Кристофер Сташеф - Волшебник на пути. Последний путь чародея

Брат и сестра в удивлении подняли головы.

— Зачем же тогда этот обвиняющий вид? — нахмурилась затем Корделия. — Кого ты осуждаешь?

— Себя, — ответил Магнус, — за то, что меня не было здесь.

— Ты одним своим присутствием вызвал бы раздор, брат, — тут же смягчился Грегори. — В конце концов, ты ведь не мог принять власть от папы столь же легко, как остальные из нас.

Магнус нахмурился, не совсем понимая, что именно имел в виду брат, но совершенно уверенный, что сказанное вызывает у него негодование.

— Ты смог бы сделать не больше нашего, — тихо проговорила Корделия — но кричал бы на папу, требуя что–то сделать, хоть что–нибудь, и заставил бы маму растратить последние силы своими мольбами.

Магнус сидел не шевелясь.

Молчание в комнате стало крайне напряжённым. Джефри сжал край стола, словно собираясь перемахнуть через него — но Магнус наконец кивнул:

— Наверно так.

Корделия накрыла его руку своей ладонью.

— Нам очень не хватало тебя, брат — но мы все понимали, как тебе необходимо найти свою судьбу.

Магнус устало улыбнулся:

— Какой же иронией будет, если эта судьба окажется здесь!

Корделия бросила взгляд на Алеа, но быстро отвела его и сказала:

— Возможно и не будет, если ты привёз её домой с собой.

Магнус непонимающе нахмурился, но Джефри негромко рассмеялся.

— Наверно папа прав — много лет помогая народам избавиться от тиранов и уча как править самим, ты сделался способным отлично опекать народ своей родины — даже когда эта опека состоит в том, чтобы только присматривать и ничего не делать.

На сей раз взгляд на Алеа бросил Магнус, та сумела робко улыбнуться ему. Он перенял эту улыбку и ответил ею братьям и сестре, когда сказал:

— Да. Скитаясь меж звёзд я по крайней мере немного научился терпению.

Тут все рассмеялись и принялись обсуждать за едой последние сплетни. По мере того как продолжался завтрак, они, казалось, расслаблялись все больше и больше, и даже начали обмениваться колкими замечаниями.

— Придётся нам расставить по всему королевству эльфов–часовых, — сказал Грегори.

— Они и так уже расставлены, брат, — рассмеялась лёгким непринуждённым смехом Корделия. — Нам надо только сказать им, за чем следить.

Джефри повернулся к Магнусу, и в его голосе послышались резкие нотки, когда он спросил:

— Как, по–твоему, переживать ли нам по поводу папиных скитаний, брат?

Алеа почувствовала порыв Магнуса отдать приказ и усилие не дать ему сорваться с языка.

— Думаю, он не представляет опасности ни для себя самого, ни для кого–либо иного, Джефри, и достаточно взрослый, чтобы самому позаботиться о себе. Если я ошибаюсь, то эльфы несомненно способны разобраться с любыми трудностями, пока мы не подоспеем.

— Они наверняка уже знают, что надо постоянно присматривать за лордом–чародеем, — согласился Грегори.

— Да, присматривать и сообщать о его злоключениях Паку, — поддержала его Корделия.

Алеа нахмурилась. Неужели они так мало верили в отца?

А затем вспомнила, что говорил Магнус о предыдущем приступе психического заболевания у Рода, о единодушном мнении его детей, что во время похорон он соскочил с резьбы, и подумала, что их озабоченность возможно не имеет ничего общего с неуважением.

А затем она нашла другой повод теряться в догадках — что ещё за Пак такой?

Джефри заметил молчание Магнуса и спросил с вызовом в голосе:

— А ты что думаешь, брат?

Снова порыв скомандовать и усилие, которое потребовалось для гашения этого порыва. Алеа гадала, разделяет ли она чувства Магнуса или просто считывает их по микроскопической дрожи мускулов его лица, которое она так хорошо знала, наверное получше, чем его братья или сестра.

Неважно как именно — она знала, какие он испытывает чувства, в то время как его родные видели только спокойное лицо, которое он являл публике — и её душа возопила о том, насколько это неправильно. Вынужденно отгораживаться от родных! Будь у неё брат или сестра, она очень дорожила бы ими, поверяла бы им свои самые сокровенные тайны, она всегда жаждала этого! Именно для того и предназначались братья и сестры!

Не так ли?

Магнус встретился взглядом с Джефри, а затем медленно покачал головой.

— Думаю я долго был в отъезде, брат, и в моё отсутствие многое изменилось.

— Наверняка не столь уж многое, — ответила Корделия. — Если ты не имеешь в виду, что я постарела!

— Скорей уж повзрослела, — негромко рассмеялся Магнус. — Когда я улетал, ты была ещё подростком.

Корделия удивлённо поглядела на него, а затем рассмеялась вместе с ним. Джефри покачал головой:

— И о чем только думали мама с папой, позволяя тебе самостоятельно отправиться в путь в таком юном возрасте?

— Не припомню, чтобы я предоставил им широкий выбор, — медленно произнёс Магнус.

Корделия нахмурилась, уловив сквозившее в его интонации своеволие.

— Возможно, но им не обязательно было так поощрять тебя!

— Но они отправили меня в путь вместе с присматривающим за мной Вексом, — поднял палец Магнус. — Обеспечив всеми преимуществами, какими только можно — в том числе и моим старым наставником, который, несомненно, ежедневно отправлял доклады о моем благополучии и был вполне способен вытащить меня из любой передряги, в какую я мог угодить.

— Да, но Векс вернулся домой ещё до того, как пришло первое сообщение, — напомнил Грегори. — Его звездолёт движется намного быстрей тахионного луча, и он оставался с тобой недолго.

— Да, физически — недолго, — согласился Магнус, — но когда наши кузены подарили мне Геркаймера, то Векс прежде чем улететь, сгрузил ему всю историю нашей семьи.

Остальные уставились на него, а потом расхохотались.

Магнус улыбнулся, чуть заметно, но удовлетворённо изогнув губы.

— Мне ты об этом не рассказывал! — заявила Алеа. Магнус пожал плечами.

— Я не вспоминал об этом, пока не начался этот разговор.

Алеа усиленно заворочала мозгами, гадая, как ей связаться с Геркаймером для получения полного отчёта о детстве и отрочестве Магнуса.

— Как это похоже на Векса! — заметил Джефри. — До конца остаётся наседкой.

— А осенью Геркаймер напоминает тебе брать с собой зонтик и надевать плащ? — спросила Корделия.

— Нет, — ответила за Магнуса Алеа, — это делаю я, — а затем прикусила язык, гадая, кто её тянул встревать в разговор.

Но семья рассмеялась ещё громче, а Ртуть кивнула.

— Отлично, девушка! Продолжай в том же духе!

— Думаю, моему брату нужно много о чем напоминать, — сказала Корделия. — Он никогда особо не старался поберечься.

Магнус снова сумел чуть улыбнуться, но Алеа видела, чего ему это стоило, и постаралась не съёжиться в кресле. А затем напомнила себе, что если Магнус действительно раздосадован, то способен и сам с этим справиться — но удивилась волне страха, вызванного этой мыслью.