Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

— Восемнадцать долларов за одну, если повезет, — ответил я. — Трех баксов хватит только на один журнал.

Глаза Фипа расширились от блюдец до тарелок.

— Это только начало. Они также просят одежду, радио и один из тех больших телевизоров с двенадцатидюймовыми экранами и…

— Двадцать шесть дюймов, — поправил я его. — Ты можешь забрать один из ТВ примерно за сотню или около того. Также тебе надо раздобыть видеомагнитофон.

— Что?

Я описал ему, что такое видеокассета.

— Есть еще множество других новых вещей, которые их заинтересуют. Может быть, они хотели бы хорошее яблоко.

— Теперь ты играешь в моей лиге. — Фип облегченно вздохнул. — Яблоки они любят. И даже с учетом инфляции, о которой ты мне рассказываешь, я думаю, что смогу купить яблоко за десять центов.

— Заработай десять тысяч долларов, если получишь все необходимое и программное обеспечение.

— Десять тысяч только за фрукты? Глаза Фипа стали размером с тарелку… Что это еще за яблоко?

— Это компьютер.

— Ты хочешь сказать, что теперь здесь есть яблоки-счетные машины? С каких это пор яблоко умеет считать?

Я коротко объяснил ему, что такое компьютерные технологии, и что «Яблоко» это название одной из корпораций, и он кивнул.

— Ты прав. Скитч и Митч хотели бы компьютер, поскольку они забывчивы и всегда испытывают потребность в лишней памяти. Но как я могу приобрести такие предметы? — Он перебирал купюры. — Все, что у меня есть, это три сотни, может быть, двести пятьдесят после того, как я покончу с едой. И, как ты выразился, двести пятьдесят хлопушек не очень громко хлопают.

Я взглянул на часы.

— Хотел бы я помочь тебе, но через два часа мне нужно успеть на самолет домой.

— Ты больше не живешь на Манхэттене?

— Последние двадцать пять лет я пишу телевизионные и киносценарии на западном побережье.

— Как в Голливуде?

— Именно.

— Мне тоже нравится Голливуд, — кивнул Фип. — Я большой поклонник Джуди Гарланд и Джона Уэйн, и всех этих фильмов Энди Харди…

— Прости, — пробормотал я. — Дни Гарланд и Джона завершились, и Энди тоже не очень вынослив. Голливуд изменился.

— Возьми меня с собой, — сказал Фип.

— С какой стати?..

— Потому что я должен. Одна из вещей, которую Скитч и Митч хотят больше всего, чтобы я вернул фильм. Это в списке — смотри сам.

— Понимаю, но не совсем понимаю. Что можно сделать в Голливуде?

— Может быть, я смогу найти там работу.

— Но я думал, тебе не нравится работать.

— Только не говори мне, что Голливуд так сильно изменился, — сказал Фип. — Если ты получишь хорошую работу, тебе не придется работать. Он наклонился вперед, схватив меня за лацканы. — Кроме того, если я заработаю достаточно денег, то смогу купить материал, за которым меня сюда послали.

Я на мгновение задумался над его просьбой. В некотором роде это имело смысл, и, более того, это ничего не стоило бы мне, потому что я был на расходном счете.

— Ладно, — сказал я. — По старой памяти.

Левша Фип счастливо улыбнулся, его лицо резко контрастировало с суровым лицом официанта, когда он подошел забрать счет. Фип величественным жестом протянул ему нужную сумму и жестом велел мне встать. — Нечего рассиживаться. Сначала карри, теперь поспешим. Нужно попасть на самолет.

Пока мы обходили стол, официант пересчитал деньги и, нахмурившись, перехватил Фипа.

— А как насчет чаевых? — потребовал он.

— У меня есть для тебя кое что, — сказал ему Фип. — Пятая гонка в Хайалиа. Лошадь зовут «Несварение», что я, вероятно, получу от еды в этой трупной рыгаловке.

Мы вышли наружу. Очевидно, шел дождь, но теперь проблема заключалась в том, чтобы поймать такси. Наконец мы нашли одно и помчались к месту назначения со скоростью пять миль в час, не считая остановок для светофоров, пешеходов и объездов, чтобы избежать тел жертв грабителей, лежащих на улице, что, по словам таксиста, было очень плохо для шин.

Оказавшись в терминале, Фип был явно впечатлен его размерами.

— Где мы? — спросил он.

— Ла Гардиа.

Он покачал головой.

— Только не говори мне, что мэр Нью-Йорка теперь управляет аэропортом.

— Нет, это просто имя. Как Джон Кеннеди.

— Кто?

— Неважно. — Я протолкался к счетчику. — Я найду тебе место на этом рейсе.

Билетер критически взглянул на наряд Левшы Фипа.

— Багаж есть?

— Пятьдесят три штуки, — сказал Фип.

— Пятьдесят три?

— Колода карт и штопор.

Она помахал нам, и я улыбнулся. Все было как в старые добрые времена; я не слышал этого разговора уже много лет. Когда мы подошли к контрольно-пропускному пункту, охранник приказал:

— Пожалуйста, удалите все металлические предметы и положите их на конвейер.

Следуя моему примеру, Фип вытряхнул из карманов ключи и мелочь и прошел через ворота детектора. Поднялось жужжание, и охранник уставился на него.

— Что-то еще? — потребовал он. — Я сказал убрать все металлические предметы с вашего лица.

Фип покачал головой.

— Если ты думаешь, что я сниму свой бандаж здесь, на публике, ты сумасшедший.

Но охранник настоял на том, чтобы отвести Фипа к занавешенной кабинке, где он подтвердил свои права, и мы потеряли добрых три минуты, прежде чем получили разрешение.

— Почему он не верит мне на слово? — проворчал Фип. — Разве я не заслуживаю доверия?

— Неважно, — сказал я. — У нас осталась одна минута, чтобы успеть на самолет.

Удача была на нашей стороне, потому что мы сделали это. И удача продолжала сопутствовать нам, потому что мы отбыли с опозданием менее чем на сорок пять минут. Полет прошел гладко, и мой сосед, казалось, был доволен. Только где-то между нашим третьим коктейлем и Небраской меня осенила эта мысль.

— Эй! — сказал я. — А как насчет твоей машины времени?

Фип пожал плечами.

— Я прячу его в надежном месте. Тайник — лучший способ скрыть то, что вы не хотите, чтобы кто-то нашел.

— Жаль, что я забыл, — сказал я. — В противном случае мы могли бы воспользоваться твоей машиной и сэкономить время.

— Хорошо, — сказал он мне. — Машина времени не подает коктейли. Подмигнув, он поднял бокал. — У тебя соринка в глазу.

Когда мы прибыли в Международный аэропорт Лос-Анджелеса, в моих глазах не было соринок — только смог. Фип моргнул, когда мы вышли из терминала, и начал хрипеть.

— Что это в воздухе? — спросил он.

— Смог.

— Эта штука жесткая. — Он кашлянул. — Какое-то новое изобретение?

— Смог — это загрязнение воздуха. Это происходит из-за выхлопных газов автомобилей, заводского дыма. Ты когда-нибудь слышал о токсичных отходах?

— Нет, — ответил Фип. — Но в этом есть смысл. Кто хочет сохранить токсины?

Обнаружив свою машину на стоянке, я заплатил за нее служащему, затем выехал на автостраду. Мой спутник был явно впечатлен.