Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 1: Башня [СИ]

— Где Рэй? — спросил Дэшон в ответ.

— Не о нем сейчас нужно думать, — глухо бросил Рен, горящий взгляд потускнел.

“Угу, — подумал Дэшон, — умею я сбить настрой. Всегда умел”.

И попросил:

— Хватит говорить мне, о чем думать. Думаю у нас я. Ты воюешь.

— Сегодня и тебе придется воевать, — напомнил Рен. — Всем придется.

— Именно потому я пытаюсь понять, где Рэй.

— За него не переживай, — ушел от прямого ответа Рен. — Его там не будет. Ты идешь?

— Я догоню, — пообещал Дэшон.

Рен пристально уставился в глаза, предупредил:

— Не трать время на поиски Рэя, — и, тяжело ступая, двинулся прочь.

“Я бы его не тратил, старый упрямый хрен, — сердито подумал Дэшон, проводив его взглядом, — если бы ты сказал мне, где он”.

В любом случае у него было еще пару часов.

Даарен готовился к битве заранее, как принцесса к свадьбе. Сейчас пойдет обходить виверн, поправлять сбрую и ругаться на смотрителей, что плохо отполировали. Потом пойдет строить солдат. Потом — до охотников доберется. И лишь потом — вызовет всех предводителей отрядов к себе. Изучать схему, которую Дэшону изучать не нужно, потому что сам ее рисовал.

Но Дэшон к тому времени должен быть на месте.

Ему-то изучать не нужно, а этим, остальным — нужно разъяснить.

Дэшон подождал, пока тяжелые шаги в коридоре затихнут, и лишь потом выскользнул сам. Он всегда слушал Даарена, всегда был на его стороне и действовал за спиной лишь изредка, причем в его же интересах. И сейчас чувствовал себя предателем. Но, как оказалось, предавать Даарена выходило гораздо легче, чем предавать его детей.

“Нужно было раньше встать на их сторону, — думал Дэшон, сбегая по тяжелым каменным ступеням в подвалы. — На сторону Рэя так точно, к тому же — там хотя бы понятно, где его сторона. Йен, тот демонстративно был сам по себе, а вот Рэй — нет. Он потому отталкивал меня — злился. Я должен был его защитить”.

Уже спустившись в подземелье, Дэшон понял, что пришел правильно — услышал удары. Размеренные, мощные, глухие удары вдалеке. Пошел быстрее.

Судя по всему, Рэй пытался выбить металлическую дверь. Это идиотское упрямство у них в крови, у всех в семье, даже у Йена. Что уж говорить о Рэе, который — копия отца. Выбить дверь, которую невозможно выбить? Да пожалуйста. Будет бить, пока не снесет с петель. Завтра, через неделю, через год. Не остановится. Только вот руку сломает раньше.

Дэшон подошел к двери, в которую били и коротко ударил в нее сапогом.

Удар снаружи очевидно заставил Рэя задуматься — на мгновение за дверью воцарилась тишина. И Дэшон даже успел сказать:

— Рэй! Прекрати!

А потом удары возобновились с той же монотонной уверенностью: бам, бам, бам…

— Рэ-эй, — протянул Дэшон, — ну, правда. Хватит.

— Скажи отцу, чтоб открыл, — выдохнул Рэй. — Тогда и будет хватит.

— Я тут не от его имени, — сообщил Дэшон.

— Тогда, — удар, — открой, — удар, — сам!

— Не могу, — честно признался Дэшон, — я не знаю, где ключ. Послушай, Рэй…

— Не хочу я слушать! — рявкнул тот из-за двери так, что Дэшону показалось, что она все-таки дрогнула. Но бить перестал. — Не сейчас! Не тебя! Открой дверь или пош-шел вон!

И Дэшону совсем не понравилось, как сорвался его голос.

— Каарэй, — строго сказал он. — Ты слышишь себя? Ты кричишь. Тебе нужно успокоиться.

— Пришел меня успокаивать? — спросил Рэй с таким шипящим, кипящим презрением, что на мгновение Дэшону показалось, будто разговаривает через дверь с Йеном. С очень злым Йеном.

