Дарья Земская - К чёрту на рога!

Озвучиваю вопрос про ближайшую родню. Демонёнок пожимает плечами и тянется за очередной голяшкой.

— Они магам без надобности. Не тронут. Но для успокоения твоих нервов можешь предложить им переехать куда-нибудь за Урал. Даже в ту же Москву. Хозяин не будет против жить в одном городе со своей тёщей.

Успокоил называется.

Однако инструкции всё ещё не переведены. Печально.

— Упырик, это, конечно, всё очень занимательно и познавательно, но ты точно не знаешь, что именно написал твой Хозяин?

— Точно не знаю, — состроил невинную морду котёныш, и посмотрел на меня честными глазами.

Мы с Викой переглянулись и не поверили.

— Врёт? — уточнила леди Ойоэльфорн.

— Врёт, — соглашаюсь я.

— Вру, — кивает Упырь. — Роулинг действительно продала душу.

Тьху ты, пропасть! У меня тут трагедия личностного масштаба, а он тут мне о каких-то левых душах.

— Мя-я-я-я-ясо, — затянул котёныш, и принялся раскачиваться на табуретке. — Мя-я-я-я-ясо.

— Что «мясо»? — на свою голову спрашиваю я.

— Ко-о-о-о-о-ончилось, — плаксиво тянет Упырь. — Мя-я-я-я-я-ясо. Без мяса больше ничего не скажу.

И эта зараза скогтила со стола мои сигареты и закурила. Хоть на табуретке качаться перестал, паразит.

— Мя-я-я-я-ясо, мя-я-я-я-ясо.

Не было печали, купила баба порося. Пусть не купила и пусть не порося, но мелкий демонёнок — скотина прожорливая.

— У меня молодой и растущий организм, — давил на жалость Упырь, пуская дым в потолок. — Мне ку-у-ушать надо. Кормите.

— Судя по тому, сколько ты жрёшь, — хмыкает Вика, — мы рискуем разориться.

— Точно, — поддакиваю я. — У тебя есть Хозяин, вот пусть он тебя и кормит.

От такого предложения Упырь даже поперхнулся и закашлялся.

— Кто сказал, что надо разоряться? — пошёл, как наивной мне показалось, на попятный, он. — Где-то у меня тут было…

И вновь пошарив лапой в личном подпространстве, Упырь вытащил оттуда стильный рюкзачок с шипами и наклёпками.

— Вот, с эффектом пятого измерения. Воруй, не хочу.

И протянул эту прелесть мне. Ну да, здесь только один вор. Я надеюсь.

— Полезная вещь в хозяйстве, — увещевал Упырь, разглядывая моё, перекошенное от предвкушения, личико. — От сердца отрываю. Трофей, всё таки.

Ага, понятно. Он сам у кого-то этот рюкзак украл и теперь следы заметает.

— Он его сам у Хозяина забыл, точно-точно, так и было.

— Кто забыл? — поинтересовалась Вика.

— Один из наследных принцев Порядка, — Упырь изобразил на морде искреннее счастье.

— Это который? — спрашиваю я, что-то такое этакое заподозрив.

— А это я расскажу, когда меня обеспечат мясом.

Приехали. Выискался шантажист на наши головы.

Вы никогда не грабили магазины в будний день, часов в семь вечера, когда народ возвращается с работы и в зомбообразном состояние идёт по домам? Может быть и грабили, кто же вас знает. Я же точно не знаю. Но знаю лишь одно, у вас нет безразмерного рюкзака с облегчённым весом. А у меня теперь есть.

И вот стою я, вся такая из себя девочка — одуванчик, вся в белом, юбка в пол, блузка с оборочками, патлы, недавно перекрашенные в чёрный, почти до задницы, ободок где-то под дождём потерялся, пока я до магазина бежала, и, с флегматичным выражением личика, собираю с полок охлождёнку. Сколько в рюкзак влезет, столько и собираю. А влезает много. Рюкзак по виду маленький, но входит в него… Действительно, очень полезная в хозяйстве вещь. Интересно, а продукты рюкзак помещает в стазис? Мясо-то много, всё в холодильник не поместится.

