Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

— Ты называешь это чепухой? — говорит герр Тоник. Мы смотрим на него. — По-твоему, это чепуха? Тогда почему у меня есть такая волшебная палочка, как ты описал?

Он постукивает по своей длинной трости. Я улыбаюсь.

— Я знаю, но ты просто маскируешься, — говорю я ему.

— Что навело вас на эту мысль? Зигмунд пригласил меня сюда в качестве гостя. Я не в костюме. Это то, что я носил, когда прибыл сюда из старой страны. Я волшебник.

— Нет, — говорит Маккарти. — Ты не одна из этих фей-крестных.

Под действием выпивки и ярости герр Тоник выглядит красным, как шипучка тернового джина, и в два раза смертоноснее. Только сейчас я понимаю, какой он высокий, и какие черные у него глаза на лысом лбу. Он стоит в своем длинном одеянии, размахивая руками так, что вышитые звезды и Луны сверкают, как его глаза.

— Итак, — бормочет он. — Я не фея-крестная, а? Эйбер нихт волшебник? Я, величайший воскреситель и некромант из всех шабашей гор Гарца?

Зигмунд озабоченно хватает герра Тоника за рукав.

— Успокойся, — бормочет он. — Пожалуйста, не делай ничего опрометчивого.

Но герр Тоник отряхивается. Он поднимает свою длинную трость. С минуту я пристально смотрю на него и понимаю, что он весь покрыт резьбой — драконами, черепами и другими приятными вещами.

— Это не волшебная палочка? — кричит герр Тоник. — Хорошо, я покажу вам.

— Нет — стоп! — кричит Зигмунд.

Но уже слишком поздно. Герр Тоник отступает и поднимает палочку.

— Все можно изменить, — рычит он. — Я могу взять и изменить любого из вас. Но почему-то я думаю, что вам всем лучше быть такими, какие вы есть. Если вы действительно такие.

Я не понимаю, что он имеет в виду. Затем он взмахивает палочкой, и тут я все прекрасно понимаю. Герр Тоник размахивает палочкой на весь зал и шепчет себе под нос какие-то слова. Затем раздается крик, поднимающийся выше, чем кларнет в оркестре. Потому что люди меняются. Вернее, они не меняются. Они остаются такими, какие они есть в костюмах — только костюмы становятся реальными!

Болтун Горилла первый испытывает это на себе. Вдруг он отпускает Джозефину, с которой танцевал.

— Оооооорф! — кричит Горилла. — Аааа!

И он начинает рвать на себе костюм гориллы. Только тот не отрывается. И руки у него теперь достаточно длинны, чтобы коснуться пола локтями.

— Боже мой! — визжит моя подружка Джозефина.

— Болтун Горилла на самом деле горилла!

Тогда я смекаю, что к чему. Герр Тоник просто машет волшебной палочкой и превращает всех на балу в то, что представляют их костюмы.

Я оглядываюсь. В передней половине лошади стоит Маккарти. Только теперь он на самом деле стал передней половиной лошади. Когда я замечаю его, он начинает ржать и фыркать, и одно из его двух копыт поднимается и указывает на Зигмунда. Я смотрю на психолога. Сначала я его не вижу, а затем смотрю на землю. Зигмунд там, внизу, на четвереньках. Он ползает в своем детском костюме, выглядя очень смущенным. Он смотрит на меня и машет сигарой.

— Да-да! — шепелявит он. — Левша Фип! Ты должен что-то сделать! Останови герра Тоника, заставь его изменить людей абхатнааа! О, это узассно!

Это действительно ужасно. Люди вокруг меня кричат и показывают друг на друга. Фальшивые клоуны стали настоящими. Замаскированные пираты на самом деле бегают с абордажными саблями. Женщины, одетые как сеньориты, что-то бормочут по-испански. Полный бардак. Я наблюдаю за всем этим из-за занавески в конце зала, просто высунув голову. Жозефина подбегает ко мне, звеня шпорами.

— Ах, Левша, что с тобой? — плачет он.

— Многое, — бормочу я.

— Все изменились!

— Ты мне говоришь?

— Что ты прячешься за занавеской, Левша?

— Ничего. Мне здесь нравится.

— Но мы должны что-то предпринять. Сейчас не время для шуток.

— Не говори так! — рычу я.

— Но, Левша, все изменились!

— Я знаю, знаю! А что, по-твоему, произошло со мной?

Я выхожу из-за занавесок и даю ей посмотреть. Она почти падает в обморок.

— Ты наполовину лошадь! — задыхается она.

Это правда. Я снова смотрю на себя. Минуту назад мои голова, руки и плечи торчали из лошадиного костюма, который прикрывал мои ноги и бедра. Теперь ниже пояса я — лошадь! У меня два копыта и длинный, шелковистый хвост. Вот что происходит со мной, когда герр Тоник взмахивает палочкой. Выше пояса я человек. В остальном же похож на одного из этих кентавров в легендах, но с одним набором лошадиных ног вместо двух.

— Мы должны что-то сделать, — шепчет Джозефина. — Люди начинают сходить с ума.

— Они не единственные, — говорю я ей. — Что насчет меня? Как я могу так жить? Мои брюки мне больше не подходят. И мне, вероятно, придется нанять жокея и конюха.

Зигмунд подползает ко мне, за ним следуют Маккарти и Горилла.

— Гуррргх! — стонет Болтун Горилла.

— Иаааа! — ржет Маккарти.

— Я хошу шменить ишподнее! — шепелявит Зигмунд.

— Где герр Тоник? — кричу я, оглядываясь вокруг, поскольку не вижу его во всей этой неразберихе.

— Он сбежал! — задыхается Зигмунд. — Убежал пьочь!

— Мы должны поймать его и заставить изменить нас! — взволнованно говорит Джозефина.

— А как же все эти люди?

— Мы должны держать их здесь, в бальном зале, пока герр Тоник не вернет их в нормальное состояние.

— Как мы это сделаем? — спрашиваю я.

Тогда я вижу ответ.

Мимо, пошатываясь, проходит Оскар. Он все еще носит корону царя Креза и выглядит очень больным. Больной взгляд легко объяснить, потому что у него под мышкой большой рог изобилия. И теперь он выбрасывает настоящие деньги.

— Я не могу остановиться, я ничего не могу с собой поделать! — стонет он. — Я должен раздавать деньги.

— Хорошо, — говорю я ему. — Стой здесь, у двери, и продолжай в том же духе. Раздавай монеты. Люди будут бороться за это. Это единственный способ удержать их здесь, пока мы не найдем этого мага и не заставим его изменить нас.

— Нужно продолжать раздавать деньги?

— Ты все равно не можешь остановится. И если ты когда-нибудь захочешь остановиться, нам лучше найти герра Тоника, — говорит ему Джозефина.

Поэтому он качает головой и начинает разбрасывать монеты и купюры. Тем временем остальные направляются к двери.

— Он не мог уйти далеко, — бормочу я. — Он ведь чужой в городе, не так ли, Зигмунд?

— Да. И он так пьян, фто ему просто хофется пьойтись по улифе.

— Ну, тогда мы будем прочесывать каждый бар по соседству, пока не найдем его.

Мы уходим. Маккарти гарцует впереди. Джозефина звякает шпорами у него за спиной. Болтун Горилла неуклюже переваливается вперед, издавая обезьяньи звуки, а под мышкой держит маленького Зигмунда. Я замыкаю шествие — и речь здесь действительно про шествие, а не что-то иное, учитывая мой особый костюм, ставший неразрывной частью меня.