леопардовой расцветки выпирала огромная грудь, тоже очевидно плод человеческих рук.

– Не смущайтесь, – вдруг сказала она и посмотрела ему в глаза.

– Что?

– Вы ужасно смущаетесь, а ведь в этом нет ничего особенного. Мужчины тоже должны следить за собой.

– А! – Мешков махнул рукой. – Я здесь по-другому вопросу.

Дама не отставала.

– Вот видите? – она склонила набок голову и посмотрела на Мешкова мудрым понимающим взглядом.

– Вижу что?

– Делаете вид, что оказались здесь случайно, а стало быть, смущаетесь. А что плохого в том, что мужчина хочет выглядеть моложе? – она раздвинула вывернутые губы, засунула между ними палец и перелистнула страницу. – Разве это плохо?

– Что?

– Ну, что мужчина хочет выглядеть молодо?

– Не знаю. – Ему не хотелось говорить с ней. Ему хотелось, чтобы она заткнулась и перестала смотреть на него со снисходительной всепонимающей улыбкой.

– А я знаю, – уверенно сказала «жертва красоты». – Здесь нет ничего плохого. А то знаете, познакомишься с мужчиной, а у него лицо как печеное яблоко, морщины, залысины, нет зубов. Нет-нет да и подумаешь: «А стоит ли?». Тратишь такие деньги на красоту! – Мешков представил себе бедолагу, которому она преподносит себя как подарок, представил как она тянется к его лицу своими вывернутыми, как у рыбы губами, и от всей души посочувствовал ему. Пухлые губы вдруг раздвинулись в улыбке, мутноватые глаза прищурились одобрительно. – А вы – молодец!

– Правда? – Мешков застенчиво улыбнулся в ответ.

– Ну, конечно. Только не нужно смущаться. – она даже потянулась к нему и похлопала его снисходительно по руке, покрыв его ладонь своей лапкой с длинными красными ногтями.