— Девушка…

Кто-то шибко сердобольный трогает меня за плечико. От неожиданности роняю подложку с какой-то частью курицы. Запускаю пальцы в мокрые волосы, собираясь откинуть их с лица. Это я специально занавесилась, что бы на камерах слежения мою морду видно не было. Но передумываю и рывком оборачиваюсь.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — упоённо орёт дядечка в форме охранника.

И чего орёт? Пожимаю плечами и продолжаю разорять магазин. За спиной слышится бодрый топот удаляющегося дядечки. Значит, у меня максимум две минуты, что бы убраться из магазина. Что я и делаю, завернув в ближайшую тень.

Вот тут мне надо было сразу идти и кормить голодающего Упыря. Но нет. Мне пройтись с чего-то захотелось. И не где-нибудь, а по местам былой славы. Воздушными шариками, наполненными краской, в окна квартиры бывшенького покидаться. Благо квартира бывшенького на первом этаже и окна не во двор выходят.

Стою под деревом, подкидываю на руке капитошку с быстросохнущей, половой краской насыщенно-коричневого цвета. Уж не знаю, кто придумал этот цвет, но продавцы в отделе хозтоваров были просто счастливы избавится от хотя бы двух банок этого нечто.

А за окном — плазма во всю стену! Точно знаю, что бывшенького жаба задавит такое покупать. Значит, квартиру сдал. Прикупил барахла в ИКЕЕ, и сдал. Ну что же, тем лучше.

Только заношу руку для броска, как у меня за спиной раздаётся:

— Что же вы так, Елена Юрьевна?

Поймали, сволочи. По имени-отчеству меня мало кто называет. Да практически никто. Кроме работников всяческих структур, куда меня заносит крайне редко, но метко. Последний раз меня по имени-отчеству Саша и риэлтор обзывали, когда заключали сделку.

Вздрагиваю, резко разворачиваюсь и капитошка летит назад, в давешнего типчика, который мне дарственную на квартиру приволок.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — верещит типчик, делая совершенно не нужные попытки стряхнуть с пиджака краску. — Дура косорукая!

— А не фиг было меня пугать, — наставительно хмыкаю я, втайне радуясь, что типчик перешёл с издевательского «Елена Юрьевна» на что-то более приземлённое. — Я девушка нервная, жизнью пуганная, личиком по асфальту езженная, так что скажите «спасибо», что у меня не нож в руке оказался. И перестаньте меня так называть, пожалуйста.

— Спасибо, — сквозь зубы булькает типчик, а у самого на личике капслоком написано, что он со мной хочет сделать и сколько раз.

— Всегда пожалуйста, — радостно скалюсь я, и спрашиваю в лоб. — Чего надо?

— Елена Юрьевна, — начинает, было, типчик, но я показываю пальчиком себе под ноги. Там лежит, и ждёт своей минуты, ещё штук пятнадцать снарядов с краской. Типчик посмотрел и, поняв намёк, обиженно вопросил. — Сразу нельзя было сказать, что вы нервно реагируете на свой возраст?

Не сдержался таки. Ему что, пиджачка не жаль? И это нечто называет себя «магом»? Ну что же, его никто за язык не тянул, он сам, первый, начал.

— Я не реагирую на свой возраст, я терпеть ненавижу своё паспортное имя, которым меня безнаказанно могут называть лишь несколько человек.

— Так поменяли бы, — буркнул типчик, и всё таки вспомнил о том, что он — маг, и может удалить краску с одежды.

— И всю туеву хучу документов?! — притворно ужасаюсь я. — Нет уж, благодарю покорно, мне лишнего геморроя не нужно. Так чего надо?