Юрий Глазков - Черное безмолвие [сборник, 2-е издание]

Хорн хмыкнул, его треугольный лоб сморщился.

— Все равно мало. Если бы не наши курортные зоны на полюсах на этой Земле, можно подорвать здоровье напрочь. Всегда нас тянет вперед, где тяжко. Многие вернулись на Сарсу, а мы все здесь. Все тяжелее их подталкивать по нужному нам пути, все тяжелее разжигать вражду, заставляющую закрывать глаза на разум, или, как они сами говорят, на рассудок.

— Да, безумными их делать становится все труднее. Но, к счастью, это понимают и на Сарсе. Тебе уже построили рубиновый дом, мне заканчивают. Ты знаешь, о чем я мечтаю, вернувшись на Сарсу?

— Нет, — Хорн придвинул свое цилиндрическое тело поближе.

— Я привезу с собой их агрегат по превращению этого отвратительного кислорода в углекислый газ, милый нашему сердцу и легким.

— Что ты имеешь в виду?

— Они их называют МАЗ и КамАЗ.

— Рон, а нефть?

— Эх, Хорн, Хорн. Ты увлеченное создание, стратег и мыслитель глобальных проблем. И у меня около дома и у тебя есть запасы нефти. Но это мелочи. Вот твоя глобальная идея — это да! Это настолько чудесная мысль, что я до сих пор восторгаюсь тобой. Сделать чужую планету полигоном для испытаний всего, что нужно для своей! Готовить заранее планету к переселению нашей цивилизации. На все готовенькое, да еще в каких избытках; и углекислого газа вдоволь; и кислотные включения в атмосфере, и ультрафиолета все больше и больше. Как они говорят — курорт. Да, скоро здесь будет курорт для нас, для сарсян. Останется лишь заменить вывески на земном языке на вывески на нашем языке, все остальное нам годится. Быстрее бы.

— Терпение, мой друг, терпение. Рон, осталось немного по нашим понятиям жизни: уничтожить озон, лес, планктон — и все будет в порядке. Самое гениальное, что мы сумели создать ситуацию, что они сами… с-а-м-и губят себя и создают нужную нам планету. С-а-м-и. Когда они это поймут, не знаю. Но на их месте я бы покончил счеты с жизнью. И надо же, как просто, стоило только поддержать одно лишь чувство — недоверие. С фреоном идея прошла просто блестяще. Темп снижения озона вырос в два раза, но надо еще быстрее, еще. Надо придумать как…

— Хорн, с фреоном они вроде бы одумались, стали уменьшать его применение. Азотистые удобрения тоже. Идея с созданием космического оружия — вот сейчас наш козырь. Не тебе рассказывать, что как только они его создадут, то в любой момент мы можем спровоцировать его применение… в любой момент. Лазеры, ракеты — они сделают свое дело, сожгут все: и лес, и кислород… планета наша.

— Ты прав, Рон, и на ее создание надо много ракет, а они как раз несут к озону то, что нам надо, что его уничтожает. Меня порой удивляет их слепота.

— Ты же сам говорил, вражда и недоверие — наш козырь. Они играют в вечную игру — кто сильнее. А она требует все больше и больше. Надо подкинуть им открытие пары месторождений угля, нефти и газа на севере. Через три-пять их земных лет, как образуются там полости, мы можем вызвать землетрясение, которое срезонирует и там разломы и разруху. Расчеты привезли с Сарсы. Это последнее звено, чтобы проснулись старые вулканы огненного кольца. Выброс будет колоссальным, альбедо изменится как раз на недостающую величину. Кстати, наши врачи продумали великолепную систему, которая одновременно играет на недоверие и на уничтожение. Мы можем это пустить ближе ко времени, когда надо будет опускать занавес. В последнем акте. Живые этой планеты очень уязвимы. Стоит расстроить генный аппарат иммунитета, как они начнут погибать как мухи от любой болезни. Сделать это легко. Где чаще всего при их биологической сути они встречаются массами. Для поддержания популяций — раз. При лечении — два, вернее, так: после лечения они опять идут в общество, и там случайные контакты продолжаются. Так вот, извини, я длинно объясняю: любовь и кровь должны нести то, что разрушает приобретенное за миллионы лет. Мы загоним их в свои норы, они перестанут общаться, они перестанут любить, а это конец. Вот так.

— Ты знаешь, Хорн, мне страшновато и мне их иногда жалко. Прекрасные карты ветров, течений, а все равно жгут и жгут, не хотят идти под парусом, не хотят вернуться к ветрякам… да и мы не дадим этого сделать.

— А вдруг все-таки поймут?

— Не думаю. Посмотри, сколько явных предупреждений. А им хоть бы что! У меня впечатление, хоть я и говорил, что мне их жалко, не маньяки ли они, маньяки-самоубийцы. Все время воюют, дерутся во всех уголках планеты, портят все, что попадается под руку. Ну а если и поймут, Хорн, опять же надо разжечь недоверие. Как? Очень просто: подкинем идею чудо-оружия, созданного в одной из стран… и, как они говорят, пошло-поехало опять недоверие. Уже кислородные стойки в городах строят! А свернуть не могут. Как разозленные быки.

— О Рон, ты прав, сегодня в Мадриде грандиозная коррида. Давай слетаем, заодно посмотрим, как дела с Аралом. Там дела идут просто блестяще.

— Хорн, мы же с того и начали, что летают низко, светятся, проявляются, обнаглели…

— Да ладно тебе, Рон, пусть газетчики и телевидение землян подзаработают. Представляю: «Вчера во время корриды над Мадридом появилась летающая тарелка. ВВС опять ничего не видели. Объект скрылся в неизвестном направлении. Профессор Гейнц утверждает, что это очередное оптическое явление в атмосфере. Появление НЛО не повлияло на бой. Матадор Куальдио блестящим ударом в верхнюю часть сердца поставил точку в поединке. А сейчас песня. Поет Родриго. В песне есть нечто новое, слушайте:

Эй, НЛО, где ты и кто там? Вылезайте и идите к Сабине в бар. Девочки вас быстро раскусят, из чего вы собраны. А если они вам не по вкусу, то будете иметь дело с лучшим матадором Испании — Куальдио, потому что он настоящий мужчина, а они его подруги. Где вы, трусы, из НЛО, мы вас ждем».

— Дождетесь, — зло сказал Рон. — Полетели посмотрим на этого потрошителя НЛО.

Корабль метался из угла в угол Пятой спиралевидной галактики. Экипаж был зол и измучен. Они не могли найти свою планету.

— Она играет с нами в кошки-мышки, — кричал исследователь. — Сколько можно находить не то. Ну есть же, есть тут наша планета, есть… и именно где-то тут… и куда она ее прячет, не знаю… и зачем?

Под словом «она» исследователь подразумевал галактику.

— Ладно. Посмотри, топлива уже почти нет, на две посадки с половиной. А дальше что делать? И куда же ты, Земля, девалась? — капитан тоже нервничал. — Ты пятая планета по счету. Ну Земля как Земля. А на самом деле очередной обман. Зачем? Что мы, чужие, что ли? Или прокаженные какие?