Николай Ободников - Viva Америка

Козетта с подозрением прищурилась и принялась водить фотоаппаратом по сторонам.

— У тебя там датчик движения? — с сарказмом поинтересовался я.

— У меня там датчик иронии! — огрызнулась Козетта, делая первые шаги в сторону кабины пилотов. — Так что заткнись, Алекс, и следи в оба своих медвежьих глаза!

— Принято, госпожа убийца чудовищ.

Потолок салона внезапно щелкнул, и из него свесились кислородные маски.

— Это бы пригодилось от их вони — если бы упало вовремя! — с сожалением произнес я. — Ладно, нет веселья без похмелья.

— О-ля-ля! Обожаю ваши алкогольные аллегории, — доверительно сообщила Козетта. — А так согласна: упасть должно вовремя !

Неудобно шагая по наклонившемуся полу, мы прошли служебный участок салона, где сервировали и разогревали еду, и оказались перед распахнутой кабиной пилотов.

— Прис-с-стегнитес-с-сь — или ош-штрафую ваш-ши орга-аны! — внезапно откуда-то пригрозила стюардесса-трутень.

Мы с Козеттой затравленно обернулись — но трутень по-прежнему где-то скрывался.

— Так иди и пристегни нас, шипучка пучеглазая! — насмешливо крикнула Козетта, готовя фотоаппарат для еще одного удара.

— Я тебе сейчас язык пристегну — ко лбу! Шевели багетами! — И я затолкал Козетту в кабину.

Оказавшись внутри, я поспешно запер за нами дверь. Снаружи в этот момент неторопливо заваливался дождливый горизонт, усеянный слезящимися огнями ночного Нью-Йорка. Из динамиков кабины авиадиспетчер встревоженно слал запрос за запросом. Спящие пилоты безучастно свисали из кресел. Козетта ахнула и сделала несколько снимков.

— Потом себе посмертную славу зарабатывать будешь! — раздраженно бросил я Козетте. — Я — к пилотам, ты — к аптечке! Найди что-нибудь от спазмов дыхательной системы, если ты в этом хоть что-нибудь смыслишь!

— Багет тебе… Я знаю только адреналин! — взволнованно отозвалась Козетта, хватая бортовой набор первой помощи. — Подойдет?!

— Не знаю! Инструкции тогда читай! — отрезал я, запрокидывая первому пилоту голову.

Я с содроганием разжевал еще один цветок стронгилодона, а получившуюся из него кашицу втер в десны пилота. После этого ту же самую процедуру я проделал и со вторым. К моему облегчению, первый пилот пьяно открыл глаза и непонимающе посмотрел на меня.

— Самолет сажай, разиня, — ласково сказал я ему.

Неожиданно в мое плечо воткнулось что-то острое. Я в панике вздрогнул — но это была лишь Козетта, сосредоточенно вкалывавшая мне какой-то препарат.

— Сдурела?! — возмутился я, хватаясь за плечо. — Чего не предупредила?!

— Обойдешься! — томно мурлыкнула Козетта и бесстрашно сделала себе укол через разрез в джинсах.

После этого она со шприцами и ампулами быстро обошла пилотов. Убедившись, что они выровняли самолет и их жизни более ничто не угрожало, мы с Козеттой утомленно присели рядом с дверью.

— Что вколола? — угрюмо поинтересовался я. — Хм, вроде чувствую себя получше, чем тогда, когда впервые съел эту филиппинскую рассаду.

— Что-то для стимуляции — то ли эрогенных зон, то ли дыхательного центра, — задумчиво проронила Козетта, просматривая сделанные снимки. — Багет мне в зад, это просто… сенсационно!

Внезапно по ту сторону двери что-то яростно хлопнуло, и самолет словно провалился в выбоину в воздухе. Ряд приборов в кабине тут же тревожно запищал и замигал. Побледневшие пилоты незамедлительно попытались вернуть самолету прежнее положение.

— Что случилось? — крикнул я им, с неохотой поднимаясь.

— Разгерметизация! — отозвался второй пилот. — А вы вообще кто такие и что тут делаете?! Немедленно вернитесь в салон и пристегнитесь!

— Эй, парни, а у вас же есть пистолет в кабине?.. — нервно поинтересовался я у пилотов. — Надо кое-что свинцом угостить — то, что сейчас вашу птичку ломает. Ну?

— Пистолет? — озадаченно переспросил первый пилот. — Конечно! Вот он! — И он, выхватив оружие из-под сиденья, наставил его на нас. — Ни с места, хитрые ублюдки! Хотели всех нас угробить, террористы чертовы?!

— Эй! Я же всё-таки дама! — возмутилась Козетта, вставая со мной рядом. — Так что полегче с этой штукой, пока мой кавалер тебя медведям не скормил!

— Тихо ты! — шикнул я на Козетту и осторожно сказал пилотам: — Мы просто пассажиры, которые, между прочим, пытаются вам, придуркам, помочь.

— Не двигаться — или курить потом будете через новые дырки в черепе! — пригрозил первый пилот и достал следом пластиковые наручники.

Второй пилот тем временем продолжал сосредоточенно заводить разгерметизированный самолет на посадку. За лобовыми стеклами показались перекошенные дождем огни аэродрома.

— Готов? — вдруг тихонько спросила Козетта.

— К чему? — не понял я.

Козетта крепко схватила меня сзади за джинсы, и я услышал щелчок открытия двери кабины. В этот же момент первый пилот поднялся из своего кресла и опасливо направился к нам.

Я перепуганно посмотрел за спину пилота:

— Божья роса мне в глаза! Русская ракета!

Первый пилот трусливо обернулся, едва не выстрелив в обзорный иллюминатор кабины, — и Козетта стремительно выдернула меня обратно в салон. Я торопливо захлопнул дверь, и пилот с пистолетом, неразборчиво ругаясь, ее сейчас же заблокировал.

В коридоре служебного участка тем временем бушевал холодный ветер и летали бумажные полотенца. Одиноко и жалобно позвякивал столик с напитками.

— Что будем делать? — крикнула Козетта, проверяя целостность камеры.

— Поможем этим идиотам посадить самолет! — прокричал я в ответ. — Надо найти причину разгерметизации и… и сделать с ней что-нибудь полезное!

— Мудро! — Козетта повесила на плечо фотоаппарат и взяла в руки огнетушитель. — За мной, мой робкий зверь из России!

Я невольно восхитился потрясающими волосами Козетты, создававшими на ветру причудливые узоры, и взял еще один огнетушитель. Через несколько секунд мы вышли к спящим пассажирам.

К нашему ужасу, входной люк самолета был распахнут, словно холодильник в полночь. В его темном проеме, дышащем дождем и ураганным ветром, карикатурно суетилась стюардесса-трутень — выламывая сам люк из петель. Врывавшиеся в салон холодные потоки воздуха трепали пассажиров за волосы, в стиле диско мотали их руками и изредка срывали с кого-нибудь очки и украшения.

— Р-р-рыба или м-м-мясо? — жутко улыбнулась стюардесса-трутень и, выпрыгнув из самолета, повисла на выгнутом наружу люке. — Или вы-ы ни то, ни друго-ое, м-м?

Встречный ветер тут же с треском сорвал с нее блузку, показав нам ее бюстгальтер нежно-лососевого цвета.

— Это… — замер я на мгновение. — Это тебе за сумку, гадина заморская!

— Чего столбиком стал?! — грубо толкнула меня Козетта. — Рассматриваешь мою худшую половинку, м-м? Надо люк закрыть, а не глазками копии моих пышечек натирать!