Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 3: Зверь [СИ]

— Предлагаешь, — тихо заговорил Тейрин, — взять других людей?

— Угу, — Тейрин не видел, как гном кивает, но вполне мог представить себе этот жест — дорисовать, как белые башни внизу. — Молодняк отправь. Те, кого ты хочешь собрать, не пойдут убиваться за Даар и твоих виверн. Даже если предложишь им кучу денег — они-то знают, что мертвецам деньги ни к чему. И кроме себя у них никого, кому они могут предложить свои кровно заработанные. А новеньким только скажи, что идут совершать подвиг, им и денег не надо. Побегут, как миленькие. И сотня их уже наберется.

Тейрин задумчиво покачал головой.

— Кто останется здесь, со мной?

— Я останусь, — ответил гном. — И мои люди. Поверь, мы стоим сотни дурачков.

— Но дурачки не справятся в Дааре, — напомнил Тейрин. — Они только оружие научились держать… С другой стороны…

Он успел сказать это раньше, чем гном. Иначе дело было бы совсем плохо. Крит легко определил бы слабину, и кто знает, что было бы дальше. Да, Крит чуть не успел сейчас спросить: а тебе какая разница? Ты ведь вряд ли указывал в своем письме качество и возраст бойцов, Правитель. Так что все останется в силе. Если Каарэй согласится, он уже будет тебе должен. Кто бы ни пришел. А справятся они или нет — тебе-то что?

Все-таки сил у тебя недостаточно, чтобы решить исход этой битвы. Так есть ли смысл отдавать лучшие из них?

Тейрин усмехнулся краешком губ и закончил фразу:

— …это не имеет значения.

Гном не видел сейчас его лица, а даже если бы увидел, не понял бы, о чем думает Тейрин. Тейрин отлично умел справляться с собой.

А думал он о том, что все имеет значение. И что новые Чистильщики на самом деле — лучше старых. Просто нужно с другой стороны посмотреть — и видно, насколько лучше. Отдать их сейчас на убой — будто сделать ход на клетку назад.

Туман рассеялся, белые башни стали на самом деле видны.

Тейрин подумал, что не хочет идти назад.

— Я подготовлю новый список? — полуспросил Крит.

— Да, — рассеянно ответил Тейрин. — Да…

“Тебе с этим жить”, — в который раз прозвучал голос Нивена в голове.

И Тейрин подумал, что с Сорэн было как-то проще.

***

Нивен наконец смог вдохнуть. Глубоко и по-настоящему. Воздух был мягким, свежим и живым. Он нес жизнь, он был жизнью.

Вдох — и Нивен распахнул глаза.

Кто-то поднял его за плечи, кто-то придержал под спину.

— Вставай, — прозвучал такой же мягкий, как воздух, струящийся, напевный голос.

Незнакомый, но и не чужой.

— Поднимайся, вот так, — сказали с другой стороны.

Сначала Нивен увидел деревья.

Тянущиеся вверх, огромные, переплетенные ветвями и корнями, светло-зеленые — от основания ствола до длинных тонких ветвей. Потом — огоньки. Те, мелкие, желтые, теплые на вид, кружились далеко вверху, у крон.

Потом он повернул голову и рассмотрел сначала одного из поднимавших, потом — второго. Рассматривать в общем-то было необязательно: он по воздуху, по голосам, по огонькам в вышине уже понял, что они добрались, доплыли. Что они в Запретном лесу. Что рядом — Иные.

Он с трудом поднялся, но когда его отпустили — устоял.

Огляделся, развернулся.

Лес был светлым. Лес был теплым. Лес что-то мягко шептал ему, пока ветер гладил по волосам.

“Где Аэйлар?” — хотел спросить он, но вдруг решил, что не стоит говорить. Не сейчас.

Раз он здесь, значит, их не сожрала никакая морская змея, значит, она довезла его до дома. Значит, все с ней в порядке. И кажется, если прислушаться, можно услышать в теплом мягком воздухе и ее дыхание. Если прислушаться, можно разобрать дыхание каждого из них, Иных. Они и есть воздух.

“Может, не дышать?” — подумал Нивен.

Он-то был не Иным. Он был тут чужим. Сейчас вдохнет, выдохнет — и дерево упадет вместе со своими светлячками.

Он чувствовал: здесь, в этом лесу все связано, слишком связано, пребывает в хрупком равновесии, потому сюда никого и не пускают. Очень легко все сломать. Как пальцами щелкнуть.

Или чихнуть разок.

— Живой? — спросил третий голос.

Иная, статная, беловолосая, бледная до того, что почти похожа на Сорэн.

Она шла навстречу, глядела пристально и пронзительно.

Нивен дернул плечом. Чего спрашивать, сама не видит?

— Аэйлар просила позаботиться о тебе, — сказал Иная, — пока беседует с отцом. Но вижу, ты уже поднялся.

— Меня подняли, — поправил Нивен. И осторожно уточнил. — Что с отцом?

Аэйлар, конечно, умница, что дотащила его сюда, но вот — зачем сразу к отцу?

— Аэйлар должна объяснить Совету, почему привела тебя, — строго сказала Иная. — Следуй, — кивнула, развернулась и двинулась прочь.

Нивен сделал шаг, другой, опустил глаза на тропу и подавил желание разуться. Трава тоже казалась теплой и мягкой. Нивен опустился на колено, осторожно провел ладонью — хоть так потрогать.

— Нивен, — позвала его Иная.

— Жди, — отозвался Нивен и еще раз провел ладонью по траве. Трава была нежной. Тянулась к ладони, гладила ее, толчками выплескивала из себя влагу, тепло, отраженный свет. Будто хотела отдать ему все, что есть. Стоит только руку протянуть — и забирай. Но на мгновение Нивену показалось, что что-то не так. Он поднял голову, огляделся.

Встретился взглядом с рассерженной Иной.

Но не пошел дальше, поднялся и медленно покрутился вокруг себя, осматриваясь.

Да, что-то было не так — кроме возмущенной барышни. Слишком слабо пульсировали светом огоньки, слишком сильно провисли переплетающиеся ветви, слишком низко клонились к земле высокие. Он почему-то знал, что должно быть не так. Что должно быть больше жизни, больше воздуха, больше музыки в ветре.

“Это мы вас так? — подумал он. — Еще кто-то?”

Да, Аэйлар говорила что-то о том, что ищет помощь. Но помощи, кажется, так и не нашла. Вместо помощи нашла его. И притащила домой, что нашла. Глупая. Нельзя же все подряд домой тащить...

— Нивен! — во второй раз, с нажимом, окликнула Иная.

— Что происходит? — спросил он, развернувшись наконец к ней. — Что не так?

— Тебе расскажут, — отозвалась та. — Следуй.

— Куда? — спросил Нивен.

— За мной.

— Я понял, за кем, — сказал Нивен. — Куда?

Иная нахмурилась. Но не сердито — растерянно. Как будто не понимала, как ее можно не послушать. И что теперь с существом, которое не послушало, делать.

В конце концов, заговорила осторожно, мягко, вплетая голос в порывы здешнего ветра.

— Ты встал, но ты еще слаб. Тебе нужно отдохнуть, набраться сил.

— Зачем?

— Я не понимаю вопроса, — она покачала головой.

— Зачем тебе, чтобы я набрался сил? — объяснил он.

Иная вздохнула, двинулась обратно к нему. Нивен напрягся, рука чуть не сунулась сама за пазуху, и только теперь он понял: оружие у него отобрали. Почувствовал: легче стал плащ, плотнее прилегает к телу там, где раньше были внутренние карманы с кинжалами. И за спиной — пустые ножны.