Юрий Глазков - Черное безмолвие [сборник, 2-е издание]

Носящие разум собралась и искали Разумного решения. Сначала каждый отстаивал то, чем жила его страна до сих пор, потом стали выбирать вариант всеприемлемый. Не получалось. Стали моделировать будущее — опять не получалось. Лучшие умы, могучие ученые ломали голову — ничего не получалось… Планета все шла и шла к своей гибели, но все же жила пусть и тревожной, но бурной жизнью.

В середине зимы, когда наступили наиболее холодные дни и основная масса ядовитых веществ выпала на планету, высоко в горах собрались Носящие Разум. Это был очередной симпозиум писателей-фантастов. Обменявшись своими творческими замыслами, они, как и все Носящие Разум планеты, перешли к обсуждению будущего своей обители.

Выступили многие. Каждый рассказывал гипотетическую модель планеты, рисуемую в его фантастических романах, повестях, рассказах. Потом стали искать обобщенную модель… Неожиданно выступил представитель Лесных Гор. Он предложил прежде всего найти критерии, по которым строить модель, ее конечную цель. Начались очередные дебаты:

— Как восстановить ресурсы планеты, — предлагали проблему одни.

— Как очистить воздух, — твердили другие.

— Воду… детей… продовольствие… образование…

Чего только не предлагали. Помирил всех все тот же представитель Лесных Гор. Он сказал коротко и весомо:

— Как выжить?!

Как ни странно, но все сразу согласились.

— А модель? На чем проводить исследования? Подумаешь, критерий нашли, — раздраженные возгласы не утихали. Представитель Лесных Гор с улыбкой поднял руку. Зал успокоился.

— Друзья, я долго следил за потугами избранных ученых — они бессильны. Среди нас много ученых, социологов, экономистов, историков, футурологов, врачей… одним словом, среди нас все профессии планеты. Каждый из нас создавал свои модели будущего, основываясь на своих знаниях и опыте, на своем умении прогнозировать. Я уже проделал эту работу. Я заложил в программу все ваши труды и труды наших предков. Вся фантастика вот в этом банке данных. — Представитель Лесных Гор показал на небольшой куб, стоящий в уголке зала.

Зал зашумел.

— Машина создает обобщенную модель общества будущего. Фильтр создания модели «как выжить». На экране вы будете видеть все, что делает машина, и мы увидим результат ее титанической работы. Кто одобряет, прошу дать знак согласия.

Все до единого скрестили руки над головой. Это означало да.

Представитель Лесных Гор включил программу. Зал завороженно смотрел на экран. На экране мелькали сражения, какие-то города, поля, что-то летело среди звезд, опускалось на дно океанов, что-то ползло, летело, плыло, пылало, лилось. Хороводы планет и чужих звезд — все это кружилось, появлялось и исчезало на экране.

Зал затих… Кружение становилось все медленнее и медленнее, все подалось вперед, понимая, что решение близко. И вот картина застыла. Все изумленно глядели на высокого человека, идущего за лошадью с плугом и разбрасывающего семена жизни по планете.

Он был просто великолепен. Знания его охватывали время от рождения Христа до современного мира. Он мог перечислить все события первого, второго и даже третьего ранга важности. Он мог на память прочитать всего Толстого и Пушкина. Знания его не имели границ, они охватывали всю обозримую Вселенную. Все, что знало человечество, знал он. Его очень хвалили за то, что он обладал неиссякаемой жаждой знаний. А теперь случилась беда, он заболел.

В истории болезни было написано:

«Наблюдаются временные, локальные очаги повышения температуры. Речь порой не связанная. Наступают периоды нелогичных действий с непрогнозируемым развитием в конечной фазе. Наблюдаются глубокие провалы памяти. Внутреннее давление в пределах нормы. Зрительные и слуховые анализаторы тоже. Болезненные реакции на любые внешние воздействия. Потеряна способность проявлять защитные реакции. Вывод — синдром приобретенного иммунодефицита. Подлежит немедленному уничтожению. Привести в исполнение сегодня в присутствии выездной комиссии. Исполнение доложить к исходу дня.

Петр вертел бумажку в руках и никак не мог осмыслить текст напечатанных на ней слов.

— «Подлежит немедленному уничтожению», — вслух перечитал он.

— Что, что? — переспросила очаровательная Леночка.

— Уничтожить требуют нашего Ивана Ивановича.

— Ладно тебе, шуточки тоже. Что он тебе, собака, что ли. Уничтожить. Пробросаются. Они что, ума лишились, что ли?

— Не кипятись, Лена, ему СПИД приписали.

— Да ты что!

— Да, да, СПИД.

— То-то я смотрю, задала ему вопрос: «Что такое любовь?» И он принял, думал минут семь и выключился. Так и ничего не выдал. Опять температура поднялась.

— Ты, Лена, просто не задумалась. Что такое любовь, не знает никто. И Иван Иванович должен был отвергнуть твой вопрос. Он этого не сделал, значит, действительно потерял иммунитет. Пропал наш Иван Иванович. Откуда он его прихватил-то?

— Знаешь, Петр, все равно докопаются. Я тебе скажу. Приходил Володька с какой-то дискеткой. Ввел программу в Ивана Ивановича, а тот понес такую околесицу. Перепутал средние века с первобытным строем. Мы хохотали до упаду. Потом вроде бы все восстановилось. Потом опять Иван Иванович пошел вразнос.

— Проверяли дискетку?

— Не знаю.

— Сколько тебе раз говорил, только все индивидуальное, только все проверенное. Теперь будет нам из-за тебя на орехи. Я уже вижу акт: «В результате работы комиссии выяснилось, что в Институте охраны интеллекта не выполняются элементарные профилактические мероприятия… Указать… поставить на вид… лишить… принять меры. Оператору Бибиковой Елене Игнатьевне объявить… инженеру-программисту Петру Васильевичу…» Он откуда приехал, твой Володька?

— Он еще не мой… — начала было препираться Елена.

— Ты вот что, гонор свой оставь. Говори, откуда он приехал и приволок свою дискетку?

— Не его она, эта дискетка, а из Африки.

— Точнее.

— Из Берега Овечьего Хвоста.

Петр нажал кнопку, шторка на стене сдвинулась (это было гордостью лаборатории и всего института), и появилась карта мира. Многие области Земли были раскрашены в иссиня-черный цвет. Так обозначили зоны, охваченные машинным СПИДом. Берег Овечьего Хвоста был еще чернее. Лена схватилась за голову, а Петр постучал согнутым пальцем выше правого уха. Лена согласно кивнула головой, опустила глаза и заплакала.

Иван Иванович был уничтожен в очередной раз, комиссия свое дело сделала. Забыв о своем, принялись создавать интеллект следующий.

Следующая комиссия обнаружила машинный вирус в проводах, подводящих энергию к машине. Сломали здание института и построили новое. Следующая комиссия… вырыли новый котлован… Штору на стене больше не сдвигали, она стала одноцветной.