александр Баркалев - Центральный зомбилэнд

Впрочем, даже если попытка его обречена на неудачу, предпринять ее, несомненно, стоило. Хотя бы ради этой последней прогулки по сияющему, звенящему дикостью лесу. Хотя бы ради того, чтобы не умереть в затхлой комнате с нелепой покорностью овцы, ожидающей мясника на бойне. Кирилл усмехнулся. Врать так нагло и с таким пафосом самому себе, пожалуй, не стоило. Если бы не Даша ни в жизнь не метнулся бы он в этот бестолковый и безнадежный рывок. Так что прогулка эта происходит лишь по воле его безграничного тщеславия, глупого стремления остаться героем в памяти девушки, с которой, по правде сказать, у него и был-то всего лишь один поцелуй. Однако, по крайней мере, он знает, что из памяти этой девушки он не исчезнет. Ну, как знает? Надеется на это. Сильно надеется.

Интересно, а если ты остаешься в чьей-то памяти даже тогда, когда разум твой собственный уже угаснет, а тело твое будет безжалостно утилизировано, не значит ли это, что ты прошел сквозь утилизацию? Не значит ли это, что ты победил свою ржавую смерть? А если тот, кто хранит память о тебе, передаст ее еще кому-нибудь? А тот другому? Не станешь ли ты бессмертным? И если станешь, то как узнаешь сам о своем бессмертии? Да нет, бред это все, пожалуй… Может, мошкара выпила слишком много тягучей крови? Вон и голова уже кружится. Однако вдруг не бред? Звучит, по крайней мере, вполне логично. Как было бы здорово, если бы все оказалось именно так! Жаль, что сам ты об этом никогда не узнаешь.

Кирилл огляделся по сторонам. Раньше в таком диком лесу он не бывал, и даже не представлял, что такие заросшие места остались на распаханной и освоенной до крайности планете. Естественно, он имел в виду ту часть планеты, что севернее великого Барьера. Буквально все вокруг него было странным и удивительным. Мягкая прелая земля под ногами, хрустящие ветки, непроглядное кружево крон над головой. И повсеместное, неограниченное, безудержное празднество жизни повсюду. Невидимые, но оглушающие своим пением птицы, мелко шуршащая по подлеску живность, скрип стволов, свист ветра, шелест хвои и листьев. И конечно же вездесущая, занудная мошкара. Этой жизни, между прочим, могло бы быть и поменьше.

Следует сознаться. Он все-таки рад своему тщеславию, толкнувшему его на безумный побег. Он рад этим звукам, этому аромату, этим деревьям, этой широкой реке. Попасть в утилизацию или в ликвидацию, не видя всего этого, было бы намного тяжелее…

Стоп. Он пропустил нечто важное. Только вот что? Ну, конечно! Река! Уж неизвестно и сколько минут идет он вдоль обрывистого берега, и синеет по правую руку от него в просветах морщинистых древесных колонн блестящий водный простор. Кирилл подошел к краю склона. Сосны, свесившись корнями, держали подол земли. А внизу за желтой лентой песка и зелеными бусами ивняка катился широкий поток. Медленной и ленивой дугой шествовал он, разгоняя лес и отойдя уж как месяц, а то и два от разгула половодья.

Кир задумался. По лесу далеко уйти ему точно не дадут. По следам его уже пустили, наверно, роботов-сканеров, а впереди разместили ловушки с датчиками или что там у них для подобных целей предназначено. Сил бежать по неровному грунту практически не осталось. Да и как бы он ни бежал, все равно, приближался, скорее всего, лишь к своей поимке. Появление реки могло изменить ситуацию, запутать следы, перетащить игру в догонялки на другое игровое поле. Он стопроцентно сможет переплыть пусть и широкую, но с виду спокойную водную преграду. Там метров двести-триста, не больше.

Натруженные ноги послали сигнал сомнения в возбужденный и самонадеянный мозг. Однако идея была слишком хорошей, чтобы оставлять ее. И потом, так хотелось зайти в освежающую прохладу воды. На случай, если сил переплыть не хватит, он найдет на берегу какую-нибудь деревяшку и уцепится за нее. И чем дальше река протащит его по течению от оставленного за спиной бреда, тем будет лучше. Видимой разумной жизни ни на реке, ни по берегам ее им замечено не было. Синее безоблачное небо также радовало пустынной своей красотой. Зловредная мошкара последним доводом в пользу переправы впивалась в лицо и руки.

Кирилл еще раз изучил обстановку и начал осторожно спускаться с янтарно-желтого обрыва. Песок под ногами не давал надежной опоры и целыми пластами сползал вниз, утягивая его за собой. Кирилл наскоро пересек открытый песчаный пляж и с облегчением залез в густые заросли, столпившиеся у кромки воды.

Он осмотрел себя, зрелище было непрезентабельное. Порванные рубашка и брюки в бурых, черных и зеленых пятнах, вряд ли подходили зомби-особи второй категории. Он представил, как явился бы в таком виде в Первый банк, и рассмеялся. Смеяться оказалось больно. Разбитая губа снова треснула и выдала пару капель жизненных сил. Вдобавок жутко хотелось пить. От еды он, конечно, тоже не отказался бы, но только осушив сперва пару гигантских бутылок любой жидкости. С утра он не пропустил сквозь иссушенное горло ни глотка влаги. Гонка по лесу и слепящее солнце окончательно высушили организм. Кирилл посмотрел на игравшую у его ног реку. Выбора, видимо, у него не осталось. Дикая вода, переполненная неизвестными бактериями, ядовитыми выбросами и черт-те чем еще была все же лучше, чем смерть от жажды.

Кирилл наклонился над живой зеркальной гладью. Из глубины на него взглянул измученный, израненный зомби с невероятно живыми глазами цвета спелых каштанов. Он зачерпнул ладонью воду. Холодная и прозрачная, она, как волшебное сокровище, манила его. Он припал к ней губами. Ни один поцелуй в мире не сравнился бы с этим поцелуем. Горьковато-сладкая, пахнущая песком влага окатила сухое нёбо и скрипучий язык. И мгновенно она ушла внутрь по жаждущей глотке, подарив неземное наслаждение. Уже не сомневаясь, он черпал и пил, щедро разбрызгивая драгоценные капли вокруг себя. Насытившись, он умылся, обтер искусанные и зудящие руки и ноги, и на несколько минут прилег под кружевами из веток, разрешая страдающему телу немного отдохнуть.

Обманчиво легкая истома навалилась сразу. Веки сами начали смыкаться, и вот уж каждое движение стало пыткой. И желание было только одно – полежать еще немного, и еще немного. Он успеет отдохнуть, пока не настигнет погоня…

Совсем рядом плеснуло что-то. Резкий звук ударил по перепонкам. Догнали! Нашли! Кирилл подскочил как ошпаренный, оглядываясь вокруг. Нет, это, наверное, рыба. Сонливость ушла мгновенно. Тело еще гудело от боли в мышцах, но медлить было нельзя. Вот обнаружилась приличная по размерам коряга, принесенная сюда весенним разливом и вкопанная в береговой ил. Вытянуть ее стоило немалого труда, но результат оправдал все усилия. Кусок ствола и корня дерева с парой зеленеющих веток уверенно держался на воде, даря даже некоторую маскировку.