Тим Вернер - Мы, монстры. Книга 1: Башня [СИ]

Нивен коротко покосился вниз: совершенно не к месту уточнить, лапы там или копыта. Оказалось что-то непонятное: по три когтистых пальца на ноге, и каждый из них — размером с ладонь. Зато рога — четыре: два коротки на лбу, и два длинных, загнутых по бокам огромной головы. Хвоста тоже два, шипастых.

И маленькое золотое колечко в огромном ухе.

Голос внутри выругался так, как Нивен и не знал, что он умеет ругаться.

"Что ты за существо, рыжий?!" — с тоскливым отчаянием подумал он. И тут же напомнил себе, что сейчас это неважно. Сейчас важно другое: как его убить.

Зверь пристально уставился на Нивена горящими в ночной темноте желтыми глазами.

— Не надо было тебя спасать, — сказал ему Нивен и повел головой, разминая шею.

“Никого не надо было спасать, — подумал он. — Все равно. Вырастут. Монстры”.

Как он сам...

Зверь прыгнул. Нивен шагнул вперед.

Легко ушел в сторону от пролетевшей мимо тяжелой туши. Развернулся, ударил с двух рук, мечи полоснули тварь по боку, но лишь чиркнули по толстой шкуре.

“Ты железный под ней, рыжий?” — подумал Нивен, разворачиваясь.

Зверь вновь забуксовал после прыжка, крутанулся, и снова в стороны полетели ошметки пластов сырой земли, ветки, листья.

— Ты знаешь, кто ты? — громко спросил Нивен. — Понимаешь, что делаешь?

“Опять поговорить потянуло? — холодно уточнил внутренний голос. — Вовремя...”

Зверь, склонив массивную голову, вновь двинулся к нему.

"Соберись!" — теперь во внутреннем голосе явно зазвенели панические нотки.

А в утробном рыке зверя была лишь жажда крови. В рыке, в горящих желтых глазах. Жажда крови и больше ничего. Нет, он не понимал, что делает. Нивен умел читать зверей, и в этом не было ничего, кроме черной яростной злобы. А собраться он и впрямь никак не мог — был слишком растерян.

“Вот так и ты разозлись! — потребовал внутренний голос. — Так же, как он! Отбрось остальное! Злись! Сейчас!”

Нивен рванул навстречу, зверь взмыл в воздух для прыжка, а Нивен в последний момент упал на колени, откинулся назад, проехался под пролетающим над ним брюхом, полоснул по нему мечами — один из клинков все-таки прорезал кожу.

Из раны брызнуло золотом.

Нивен откатился в сторону, толкнулся локтем, чтобы вскочить, и злобно подумал: “Ты и изнутри рыжий, гад!”

А потом: “Как ты оказался здесь? Кто привел сюда?”

И тут же голос вновь отвлек, процедил: "Не сейчас, Нивен. Сейчас — соберись!"

Бордер очевидно очень не хотел личной встречи. Все подсылал и подсылал своих людей, колдунов, химер, а когда стало очевидно, что Нивену они не помеха — умудрился подослать даарского зверя.

— Алеста, да? — спросил Нивен, пристально глядя на зверя, припавшего к земле перед новым прыжком.

Бордрер и Алеста — всегда в тесной связке. Два сапога пара. Два существа, уничтоживших его, а теперь еще и рыжего.

“Кого из нас первым?” — подумал Нивен.

"Да что с твоими мыслями?! — возмущенно взревел голос. — Сейчас — бой! Потом — рассуждения!"

Зверь прыгнул, Нивен ушел в сторону, выпустил рукоять одного из мечей — чтоб схватиться рукой за ветку. Взмыл выше, еще выше.

“Бежишь?” — напряженно спросил внутренний голос.

“Нет, — подумал Нивен, — меняю тактику”.

Никакой жалости. Жалость — ошибка, и если при других обстоятельствах право на нее у него еще было, то сейчас — нет. Только не сейчас.

