Иван Катавасов - Ярмо Господне

Ой, что будет! — Вероника Триконич в притворном ужасе схватилась за голову. — Птички божьи не жнут, не сеют, но гадят исправно сверху вниз. Бывает, на себя и под себя сходят, справят нужду на землице.

Поехали, братец Фил, поехали, не то и нам перепадет, сверзится на шабалку какой-никакой окаянный подарочек с неба. Ибо на место ведовского деда Белуна вот-вот придет медицинский дед Дрыстос.

Поторопись, дрысь-дрысь, приободрись, пись-пись, — докторской присказкой арматор Вероника отогнала прочь и двух девиц-субалтернов в «херувимах» из прикрытия инквизитора-дознавателя Анфисы. — Вы чё тут вылупились, фефелы? Голой бабы-мочалки никогда в жизни не видели? Марш к себе в тачку, яйцерезки хромированные!

А ты, халда голозадая, чё тут ниппеля выставила? Примчало промеж ног мочало! — арматор Вероника по-сержантски напустилась на Анфису. — Вали-ка, сестренка, в машину волосню с мандовошками отклеивать. Не то я поутряни тебе такой гинекологический прошмандец заделаю, профилактически в п… углубленно. Как положено, после серьезной и опасной миссии…

Вероника несколько преувеличила опасность падения чего-либо или кого-либо им на головы. Они все-таки находились вдали от скоплений левитаторов, врасплох узревших враз ярко-ярко заполыхавший огромный пламенный крест в темном поле. Вослед вырвавшийся из креста исполинский слепящий огненный столп уперся в небо и стал неотвратимо опускаться, тяжко рушиться на гору Игрище тяжелым монолитом… И вдруг мгновенно исчез, будто луч отключенного лазерного устройства. В ту же секунду отчего-то погасли оба зенитных прожектора из музея; кое-где необъяснимо и пугающе потухли костры.

Невыносимые последствия всеустрашающего, неизъяснимого знамения поспешно и успешно настигли мастеров и мастериц высшего пилотажа, рванувшихся из темноты и высоты птичьего полета панически пикировать в сторону цивилизованного отхожего места с биотуалетами.

Мало у кого хватило выдержки. Многие не успели и опорожнялись по-птичьи, конфузливо совершали посадку и ковыляли к нужникам, к воде пешком ввиду полной неспособности к левитации.

Подобные же нестерпимые симптомы ураганного расстройства желудка, кишечника, несносного переполнения мочевого пузыря немедля ощутили и те, кто летал пониже, и те, кто находился на земле. Приземлялись, стайками присаживались на корточки, трескуче облегчались, прудили, журчали напористо летающие ведьмы и ведьмаки куда попало, как пришлось, где кому невтерпеж, коли неудержимо приспичило…

Спустя 10–15 минут масса левитаторов на своих двоих медленно и уныло потянулась долой с всецело обгаженной и подмокшей горы. Шли они к резервам сухой туалетной бумаги, бумажных полотенец, мыла и к проточной воде… У рукомойников и душевых кабинок выстроились длинные очереди порой крайне взвинченных, скандальных, но в целом очень по-человечески смущенных ведьм и ведьмаков.

Карнавал ознаменовался огромным конфузом и досрочным окончанием Вальпургиевой ночи. По всему видать: цельное соблюдение чистоплотности у левитаторов есть такое же нерушимое табу, как и запрет ночных полетов с воскресенья на понедельник.

Больше всех оказался доволен внезапным и категорическим поношением в корневом смысле оголтелого магического разгула, аномально сотрясавшего всю округу, рыцарь-адепт Патрик. В дороге на третьем этапе субботне-воскресного рейдирования в окрестностях белоросского Дожинска он благодушно внимал устным пояснениям кавалерственной дамы-зелота Вероники. Пусть себе и был адепт эйдетически ознакомлен с планом-диспозицией. Ему все интересно. Xотя он и дополнительно введен в курс дела рыцарем-зелотом Патриком, аргументировавшим свои воззрения на фетишизм и табу, существовавших или по сю пору имеющих место быть у диковатых племен, ссылкой на арматорскую задумку, опирающуюся на привычки и социальные стереотипы местных левитаторов.

— …Исходя от противного, меньше всего наши местечковые летуны и летуньи желают уподобляться животным, — с удовольствием рассуждала арматор Вероника, автор идеи массового оперативного воздействия на участников ведьмовского атмосферного шабаша.

— Не любят они и сравнивать себя с птицами. Встретить в воздухе на расстоянии протянутой руки ночную птицу или летучую мышь у них считается плохой приметой, потому что летающие животные — грязные существа, непрерывно гадящие в полете…

Не такие уж наши левитаторы дикари, чтобы тварным тотемам поклоняться.

Тут-то мы их и подловили на бинарную эпиклезию, промеж ног две дырки. Я давненько ее разработала как очистительный врачующий ритуал. Очень, кстати, помогает при оптимизации метаболизма, изгоняет шлаки, лечит запоры, недостаточную перистальтику кишечника.

Необходимые фармакологические ингредиенты летателям добавили в пиво «Боливария» и в кормежку. А визуальный знак оптимально активировал и разрядил отложенный дивинативный ритуал, скажем, знаменательно.

Пускай в арматорской практике, чтоб сработало, я сверхрационально использую тактильную эйдетику, суеверным летунам и летуньям много не надо. Увидали неведомое небесное знамение-явление, ну и пронесло их, подражательно. Косяком, стайно обделались больше со страху…

Все в говнех, но живы и здоровы!

Рационально, известное дело, мы подкинем Авениру Карпеко дезу. Мол, опустили, траванули их кодлу злой германский колдун Вальтер Шумке и его ведунья-зелейщица жидовка Фаина Квель. Лекарский сбор слабительных травок в котлы полевых кухонь мы, вестимо, подбросили уликой на анализ…

На безответного и ничегошеньки не соображающего Валеру Шумковича, он же немчура Вальтер Шумке, и переводим стрелки. Дойчлянд юбер алес, и но пасаран. Вот оно как и почему нечаянно-негаданно приключилось со «Свободным ковеном белоросских левитаторов» во время, так скажем, карнавальной ночки…

По пути к третьему, завершающему фазису операции «Ночной первомай», призванному обеспечить должное благочиние при хождении мирян по водам озера Чаронь, рыцарь-адепт Патрик откровенно благодушествовал. Ночь подходила к концу, и он с видимым удовольствием вместе со всеми совершил предрассветный молитвенный ритуал рыцарской настройки на предстоящее и неминуемое светлое время суток.

Негаданных импровизаций, раздраженных корректировок вдумчиво и скрупулезно разработанных планов орденского звена адепт Патрик больше не предпринимал. Судя по тому, как согласовано он собирается принять посильное участие в мероприятиях, какие намечены в третьей зоне оперативного воздействия, от предвидения асилума рыцаря Филиппа отступать адепт не намерен.