Это Йен умел шипеть. Рэй, как правило, рычал.

— Пришел попросить прощения, — ответил Дэшон.

Рэй не ответил. Но и не ударил в дверь снова.

— Мне очень жаль, Рэй, что я не смог помочь ни тебе, ни Йену, — искренне сказал Дэшон. — Я был рядом с вами, но не поддерживал вас. Я только сейчас это понял. И мне жаль.

— Закончил? — мрачно спросил Рэй. — Теперь уходи и не мешай мне ломать дверь.

— Ты руку сломаешь, — устало вздохнул Дэшон, — а не дверь. Или ногу. Ты чем ее бьешь?

—Уходи, Дэшон, — попросил Рэй, и Дэшон услышал: он тоже устал.

— Мне жаль, что я не смог…

— Да иди ты со своей жалостью! — рявкнул Рэй, и снова его голос нехорошо звенел. Будто расплачется сейчас. Но Дэшон знал — в Дааре не плачут. Слезы превращаются в лед. — Ты вообще здесь ни при чем! Это не твое дело, не твоя вина, не твоя война! Пр-роваливай!

“О, — подумал Дэшон, — рычит. Наверное, хороший знак...”

— Я живу здесь, Каарэй, — напомнил он. — Но вины в том, что произошло, действительно нет. Ни моей, ни чьей-либо еще.

И тут Рэй расхохотался. Дэшон не помнил, когда тот в последний раз улыбался по-человечески, а чтоб смех, еще и такой — надрывный, хриплый, — он даже не знал, что Рэй умеет так смеяться. А Рэй еще и продекламировал с издевкой:

— У-чи-тель Дэшон!

И Дэшон понял, что совсем не знает Рэя. Он видел в нем лишь тень, отражение отца. И на гены списывал его мрачную молчаливость. Почему Рэй молчал на самом деле, о чем он молчал, было известно лишь самому Рэю.

Хотя Дэшон начал догадываться.

— Ты так уверен, что знаешь все и обо всем вокруг, — продолжал из-за двери Рэй, которого впервые в жизни прорвало. И впервые Дэшон услышал настоящего Рэя. — Строишь из себя главного мудреца! — и фыркнул совсем по-йеновски. — Но не знаешь ты, Дэшон, совершенно ничего. Тебе и не следует.

— Ты искал звезду в небе, — сказал Дэшон. — Ты догадывался, в кого превратится Йен. Об этом я не знаю, по-твоему?

И снова Рэй надолго замолчал.

— Ты оберегал его, — напомнил Дэшон. — Теперь я понял, почему ты так оберегал его. Но не понимаю до сих пор, какого черта ты не сказал ничего? Мне — ладно, мне ты не веришь, но отцу!

Рэй молчал.

— Ты носил всю эту дрянь в себе, Рэй, — Дэшон приложил ладонь к двери, будто пытался хоть так услышать, почувствовать, что за ней с ним происходит. — И сейчас тебе тяжело…

— Да не тяжело мне! — заговорил наконец Рэй, и Дэшон услышал в голосе ту же отчаянную тоску, что не раз видел во взгляде со дня появления Зверя. — Остальным тяжело! Из-за меня! И да, ты прав. Я должен был сказать. Отцу. Он убил бы Йена, но это было бы… правильно. Потому что теперь погибнет больше людей. И все — из-за…

— Из-за Зверя, — перебил его Дэшон, чтоб не слушать очередного “из-за меня”. — Ты сделал все, что мог. Йен твой брат, и ты его защищал. Ты не виноват, Рэй. Слышишь?

— Уходи, — в который раз тихо попросил тот. Совсем тихо и глухо.

— Как ты узнал? — деловито поинтересовался Дэшон вместо того, чтоб уйти. Рэя нужно было привести в чувство. Рэю нужно было выговориться, пока не сломал себе ни руку, ни голову. Ему уже двадцать лет как нужно выговориться, упрямому ребенку.

Дэшону показалось, что он услышал, как тот тяжело вздохнул за дверью.