Кристофер Сташеф - Волшебник на пути. Последний путь чародея

— Я тоже немного запоздало признал собственные способности, — напомнил ему Род, а затем свесился с седла поцеловать Корделию и выпрямился крепко пожать руку Джефри, а затем и Грегори. — Вы знаете, что я буду постоянно думать о вас. Если я вам понадоблюсь, то просто направьте мне мысль.

— Направим, папа, — пообещала со слезами в голосе Корделия.

Род удовлетворённо кивнул.

— Я буду дома к рождеству, если к тому времени не найду её. Позаботьтесь друг о друге, дети.

— Позаботимся, папа, — заверил его Грегори.

Род лучезарно улыбнулся им всем, а затем обернулся к воротам и дал шпоры Вексу. Большой чёрный конь шагнул вперёд со словами:

— «Извини, Магнус».

— Да, конечно, — посторонился, уступая дорогу, Магнус. — Счастливого пути, пап.

— Счастливого пути, — пожелали все.

Род прощально махнул рукой и въехал в туннель надвратной башни.

Корделия резко повернулась к ближайшему часовому, выхватила у солдата копьё, вскочила на копьё верхом и поднялась, описывая круги, над зубчатыми стенами.

Алеа никогда в жизни не видела подобного зрелища.

Грегори обхватил Алуэтту одной рукой за талию, а Джефри схватил Ртуть. Они исчезли с двойным ударом грома.

— Что с ними случилось? — вытаращила глаза Алеа.

— Они телепортировались на стену, — растолковал ей Магнус. — Хочешь отправиться так же как Ртуть, или предпочтёшь своим ходом?

— Если ты не против, я поднимусь обычным способом, — решила Алеа, — но не задерживайся из–за меня.

— Спасибо, — поблагодарил Магнус и исчез, вызвав новый небольшой взрыв.

Алеа бросилась к ведущей на стену лестнице. Взбежав наверх и хватая воздух открытым ртом, она увидела выстроившихся у зубцов младших Гэллоугласов и их супруг. Алеа сумела выдать ещё один спринт и, встав рядом с Магнусом, посмотрела вслед едущей к лесу одинокой фигуре. И смутно расслышала звон пощипываемых струн.

— Музыкант из него по–прежнему так себе, — хмыкнул Джефри.

— Это твой талант, брат, куда уж нам до тебя, — улыбнулся Магнус.

— Он конечно же снова погрузился в омут галлюцинаций, — сказала Корделия.

Магнус кивнул.

— Хотя нет никаких оснований думать, что он сделается опасным — ни для кого другого, кроме себя.

— Думаю не сделается, — согласился нахмурясь Джефри — В конце концов, он ведь совершенно нормален — за исключением этого бреда, что сможет где–то там найти маму.

— Странствия не причинят ему вреда, — заключил Грегори, — и если это его способ справиться с горем, то тем лучше.

— В действительности, это вообще не наше дело, — высказал своё мнение Магнус.

— Все, имеющее к нему отношение, — наше дело, — поправила его Корделия, — но не нам указывать ему, что можно делать, а что нельзя.

— Да, — согласился Магнус. — В конце концов, он ведь взрослый человек и находится в добром здравии — почти.

Крошечная фигура обернулась помахать им как раз перед тем, как дорога ушла в лес, и всадника скрыла листва. Все стоящие на стене махали в ответ, пока обессиленно не опустили руки.

Джефри повернулся к Магнусу, вызывающе выпятив челюсть.

— И ты теперь будешь указывать нам?

— Конечно нет, — ответил Магнус. — В конце концов, мне не очень–то это удавалось с тех пор, как тебе стукнуло двенадцать.

Джефри посмотрел на него, а затем улыбнулся.

— А по–моему, это нисколько не мешало тебе и дальше пытаться командовать.

— Уж поверь, я в своих путешествиях в какой–то мере поднабрался зрелости, — улыбнулся в ответ Магнус. — Кроме того, я отлично сознаю, что как говорится, не в курсе недавней истории всего произошедшего на Грамарии. Ты наверняка знаешь свои задачи лучше моего.

Грегори нахмурился и сказал Джефри:

— Он говорит об этом как–то слишком небрежно.

— Папа велел мне только отбивать наскоки иностранных агентов, пытающихся толкнуть Грамарий на установление форм правления по образцу своих, — напомнил ему Магнус. — Он не сказал ни единого слова о том, чтобы приказывать вам.

— Рада, что ты это понимаешь. — Но сказав это Корделия продолжала разглядывать его лицо в поисках ответа на какие–то свои сомнения, а потом с досадой повернулась к Алеа. — Он это серьёзно?

— Я не могу сказать, что когда–либо видела, как он особо много приказывет, — медленно проговорила Алеа. — Предлагать, это да, и он умеет быть очень убедительным — но впрямую приказывать, нет.

Грегори и Джефри её слова похоже несколько успокоили, но вот Корделия выглядела совсем не убеждённой — равно как и Ртуть, и Алуэтта, казалось, сомневалась.

Магнус обвёл взглядом их лица одно за другим, а затем остановил его на лице Алена, И преклонил колено.

— Что ты делаешь! — закричал Ален. — Встань, воин!

— Твой воин, — подчеркнул Магнус. — Десять лет назад я принёс вассальную присягу твоему отцу, когда он сделал меня рыцарем, а теперь я приношу её тебе, принц Грамария. Я твой воин, и буду подчиняться твоим приказам, чего бы это мне ни стоило. Призывай меня когда угодно; я клянусь тебе в своей преданности Дубом, Ясенем и Терновником.

Все на мгновение сделались совершенно неподвижными, пристально глядя на Магнуса — и на Алена, смотревших друг другу в глаза: лицо принца сделалось совершенно серьёзным, когда он кивнул.

— Я твой сюзерен и буду обеспечивать тебя и защищать, когда возникнет надобность. Встаньте, сэр Магнус.

Магнус встал, высокий и прямой, перед своим будущим королём.

Об этом не было речи, но все поняли, что Магнус обязался остаться на Грамарии. Нравилось это кому–то или нет, а он теперь дома навсегда.

— Это не тот предмет, с которым можно играть, — сказал Джефри.

— Ни в малейшей мере, — согласился Грегори, — и Магнус чересчур хорошо это знает, чтобы использовать его в качестве инструмента убеждения. Он не стал бы насмехаться над такой торжественной церемонией или давать легковесную клятву. Он говорил вполне серьёзно.

Братья сидели в гостиной в покоях Грегори, уединившись на несколько минут, и послужившая для этого предлогом бутылка стояла между ними открытой, а их кубки уже наполовину опустели.

Джефри кивнул.

— Конечно, это означает, что когда Ален станет королём, а Корделия — королевой, Магнус будет подчиняться её приказам.

— Преклонив колено он в такой же мере заявил об этом, как и о подчинении Алену, — согласился с весьма задумчивым видом Грегори. — Думаю, он намеревался успокоить нас на этот счёт. Ему такое придётся не по нутру; будет крайне неприятно подчиняться приказам младшей сестры, но он это сделает. Он искренен в своих словах, и не станет пытаться командовать нами.

— Возможно, — отозвался Джефри, — но думаю, мне лучше убедиться.

Заехав в лес, Род почувствовал, что огромная тяжесть снята с его плеч. Теперь королевство больше не его забота.