Валентина Елисеева - Ошибка бабушки

– С вами все в порядке? – бросилась тормошить женщину Вера. – Очнитесь! Вы меня слышите?

Незнакомка открыла мутные глаза, бессмысленно уставившись на Веру, и прошептала сухими губами:

– Пить!

Выпила она половину бутылки, жадно глотая воду. Взгляд прояснился, женщина резво вскочила на ноги, поклонилась и сказала:

– Спасибо, добрый человек! Желаю тебе скорее дойти до конца пустыни.

И быстро побежала в сторону солнца. Смотреть ей вслед было больно до рези в глазах, Вера отвернулась и вытерла выступившие от ослепительного света слезы. Глянув повторно в сторону, куда удалилась незнакомка, она уже никого не увидела.

Мираж? Ополовиненная бутылка доказывала обратное. Пожав плечами, Вера двинулась дальше. Ей грезится, или горизонт стал ближе и окрасился голубыми всполохами? Да нет, точно – линия, где белое небо соприкасалось с янтарным песком, стала видна отчетливо и по всей видимой длине окрасилась синеватыми зарницами. Порталы?

Чуть смочив губы, чтобы приглушить жажду, Вера двинулась дальше, размышляя над ситуацией, которая стала напоминать ей давно прочитанную в детстве сказку, чему способствовали и странные слова незнакомки о «добром человеке», и ее мгновенное исчезновение. Прозрачный мальчик назвал себя программой старта. Старта чего ? Воскрешаем в памяти увиденные методы воспитания детей у высших, их не по возрасту философское отношение к жизни, и делаем вывод: она попала в некую учебную виртуальную реальность? Где дети, как Иванушка в русской народной сказке, должны стерпеть собственные голод и жажду, но помочь другим существам? Если эта гипотеза верна, то Ортеля следует удавить голыми руками на центральной площади!

Вера брела и брела по пескам. Ох, как пить хочется, просто нестерпимо! Бутылка с водой обжигает руки, которые инстинктивно силятся поднести ее ко рту. Нет, нельзя, – убежавшая женщина всего лишь первая ласточка, должны быть и другие. Интересно, дети, проходящие эту программу (если она в самом деле предназначена для них, но в этом Вера практически не сомневалась) знают, что их ждет? Или их без лишних объяснений выкидывают сюда и они искренне, без надежды на спасение, каждый раз решают, чью жизнь спасти: свою или чужую? Бескорыстно отдать воду незнакомому человеку или приберечь ее для себя? Жажда-то такая, что мысли мутиться начинают, причем у нее – взрослого сильного человека!

Где же ты, новая незнакомка?!

Незнакомкой оказалась собака: тощая, хромая, со слезящимися глазами, тоскливо взирающими на Веру. Ну-ну, как говорил мой ненаглядный Квазик – « идея ясна»: умирающую женщину пожалеет всякий ребенок, а вот спасением собаки можно пренебречь. Отвинтив крышку, Вера приложила горлышко бутылки к открытой пасти собаки с вывешенным пересохшим языком. Животина вцепилась в бутылку зубами и начала глотать теплую жидкость. Вера тоскливо смотрела за убыванием уровня воды и мечтала, чтобы псина выпила все, – тогда есть шанс, что ее испытание закончится.

Собака отпустила бутыль, и Вера разглядела на дне оставшуюся чайную ложку водички.

– Эй, ну-ка допивай до конца! – возмутилась измученная землянка, но похорошевшая и поздоровевшая собака отскочила в сторону и замотала головой. Потом развернулась и потрусила в сторону солнца.

Псевдо-горизонт стал еще ближе, а синие всполохи на нем сформировали ровный круг, возвышающийся над линией слияния неба с землей. Это явно обозначился портал.

Что и требовалось доказать. А воду псина оставила специально, будет третий «несчастный узник пустыни». Точно, как в сказке. Главное – добрести до ее конца, надеясь, что хэппи энд – обязательный пункт этой чертовой компьютерной программы виртуальной реальности.

Квазик, милый, родной, ты же меня ищешь?! Правда же, ищешь? Я буду лучшей женой на свете, только забери меня отсюда, симпатичненький мой!

Третьей жертвой педагогических методов высшей расы оказался заморенный, полузасохший кустик, на который Вера чуть не наступила ненароком, бредя почти в слепую, поскольку пересохло не только горло, но и веки, и оболочка глаз, даже моргать было больно. С огромным облегчением Вера окропила кустик остатками воды, и тот выпрямился, зазеленел и зацвел алой розой. В пяти шагах закрутилась сине-голубая воронка, в которой лингва уверено опознала портал.

Фух, дошла! Так, распрямляем ссутулившуюся спину, обходим цветок (напрасно старалась – роза исчезла при первом же движении) и гордо ныряем в эту воронку. Квазик, твоя ильмира к тебе сейчас вернется, ты припозднился со спасением.

В шаге от долгожданного портала Вера обо что-то споткнулась и рухнула на песок.

– А, чтоб вас, высшие, – тихо и хрипло заругалась она, отряхиваясь, вставая на четвереньки и понимая, что сил распрямиться уже нет. – Там где прямо не пройдем, там протиснемся ползком! Что это тут на дороге к свободе валяется?!

Песок зашевелился, стал рассыпаться по сторонам и наружу вылез маленький мальчик, лет пяти, возможно – меньше. Он был сверху донизу в песке, и заранее заметить его было сложно. Мальчик был такой худющий, что мог бы работать пособием по анатомии в школьном кабинете биологии, так просвечивали сквозь сухую обветренную кожу все его косточки.

– О, Господи, – тихо выдохнула Вера, – ты тоже часть программы?! А воды уже нет…

– Разумеется, после последнего этапа воды ни у кого нет, – сухим шепотом, но спокойно и рассудительно, ответил мальчик. – Я свою последнюю каплю на розовый куст вылил.

– Так ты живой?! Настоящий?

На Веру удивленно посмотрели синие чистые глаза:

– Конечно. Я проходил церемонию воды, как весь мой класс.

– Погоди, если ты честно поделился водой с женщиной, собакой и цветком, то почему не вышел в портал? Он не открылся? Тебя здесь забыли?! – переполошилась Вера, поднимаясь и отряхивая светлые локоны ребенка от песка. – Пойдем, я возьму тебя с собой!

– Вы не сможете, портал рассчитан на одного человека, – меланхолично ответил мальчик. – И я так хочу пить, что не в силах двигаться.

– Я дотащу! – заверила Вера и дернула малыша на себя, но тот словно тонну весил. Ей не удалось даже приподнять его.

– Правилами запрещено оказывать такую помощь, – безэмоционально, как прежде, пояснил ребенок.

У Веры опустились руки. Смутное подозрение, что мальчик – это еще одно испытание, призванное пожертвовать собой, уступив портал другому, рассеялось.

– Но как же… Господи, если бы я не вылила ту каплю на кустик, она бы могла помочь тебе?

– Могла бы, – согласился мальчик. – Бескорыстно пожертвованная капля стоит миллионов литров простой воды.

– А другие дети из класса тебя тоже не замечали? Ты же тут совсем близко! Они не предлагали тебе воды?!