Михаил Харитонов - Золото твоих глаз, небо её кудрей

ЛИС цилиня узнал. И радости не выказал.

— Что такое? — недовольно спросил он. — Кто велел пустить?

— Согласно установившейся традиции, — сказал цилинь, — у меня есть право на посещение без доклада. Госпожа Рерих, ведающая вашей безопасностью, этот аргумент приняла.

Бурбулис открыл было рот, чтобы высказать всё, что он думает об установившихся при Пендельшванце традициях. Но вовремя сообразил, что перед ребилдингом ссориться с директором ИТИ было бы некстати. Тот вполне мог пристряпать ему какую-нибудь гадость, а потом отговориться «непросчитываемой генной стяжкой». Этого не хотелось.

— Проходите, я вас слушаю, — пробурчал он.

— Это не займёт много времени, — сказал цилинь, проходя к фонтану. Ветерок снёс бурбулисью вонь в его сторону, и Лазарь Исаевич заметил, как дёрнулись ноздри единорога. Но больше ничем он себя не выдал.

— Прошу вас ознакомиться с этим документом, — он поклонился и потянулся трёхпалой рукой-копытом к белому конверту.

— Что там? — спросил ЛИС.

— Заявление, — сказал цилинь. — На основании статьи 80 Трудового Кодекса Директории я, цилинь Нефритовое Сокровище, прошу освободить меня от обязанностей директора Института Трансгенных Технологий. Подпись и дата проставлены.

— На каком основании я должен вас освободить от обязанностей? — прищурился ЛИС.

— В связи с обстоятельствами непреодолимой силы, а именно — моей смертью, — любезно пояснил цилинь.

— Э-э, вы разве не живой? — не понял Слуцкис.

— Это временно, — любезно объяснил единорог. — В настоящее время в моём желудке находится некоторое количество капсул в растворимой оболочке. Они содержат дозы снотворного, а также яд. Когда растворится оболочка первой капсулы, я засну. Через некоторое время мой сон станет вечным. Яд довольно сильный. В связи с чем прошу не употреблять моё мясо в пищу.

— Гхммм… — ЛИС был существом тёртым и циничным, однако сейчас он несколько прихуел. — Но зачем?

— Прошлой ночью господин Пендельшванц оказал мне честь кратким визитом, — сказал цилинь. — В частности, у нас был разговор об ожидаемых переменах. Осмыслив сказанное, я решил, что моё пребывание в этом мире чрезмерно затянулось. То, что вы должны сделать — это разрушение единственного на этой планете очага высокой культуры. Быть может, это необходимо для неких высших целей. Но пусть эта необходимость осуществится без меня. Вас я не виню, — добавил он, — вы лишь орудие. Хотя и добрых чувств к вам не питаю.

Бурбулису отчаянно хотелось чихнуть, но он сдержался.

— И что теперь будет с Институтом? — спросил он.

— Не знаю, — сказал Семнадцать Дюймов. — Это уже не относится к моим обязанностям.

— Хотя бы посоветуйте что-нибудь, — попросил ЛИС. — Не хотелось бы неприятностей… э-э-э… с работой.

— Вам не хотелось бы, но воля ваших хозяев состоит в ином, — возразил Нефритовое Сокровище. — Впрочем, если вы надеетесь хоть что-то сохранить… Мой совет. Назначьте на моё место доктора Карло Коллоди. Без обсуждения на научном совете, без всех этих игр в академические свободы. Просто назначьте. К сожалению, сейчас он отсутствует в городе. И находится довольно далеко отсюда. Он в экспедиции у кролика Роджера. Достаньте его оттуда . Ба аркан, — добавил он и внезапно широко зевнул.

— ЛИС акча ло кошер га' лах, — Слуцкис попытался соорудить фразу на людском, но не особенно в том преуспел.

— Я думаю… — Семнадцать Дюймов упал на колени и снова зевнул, выворачивая челюсть, — доктор Коллоди пешим гав'вава ув' Гав' аркан. Коллоди… Га' лаха… аркан шем тарот… — он пробормотал ещё что-то и растянулся на земле, хрипя и подёргиваясь.

Агония, — как и всё, что делал когда-либо Семнадцать Дюймов, — была пристойна и даже по-своему изящна. Всё заняло не более пяти минут.

Бурбулис всё ещё пялился на безжизненное тело, когда ему в голову пришло одно важное соображение.

— Вот что, — распорядился он. — Позови кого-нибудь. Чтобы повесили эту тушу на лужайке возле резиденции. Пусть все думают, что это я его прикончил.

— Зачем? — удивился жук.

— Исполнять! — рявкнул бурбулис, после чего продолжил несколько спокойнее. — Ну сам посуди. Ко мне пришёл директор ИТИ. Теперь он мёртвый. Что все подумают?

— Что вы его убили, — признал жук.

— А если я к тому же буду отрицать, что убил его, и мычать что-то про самоубийство — какой из этого сделают вывод?

— Что вы испугались, — сказал жук. — Сделали и испугались.

— И что, мне нужна такая репутация? Повесить его. За рог. Нет, за задние ноги. Рог отломать и засунуть в жопу. А брюхо выкрасить в зелёный цвет. И вообще, у нас остановился законотворческий процесс. Иди-иди, работай.

Приведённые жуком лемуры утаскивали тело, когда ЛИСу пришла в голову смешная мысль.

— Статью сто десять-три тоже отменим {252} , — заявил он.

— Зачем? — на этот раз жук был действительно удивлён.

— А вот так! — бурбулис скверно ухмыльнулся. — Тварь я дрожащая или право имею?

30 декабря 312 года о. Х. Ясный день.

Сurrent mood: marching/походное

Сurrent music: Summoning — The Passing of The Grey Company

— Похоже, мы заблудились, — констатировал Баз, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в микроволновом диапазоне. Ничего не увидел, кроме клубящихся мелких помех. В Зоне сильно фонило.