Зверь вновь разворачивался после прыжка, и Нивен прыгнул, опережая его. Целясь оставшимся в руке клинком в загривок.

Но до цели не долетел — взметнулись шипастые хвосты. Оба хлестких удара, один за другим, пришлись на грудь, и Нивен отчетливо услышал хруст ребер. И уже потом, рухнув на спину, задохнулся от боли.

Зверь вновь прыгнул, но не добил сразу, с прыжка. Тяжело приземлился, вжал в землю одной лапой руку с мечом, вторую занес для удара. Нивен вспомнил химер — и ударил сразу двумя ногами в грудь. Зверь лишь пошатнулся немного, но этого хватило, чтоб свободной рукой рвануть из-за пояса кинжал и ткнуть туда, где должно быть сердце. И снова из раны брызнуло золото, но глубже клинок не вошел. Второй раз Нивен ударить не успел, зверь наступил второй лапой на вторую руку с мечом.

И заревел прямо в лицо.

— С-сидеть! — прошипел Нивен, изо всех сил бросая ему эту команду не только вслух — направляя мысленно.

А потом представил, как зверь сейчас послушается и с размаху сядет прямо на него. И расхохотался. Наверное, от того, что смеялся он впервые в жизни, смех показался ему чужим. Жестким. Презрительным. Хриплым, сорванным.

Нивен не мог так смеяться. Он никак не мог. То был не его смех.

И все же — он смеялся.

А зверь вдруг отступил. Наклонил массивную голову, будто прислушиваясь. Нивен медленно сел, осторожно поднялся, пристально глядя в желтые глаза. А потом зверь взревел с удвоенной яростью и бросился на него — будто узнал наконец смех, и смех ему не понравился.

Нивен прыгнул на ветку. С нее — на другую.

Привычными длинными прыжками по деревьям двигался в сторону башни. Зверь бежал следом, сметая на все на пути. И вновь в воздух летели клочья земли, ветки деревьев, вырванные с корнем кусты.

Очередная ветка оказалась сухой, хрустнула, Нивен выдохнул, прыгнул не вперед — в сторону. Вперед уже некуда — там мертвое озеро под пеленой белого тумана. На мгновение мелькнула надежда, что зверь сейчас по инерции влетит в отравленную воду, но тот круто развернулся на берегу — только разнес хвостом кучу камней.

Нивен прыгнул в чащу. Зверь — следом.

Бордрер выглянул в окно. Комната на самой вершине башни была тесной. После просторных покоев Тейрина казалась вовсе крохотной. Тут было не развернуться. Едва влезло несколько кресел и небольшой столик.

На столике кучей сложили фрукты, поставили кувшины с вином. В кресле напротив сидел Кровер. Еще один вариант решения проблемы.

Справиться с сильным колдуном — непросто. Ни зверю, ни эльфу. А если справятся — невелика беда. Бордрер не терпел предателей рядом. Он не Тейрин, которого хлебом не корми — дай окружить себя шпионами с доносчиками. Зато он научился думать, как Тейрин. И взял с собой еще одно оружие, еще один живой щит. Оставшихся из этих двоих нужно будет добить. И тогда придет время Кровера. А уж Кровера добьет Бордрер.

Любого, кто останется, добьет Бордрер.

— Ничего не вижу, — пробормотал он, всматриваясь в заросли. Там рычали, выли, грохотало и трещало. С одной стороны, зверь вряд ли будет сам по себе так буянить. С другой, с одного Нивена — и так много шума? С третьей, кто этого зверя знает? Не зря же Риирдал его так боится — может, он сам по себе настолько ненормальный.

— Отправь химеру, — сказал Кроверу.

Тот закрыл глаза и протянул сухую жилистую ладонь к окну. Ладонь дряхлого старика. Кровер никогда не скрывал свой возраст. Ни возраст, ни лицо. Он гордился тем, что выглядит, как положено колдуну.