александр Баркалев - Центральный зомбилэнд

Кирилл присмотрелся. Как всегда бывает, делу это не помогло, а только усугубило ситуацию. От чрезмерных усилий и напряжения глаза начали выдавать ему новые подробности, которых, может, и не было вовсе. И видел он уже и низко опущенную шляпу на сгорбленной фигуре, и удочку, протянутую над водой, и уродливый горб на спине старика и… хвост, забавным завитком торчащий сзади.

Кирилл ругнулся, громко и с удовольствием. Так ругаются в серых блок-кварталах Юго-востока, грязно, грубо, но без злости, просто выражая какое-нибудь элементарное ощущение. Кирилл выразил облегчение. Хвоста у рыбака в его сне точно не было, тем более такого зеленого. Пойдя от этого странного хвоста, Кирилл вскоре узнал в загадочной фигуре пригнанную им самим на этот берег корягу. Брошенная, она недалеко уплыла по темным водам, и обрела временное пристанище средь гнилых останков деревянных столбов причала.

Кирилл направился к дереву. Прогулка по ровному заливному лугу, покрытому уже нежным ковром благоухающих трав, доставила ему массу приятных ощущений. Дойдя до ивы, он осмотрел руины древнего сооружения. Столбы на поверку оказались не деревянными, а бетонными, просто покрыты они были вековой, черной грязью, тиной и плесенью. Подобно сгнившим зубам, прорывали они прибрежную водную десну, храня никому не нужную память о давно исчезнувших людях, вколотивших их в землю.

От столбов в сторону леса, видимо, когда-то вела хорошая бетонированная дорога, полого поднимающаяся по заливной пойме. Сейчас от нее почти ничего не осталось, только кое-где меж трав, благо еще не вытянувшихся в полную силу, непривычными выбеленно-серыми кусками топорщились ее окаменевшие останки. Кирилл, оставив реку, пошел по этим неясным следам. Нужно было до ночи достичь леса и найти там какое-нибудь пристанище. Расстояние оказалось не таким уж маленьким, каким виделось изначально. Однако он одолел его менее, чем за час. Быстрый шаг отвлекал его от голода и сложных мыслей о будущем. Преодолев реку, Кирилл надеялся, что серьезно оторвался от преследователей, и уж, по крайней мере, сильно усложнил им поиски. Только вот у него самого пока не было и намека на конкретный план дальнейших действий. Не то чтобы его это сильно напрягало. У него и раньше отсутствовало в голове связное представление о предстоящих шагах. Однако некоторая нервозность и неустойчивость внутри рождались от такого туманного состояния. Причем упомянутая неустойчивость концентрированно обитала где-то в районе желудка. Как и голод. Может, это и был только голод?

Продравшись сквозь непроходимый подлесок, охранявший подступы к высоким деревьям, Кирилл очутился наконец под первыми раскидистыми арками, ведущими в чащу. Перед тем как скрыться в этой безопасной зеленой утробе, он обвел взглядом оставшийся позади речной простор. Уже совсем стемнело, только река еле светящейся полосой разделяла темные земли. На безоблачном небе повисла неестественно большая луна. Несколько мелких крапинок пронзали темноту вокруг нее. Те, что повыше, были звездами. А те, что совсем внизу, медленно перемещались над противоположным берегом и явно не относились к природным явлениям.

Поиски его скромной личности активно продолжались. Кирилл хмыкнул. В нем просыпался нездоровый азарт. Постоянное бегство, первоначально вызывавшее только напряжение, умственное и физическое, неожиданно стало приносить некую извращенную радость, почти удовольствие от того, что его до сих пор не поймали. Каждая минута на свободе как будто говорила ему: «Ты украл меня у тех, кто позади тебя. Значит ты лучше, быстрее, умнее их». Ситуация напоминала уже спортивное состязание, призом в котором было дополнительно прожитое время. И пусть в конце по очкам победу, скорее всего, присудят не ему, но в данный момент, на этом этапе гонки он, несомненно, лидировал. При этой мысли Кирилл расправил плечи, и даже слегка задрал голову, за что незамедлительно получил неслабый удар от низко растущей ветки. Да, гордыню судьба никому не прощает.

Кирилл потер ушибленный лоб и продолжил свой непростой путь сквозь густую, непроглядную темноту ночного леса. Остатки дороги, исчезли из поля зрения почти сразу после того, как он оказался в чаще. Он шел наугад, стараясь не сворачивать с прямой линии. Однако, обходя бесчисленные стволы растущих и уже поваленных деревьев, Кирилл невольно отступал от нее, теряя и без того непонятный ему самому маршрут. Луна, спрятанная за сплошной лиственной шапкой, ничуть не помогала ему в выборе верного пути. Да и какой путь был для него верным?

Становилось холоднее. Таинственные шорохи и потрескивания окружали Кирилла со всех сторон. Кто-то ухал в вершинах деревьев, и пищал в их корнях. Проснувшаяся после дневного зноя мошкара истошно и тонко вопила и норовила украсть остатки его крови. Апогеем кошмарного путешествия явился долгий заунывный вой, прокатившийся над лесом. Кирилл вспомнил кадры, столь часто транслируемые по зомби-панельным каналам о дикой природе. Почему-то на первом плане ему явился лев, жадно отрывающий куски плоти от убитой зебры, в окружении ожидающих своей очереди львиц. Память успокаивающе подсказала, что львы в этих лесах не водятся. Однако встреча с медведем или с волками также не сулила, скорее всего, ничего приятного.

Животный страх, никогда не посещавший его адекватную бытность, выгнал в кровь Кирилла дополнительную порцию адреналина. Необычная и опасная обстановка обострила все его старые чувства и пробудила в нем такие новые, о существовании которых он и не подозревал. Неведомое внутреннее чутье подсказало ему, что прогулку по ночному лесу пора заканчивать. Либо он напорется на очередную ветку или корягу и серьезно повредит что-нибудь жизненно важное. Либо на него наткнутся неизвестные пока ночные охотники, которые его по-своему, по-дикому, утилизируют. А возможно, произойдет и то, и другое.

То же самое чутье подсказало ему, что безопаснее всего будет залезть на дерево и переночевать в развилке ветвей. Что ж, этот внутренний друг, по крайней мере, давал полезные советы, в отличие от внутреннего голоса, так занудно рассуждающего о совести, душе и иных абстракциях. Кирилл принялся высматривать подходящий ствол. В кромешной темноте делать это было довольно трудно. Вдобавок распространившиеся вокруг березы и елки стволы имели прямые и для его целей непригодные.

Неожиданно лес вокруг отступил, и на небольшой поляне Кирилл обнаружил старый морщинистый дуб, мощными руками обхвативший ночное небо. Доступная теперь для взора луна нежно серебрила его широкую крону. Забраться наверх оказалось не так просто, особенно для зомби, не умеющего лазать по деревьям. В мире, вообще-то, нет ни одного зомби, имеющего подобный навык. Адекватного представителя зомби-социума не может, даже в страшном сне, посетить идея залезть на дерево. Впрочем, страшный сон к адекватному зомби тоже являться не должен.